Книга Несущий волю Хранителей - Александр Вайс

нами или предпочтёшь снова искать себе жильё подальше от людей?

— Иду, иначе меня снова кто-то поймает. Или уйду слишком далеко и не смогу защитить себя уже от ничем не сдерживаемых монстров. И… прошу, не используйте меня… как другие.

— П-ф, успокойся уже, мы не чудовища, чтобы так поступать. А если хочешь доводы разума, то вот тебе очевидный: мы бы не сняли ошейник, а привязали бы его на себя, аргументируя тем, что не доверяем, — фыркнул я.

— А мы ей доверяем? — спросила Дебби, о чём, уверен, давно думала.

— Меня тоже немного смущает соседство с существом, которое и при обычных обстоятельствах не отличится человеколюбием, а теперь может захотеть убить нас во сне как первая возможность мести, — добавил Нерданэль.

— Это и к тебе относится, эльф, — прищурился Герман.

— Мне ведома честь, человек. Если вы идёте убивать демона, то мне неважно с кем сотрудничать, особенно если это позволит отплатить за спасение, — уставился на него эльф. Они оба были высокими, правда Герман ещё гору мускулов имел. Смотрели друг на друга в упор, аж искры летели.

— Заканчивайте, и лучше попробуйте командой стать, оставив расовые предрассудки. Герман, для твоего успокоения я напоминаю, что я в некоторой степени ментальный маг и хоть я не знаю мыслей Нерданэля, но едва ли он мог бы скрыть желание убить или ещё что-то нехорошее сделать. И хоть он не в восторге от такой компании, но смирился ещё давно. В конце концов, он меня побаивается, зная, как легко я могу пустить по ветру аукцион для богачей. Как и Лаплас я достаточно доверяю, хотя бы потому, что вряд ли бы меня послали за ней в ином случае, — сказал я, глядя то на Германа, то на эльфишку.

«Точнее доверяешь выбору Хранителей. Если ты выполняющий их приказ апостол, то подкидывать в команду того, кто ударит в спину нерационально, в этом плане они явно мыслят так же, как и мы», — добавила мысленно Широ и продолжила вслух. — Лаплас, конечно мы не доверяем тебе полностью и беззаветно сразу. Поглядываем, но не более. Точно так же, как следят за новым товарищем.

Она и сама это понимала, вполне очевидно. Можно довериться спасителям, хотя я действительно не собирался выбивать, что у неё там по дару. Но уже сама решилась.

Скорее вопрос в том, чтобы Лаплас не натворила глупостей, а лучше, чтобы полностью расслабилась. Нам не хотелось смотреть на кого-то, у кого мозг плавится от вопроса можно ли нам верить и: «Что со мной будет?». Да и натянутые нервы здоровья не прибавят даже полудракону. Но не значит же это, что мы сразу будем полностью доверять едва подобранной драконитке, которая здесь только Широ уступает возрастом.

— Так что произошло там? Вы же на подпольный аукционный дом напали, — спросила Дебби.

Широ кратко рассказала им о том, что нас послала Инис, а я решил сверху ещё и спасти увиденных рабов, местоположение которых знал. Ещё и клиентуру аукционного дома на ноль помножил.

— Сколько смертей… — тихо проговорил Арата.

— Арата, взгляни на меня, — сказала ему Лайза, хитро так улыбаясь. Кто-то решил показать зубки. — Как думаешь кто я? Не для Артура, вообще.

— Эм, ты говорила, что являешься адептом связанного с холодом бога.

— Более того, я сделала это не потому что хотела служить ему или делать мир лучше с его помощью. Давай уж расскажу свою историю, заодно Лаплас послушает. Я была первой и единственной дочерью двух старших магов, очень значимый титул, многие за всю жизнь до него не доходят. Прекрасные люди, что помогали многим. И я сама пошла по пути магии, повезло. Сдала предварительные вступительные экзамены в королевскую академию. И пока я готовилась, тренировалась, они отправились в экспедицию в опасный регион. Я ждала одна, днями, пока не пришёл посыльный от гильдии, сообщив, что они оба мертвы. И посмертно им было предъявлено обвинение в преступлении: якобы они попытались украсть добычу всей группы, но были растерзаны монстрами. Конечно, обвинять в чём-то мертвецов бессмысленно, но это очернило их. Из дома забрали все книги по магии и артефакты, к которым у меня лишь с базовым допуском не было доступа, что обычно не практикуется при смерти в семьях магов. Их имена посмертно исключили из списков старших магов гильдии. Меня едва не выгнали из академии, хотя мне было тогда всё равно, осталась лишь потому что за меня вступился профессор, с которым я занималась раньше. И знаешь, в чём была правда?

— Я… сочувствую, я не знаю. Верю, что всё было не так, — тихо сказал Арата, очевидно начав догадываться, к чему всё ведёт.

— А правда была в том, что группа случайно нашла хороший Исток: огромное состояние, сокровище. А чем меньше людей делит состояние, тем лучше. А ещё по законам Эльдеберга найденный на его территории Исток принадлежит короне, даже если сам уже принял его себе, придётся выплатить компенсацию. Корона платит нашедшим достойное вознаграждение, но не настолько большое, как стоимость Истока на чёрном рынке. И нанятых в качестве боевых магов решили устранить. Они могли доложить в Гильдию. А чтобы не возникло подозрений, поскольку в гильдии знали, куда они отправились, решили подстроить всё. Убедительно, так, что человек от гильдии подтвердил их версию, проверив место. И это я узнала в конце. Вначале была только потеря, неверие и ярость. Я уже тогда показала потенциал хорошего мага, но ничего не умела, слабая девчонка. Мою семью убили, и я пришла к алтарю Канкара за местью и продала себя.

Я взял Лайзу за руку, пока она неотрывно сверлила взглядом Арату и продолжала монолог. — Он откликнулся, выслушал мой нестройный рассказ и согласился. Послал ко мне того, кто исполнит, одного из своих апостолов. Я не горжусь, но и не жалею. Пятнадцать человек, тридцать лет. Столь невыгодно, но у слабой девочки не было выбора, два года за каждого убитого. Его апостол помог найти повинных в смерти и очернении моей семьи в, можно сказать, небольшой гильдии в одном из городов. Пятнадцать человек не намерены были говорить. Случайных защитников он убил сам, причастных обезвредил и допросил, узнав правду.

— И позволил казнить их мне. Уже безоружных, угрожающих и молящих о пощаде. Тогда я убила впервые, — Лайза сощурила глаза, на секунду погрузив окружение в тишину, застывшее лицо холодным