Книга Эдуард III - Александр Дюма

Впрочем, он охотно соглашался не быть эшевеном, но при условии, чтобы Артевелде тоже не занимал этот пост.

Как бы там ни было, пока Якоб оставался значительным лицом, ткач тоже представлял собой персону, и в этом качестве он нанес визит королю Эдуарду III.

Когда король оказался перед Гергардом, тот пристально посмотрел на него и, поклонившись, сказал:

— Господин Уолтер, я счастлив снова видеть вас, ибо храню приятное воспоминание о нашей поездке и посему буду умолять вас о счастье как можно скорее поговорить с вашим милостивым сюзереном.

— Поэтому следуйте за мной, метр Гергард, — с улыбкой ответил король, — ибо я, как и вы, сохранил столь же приятное воспоминание о поездке, которую имел удовольствие совершить вместе с вами.

С этими словами король ввел гостя в каюту и, предложив ему сесть, закрыл дверь.

— Вы ведь хотели, метр, говорить с королем Англии? — спросил он. — Ну что ж, говорите, король Англии слушает вас.

XII

Гергард невольно встал.

— Значит, Уолтер и король Эдуард Третий… — начал он.

— …одно и то же лицо, метр, что, однако, не должно мешать вам сесть, ибо король столь же хорошо, как и Уолтер, помнит о своем попутчике. Ну, метр, — продолжал король, — удалась ли вам та незаконная сделка, в совершении которой вы мне признались?

— Да, ваше величество, и я даже должен признаться, что, по-моему, ваше любезное содействие принесло мне удачу, ибо все, что я предпринимал потом, мне удавалось так же, как и та контрабанда…

— Значит, торговля идет хорошо?

— Да, государь. Но ваше величество должно быть полагает, что сюда меня привели торговые дела.

— Во всяком случае, полагаю, что у вас есть ко мне дело.

— Да, государь. И я пришел в интересах вашего величества для того, чтобы оказать вам услугу.

— Я рад, метр, что после моей первой поездки все у вас складывается успешно и что сегодня вы способны оказать услугу королю Англии.

По ответу короля Гергард понял, что тот не будет обходиться с ним как с равным; и кто знает, насколько возросла ненависть ткача к Артевелде из-за различия, которое король проводил между этими людьми?

— Дело не в этом, ваше величество, — возразил ткач, — и пусть я ниже вас, но уже потому, что я вращаюсь совсем в иных сферах, нежели вы, есть вещи, которые я замечаю, а от ваших взоров они ускользают: их скрывают от вас в своих интересах те люди, кому выпала честь общаться с вами. Именно на эти вещи, ваше величество, я и хочу пролить свет, и никто не сможет сделать это лучше меня. Вот почему я посмел явиться к вам, хотя и не в качестве посланца Артевелде, а от собственного имени.

— Продолжайте, метр Гергард, продолжайте.

— Поскольку вы, ваше величество, соизволили вспомнить о поездке, которую я имел честь совершить вместе с вами, может быть, вы изволите вспомнить и то, что я тогда же сказал вам об Артевелде. Я говорил, что его власть продлится недолго, что в Генте есть люди, способные так же хорошо, и даже лучше, вести с Эдуардом Английским политические и торговые дела, кои будут достойны столь великого короля.

— Верно, я помню эти слова.

— А я даже вспоминаю, ваше величество, — продолжал Гергард, словно желая показать королю, что он не забыл ни одной подробности своей поездки в обществе короля, — я даже помню, что в те минуты, когда говорил вам об этом, ваши глаза были устремлены на сокола, гнавшегося за цаплей, и что, когда он сбил цаплю, вы взяли охотничью птицу, надев ей на клюв очень ценный перстень с изумрудами. Вы даже оставили у себя сокола, что сильно удивило сокольничего, приехавшего требовать назад птицу, и очень изумило меня.

— Это тоже верно, — тихо сказал Эдуард (этот эпизод напомнил ему об Аликс Грэнфтон и той тревоге, что вызвало у него исчезновение графа Солсбери). — Да, верно. Продолжайте, метр.

Король встал и несколько раз широкими шагами прошелся по каюте, изредка поглаживая ладонью лоб.

— Так вот, ваше величество, те люди, появление которых я тогда предсказывал, сегодня уже обладают реальной силой, — прибавил ткач, тоже встав, — и власть пивовара так резко подорвана, что, может быть, уже завтра он будет вынужден бежать как преступник, если в пути его не сразит меткий выстрел из арбалета.

— И во главе этих людей, вероятно, стоит метр Гергард Дени?

— Да, ваше величество.

— И новый вождь захочет, если не навязать, то предложить королю Англии свои условия?

— Нет, ваше величество, он лишь предупреждает короля Эдуарда, что Артевелде взял на себя обязательства, а выполнить их не сможет, а те люди, во главе которых стоит Гергард Дени, не желают другого монарха, кроме своего законного сюзерена, если…

— Что?

— Если тот, кто руководит ими, не захочет чего-либо иного или не найдет средство все уладить.

— А есть ли такое средство?

— У меня есть, ваше величество.

— И могу я узнать, в чем оно заключается?

— Разумеется, ваше величество, но позвольте мне не раскрывать его до той поры, пока оно из возможности не превратится в действительность.

— Какой же вывод следует из нашей беседы?

— Тот вывод, ваше величество, что Фландрия, несмотря ни на что, будет считать за великую честь союз с Англией и, если этот союз когда-нибудь будет зависеть от меня, его можно считать достигнутым.

— Если, конечно, Англия на него согласится?

— А какой Англии интерес от него отказываться?

— У Англии есть не только интересы, метр Гергард, у нее есть и друзья. Якоб ван Артевелде до сего дня был верным союзником и преданным другом короля Эдуарда Третьего, и может случиться так, что, если с эшевеном произойдет беда, то король Англии примет его сторону и попытается отомстить так же, как он уже мстит Франции за тех, кого Филипп Шестой казнил лишь потому, что эти люди были нашими союзниками. Но мы, метр, будем действовать в зависимости от обстоятельств. Сейчас я нахожусь здесь по приглашению Якоба ван Артевелде, с которым расстался несколько минут назад, и пока он будет выполнять свои обещания, я тоже не нарушу своих, а в случае необходимости сумею принять во внимание события, чьей жертвой он может стать.

— Ваше величество, не ожидаете ли вы завтра депутацию советников?

— Ожидаю.

— Она повторит то, что я вам сказал: без согласия всех фламандцев ничего произойти не может.

— Мы подождем, метр. Терпение — вечный удел королей.

Было ясно, что Эдуард III примет помощь Гергарда Дени тогда, когда она будет ему выгодна; но король был слишком опытным политиком, чтобы размениваться на пустяки, пока пивовар еще оставался вождем Фландрии.

На следующий день на борт «Екатерины» прибыли советники. Артевелде уже за несколько минут до них находился у короля.