Книга Всегда только ты - Хлоя Лиезе

ТАК жаль. Можешь позвонить мне, когда приземлишься? Я чувствую себя ужасно. Я знаю, тебе не нравится ловить такси в такое позднее время».

Чёрт. Я беспокоюсь об Энни. И я беспокоюсь о том, как теперь добираться домой. Потому что Энни права. Меня ужасно нервируют поздние поездки в такси, когда за рулём незнакомый чувак.

Может, во мне говорит жительница Нью-Йорка, но я осторожна в том, в какие ситуации я себя помещаю. У меня есть гордость, да, и мне не нравится, когда со мной сюсюкаются, но в то же время я практичная женщина. Я могу признать, что моя способность защитить себя объективно слабее, чем у женщины, чьи руки и ноги двигаются более охотно.

Перед нашим отбытием в Сент-Пол моя машина чудила, и пришлось снова отвезти её в мастерскую, так что Энни и Тим предложили подвезти меня, когда я прилечу. У другой моей подруги Лорены нет машины, так что я не могу попросить её приехать. А это означает, что теперь, когда Энни не сможет приехать, я в заднице.

— Всё в порядке?

Я подпрыгиваю на сиденье при звуках голоса Рена и роняю телефон. Он с тошнотворным хрустом падает на пол автобуса.

— Треклятье! — Рен наклоняется и подбирает его.

— Ты только что выругался по-шекспировски…?

— Давай двинемся дальше и притворимся, будто я этого не делал, — щёки Рена ярко-красные. Перевернув телефон и вздохнув с облегчением, Рен возвращает мне гаджет, демонстрируя, что экран каким-то образом пережил падение. — Прости, что напугал.

— Ничего страшного, — когда я беру телефон, наши пальцы соприкасаются, и искра электричества пробегает по моей коже. Я ахаю, мои губы хмуро поджимаются. Когда что-то застаёт меня врасплох, я выгляжу убийственно хмурой, поскольку если большинство людей лишь слегка пугается, то я едва не выпрыгиваю из собственной шкуры, адреналин затапливает мой организм, и мне хочется лишь свернуться в позе эмбриона. Это нервирует и смущает.

— Ты в порядке? — спрашивает Рен.

— Нормально, — я сжимаю кулак и разжимаю обратно. Моя рука дрожит. — Тебе это ничего не сделало?

Он пожимает плечами.

— Я ощутил разряд. Но я ожидал этого.

«Ожидал этого». Что это вообще означает?

Рен не сводит с меня глаз, лёгкая улыбка сменяется обеспокоенно нахмуренной гримасой.

— Ты не выглядишь нормально. Что случилось?

Я кошусь на телефон, глядя на сообщение Энни.

— Меня не смогут подвезти домой. Я брюзга, когда дело касается перемен в планах, но ничего страшного. Я разберусь.

— Давай я тебя подвезу, — видя моё обеспокоенное выражение, он легонько пихает моё бедро. — Ты уже бывала в минивэне. Ты знаешь, как там круто. Как ты можешь отказаться?

Его взгляд удерживает мой, та лёгкая, нежная улыбка никуда не уходит. Что-то говорит мне, что сесть в тот фургон с Реном наедине — это напрашиваться на проблемы. Но по сравнению с поздней поездкой в такси, где за рулём может оказаться убийца с фетишем на трости (смейтесь сколько хотите, но статистически такая вероятность существует, и я не хочу рисковать, даже если шансы малы)… этого недостаточно, чтобы отпугнуть меня.

— Ладно, — говорю я ему. — Спасибо.

Улыбка Рена становится шире, после чего он берёт выражение лица под контроль.

— Круто, — он поднимает книгу и не говорит больше ни слова.

Когда наш автобус останавливается возле тренировочного заведения, Рен встаёт и потягивается. От этого его бёдра оказываются на уровне моих глаз, и слишком легко представить его не просто без футболки… бледная кожа, лёгкая дорожка волосков, уходящая вниз по животу…

Я резко отворачиваюсь, когда щёки заливает жаром. Повозившись и засунув телефон в сумку, я поднимаюсь с сиденья, подавляя желание застонать от дискомфорта. Мои суставы буквально скрипят, когда я выпрямляюсь, и процесс занимает дольше времени, чем должен был. Повесив сумку на плечо и полностью выпрямившись, я замечаю, что Рен расположился чуть позади нашего ряда сидений, упёрся руками в спинки сидений с обеих сторон и тем самым перегородил ряд, пока я не соберусь.

Половина парней стоит позади него, уткнувшись в телефоны и держа небольшие сумки ручной клади на плечах. Они ждут.

— Извините! — кричу я. — Бабуля Фрэнки очень медленная.

По автобусу разносится хор разномастных «Да всё норм, Фрэнки». Не спеша, я спускаюсь по дурацким крутым ступеням автобуса, выхожу на тёплый калифорнийский воздух и втягиваю большой глубокий вдох.

Внезапно груз покидает моё плечо. Я разеваю рот, наблюдая, как Рен проворно вешает мою сумку на своё плечо, и он волочит не только свою экипировку (да, этот мужчина настаивает, что сам будет носить экипировку, и не позволяет низшим ассистентам таскать его вещи), но и наши оба чемодана, и всё это одной здоровой рукой.

— Я чувствую себя слегка бесполезной, — кричу я ему вслед. — И ты должен беречь плечо.

Рен улыбается мне.

— С моим плечом всё в порядке. Кроме того, мне неймётся. Мне пришлось сидеть на попе ровно и смотреть игру. Просто пользуюсь возможностью получить полезную нагрузку.

Игнорируя возможность оставить часть вещей в здании, Рен достаёт ключи, и багажник фургона открывается с бодреньким сигналом. Аккуратно сложив наш багаж, Рен подходит к моей стороне, открывает для меня дверь и ждёт, пока я заберусь на сиденье и пристегнусь. Моя сумка с ноутбуком аккуратно устроена у моих ног, и только потом он закрывает мою дверцу и бежит к своей стороне.

Наше тренировочное учреждение находится в Эль Сегундо — десять минут езды до моего съёмного бунгало в Хоторне, что в противоположной стороне от дома Рена на Манхэттен-бич. Я чувствую себя виноватой из-за того, что утруждаю его необходимостью подвозить меня, но безопасная поездка до дома стоит того, чтобы проглотить гордость.

Прежде чем тронуться с места, Рен включает радио и выбирает радиостанцию с тихой, но мелодичной музыкой. Гитары, скрипки, может, даже укулеле. Голос певца звучит нежно и мягко. Это расслабляет. Я сдерживаю вздох, устраиваясь на кожаной обивке мягкого сиденья и приоткрываю окно со своей стороны, надеясь, что это выведет меня из мечтательного ступора, в который меня вгоняет его машина.

— Можешь поменять музыку, если хочешь, — Рен аккуратно наблюдает за дорогой, затем вливается в движение.

— Мне нравится. Но спасибо.

Он кивает и сосредотачивается на дороге. Рен до абсурда правильно выглядит за рулем минивэна. Я могу представить его через несколько лет, также за рулём, чуть больше морщинок в уголках глаз и обручальное кольцо на безымянном пальце. Возит детей на футбол, передаёт на заднее сиденье крекеры и сок, громко подпевает диснеевским песням. А потом я по глупости представляю себя на соседнем сиденье, каким-то образом вписываясь в эту