Книга Утренний кофе - Алла Леонидовна Касперович

какое любит.

— Спасибо!

Рома вошел и продолжил оглядывать Олю с головы до пят. Она так заворожила его, что он забыл о том, что нужно было снять верхнюю одежду. И, только когда Оля протянула ему вешалку, опомнился.

— А… спасибо!

— Буду ждать тебя за столом.

Оля медленно развернулась и пошла на кухню, очень надеясь, что двигаться у нее получалось так же плавно и грациозно, как у старшей сестры. И судя по участившемуся дыханию Ромы, ей это удалось.

— Ничего себе! — присвистнул он, когда увидел разнообразие закусок на столе.

— Ничего особенного, — улыбнулась Оля.

Ну да, всего лишь несколько часов стояния за плитой. Зато, какой эффект!

Откупорив вино, Рома разлил его по бокалам. Хрустальный звон заполнил тишину, а прохладный напиток приятно растекся по телу.

— За тебя! — сказал Рома.

— За нас!

Беседа не особо клеилась, и в основном говорила Оля. Рома же то и дело отвлекался на соблазнительную ложбинку между ее грудей. Не сказать, что Оля была недовольна. Он потянулся к ней, она потянулась к нему, и в какое-то мгновение они обнаружили себя страстно целующимися посреди кухни.

Замок на платье не сразу поддался неловким Роминым пальцам, но все же уступил. И голубое великолепие с легким шорохом оказалось внизу у стройных лодыжек. Рома ахнул.

— Ты великолепна!

Оля поняла, что не зря она терпела пытку кружевом — восхищение в мужских глазах окупало все страдания. Больше Рома терпеть не мог. Он схватил Олю чуть ниже спины и поднял вверх. Она обняла его ногами за талию и сцепила руки за его шеей. Не прерывая поцелуя, они добрались до спальни.

Рома бросил девушку на кровать и стал срывать с себя одежду. Оля, ничуть не стесняясь, следила за его движениями. С приятным удивлением она обнаружила, что под рубашкой и брюками скрывалось соблазнительное тело. Мышцы не выпирали, а были красиво очерчены. И Оле захотелось провести пальцами по каждой. Но больше всего ее привлекало его красноречивое желание. Как же она соскучилась по мужской мощи!

Не оставив на себе ни клочка одежды, Рома опустился на кровать. Взяв Олину ступню в руки, он принялся покрывать ее ногу поцелуями, постепенно подбираясь к колену. Здесь он ненадолго задержался, потом провел ладонями по ее бедрам, приподнял их и снял с Оли трусики. Рома развел ее ноги в стороны и устроился посередине, но спешить он не собирался. Он вновь добрался до Олиных губ и принялся их с жадностью целовать. Она же водила руками по его спине, наслаждаясь рельефом его мускул.

Постепенно губы его переместились к ее уху, он прикусил мочку и легонько подул, словно пытаясь загладить свою маленькую жестокость. Язык проделал легкую дорожку по ее шее и добрался до ключицы. Рома просунул руки под Олину спину и в одно движение расстегнул ее бюстгальтер. Теперь все ее белье забытое валялось на полу, о чем Оля ничуть не жалела — она все равно собиралась его выбросить.

Грудь больше ничем не была скрыта, и Рома замер, любуясь ей. Оля не припоминала, чтобы Костик ей хоть когда-нибудь выказывал столько восхищения. А Рома уже взял одну ее грудь в руку, а ко второй припал губами, дразня сосок языком. Оля выгибалась, изнывая от желания. Она хотела, чтобы Рома поскорее вошел в нее, но ее мучитель не торопился прекратить свою сладкую пытку. Продолжая ласкать ее груди одной рукой, Рома принялся целовать и ласкать языком ее живот, постепенно спускаясь ниже. Затем он запустил руки под ее ягодицы и припал губами к вожделенному треугольнику. Олины глаза распахнулись — для нее это было в первый раз.

Ромин язык дразнил, обещал неземное блаженство, но как только Оля подбиралась к нему совсем близко, тут же убегал. И стоило ей немного прийти в себя, как начинал снова.

— Рома! — взмолилась она.

А он, словно именно этого и ждал. Усилив нажим и задвигав языком быстрее, он заставил Олю кричать.

И когда волны удовольствия начали затихать, Рома, разорвав упаковку презерватива и надев его на себя, наконец, вошел в нее. И то, что уже было близко к завершению, вновь началось. Каждый толчок уносил Олю на вершину блаженства. Она сцепила свои ноги за его спиной, позволяя ему проникать еще глубже. Рома впился в ее губы, и со стоном излил свое желание.

Перекатившись на спину и все еще тяжело дыша, Рома притянул Олю к себе и устроил ее голову у себя на груди. Сердце его бешено колотилось, а на лице расплылась довольная улыбка.

— Это было… — пробормотала Оля. Она не знала, как описать все чувства, посетившие ее. Многие из них были для нее в новинку.

Рома поцеловал ее в макушку и сказал:

— Я знаю.

Долго лежать они не стали, а приняли вместе душ и вновь вернулись в спальню. На это раз Оля решила взять инициативу на себя. Она толкнула Рому на кровать и уселась на него сверху. И только она потянулась к его губам, как раздался звонок телефона.

— Это мой… — сказал Рома, снял с себя уже разгоряченную девушку и встал. — Что-то срочное.

Оля натянула на себя одеяло и принялась ждать. Настроение было безвозвратно утеряно. А Рома ходил взад-вперед по комнате и поддакивал кому-то по телефону. Чем дольше длился разговор, тем больше раздражалась Оля.

— Да, я понял. Сейчас приеду, — сказал Рома и положил трубку.

— Ариша?

— Да. У нее зуб разболелся. Нужно в больницу ехать.

— А Лена?

— У нее машины нет.

Оля догадывалась, какой ответ последует, но все же спросила:

— А такси?

— Она им не доверяет.

— Ясно. — Оля завернулась в одеяло и закрыла глаза. — Снаружи на кнопочку нажмешь. Ключ не надо.

— Извини…

— Ага.

Рома молча оделся и, хотел было поцеловать Олю, но не решился.

— Я тебе завтра позвоню, хорошо?

— Ага.

Когда за Ромой закрылась входная дверь, Оля открыла глаза, отбросила одеяло и встала. Из шкафа она вытащила свою когда-то любимую теплую пижаму и надела ее на голое тело, а валяющееся на полу новенькое кружевное белье подняла и отнесла его на кухню, где и выбросила в мусорное ведро. Туда же полетела еда, над которой Оля трудилась несколько часов, а в раковину вылила вино. С этих пор оно не было ее любимым.

Глава 20 — Все по полочкам

Сладкий сон прервало пение птиц. Они всегда весело щебетали независимо от времени суток, погоды и других обстоятельств, которые обычных людей могли бы привести в уныние. Оля потянулась всем телом, улыбнулась