Книга Наследница. Корона. Тайны Отбора - Кира Касс

Должна же я была показать, что это не игрушки.

Арен прижал руку ко лбу:

– Ты что, весь день копалась в своих отчетах?

– Естественно. Возможно, ты не в курсе, но это, типа, моя работа.

Арен наклонился поближе ко мне:

– В новостях тебя расписали почище любой черной вдовы. Видела бы ты свою самодовольную физиономию, когда вышвыривала их вон! Идлин, ведь ты уже успела избавиться от трети претендентов. Что, прямо скажем, не на пользу оставшимся. Все это, скорее, похоже на утилизацию отходов. – Я почувствовала, как кровь отливает у меня от лица. Арен тем временем продолжал трагическим шепотом: – Более того, двое из них уже поинтересовались, не предпочитаешь ли ты, случайно, женщин.

Я издала странный звук, мало похожий на смех:

– Ну вот еще! Неужели, чтобы доказать свою традиционную ориентацию, я должна пресмыкаться перед мужчинами?

– Идлин, сейчас не время вставать в позу. Ты должна быть милосердной.

– Простите, ваше высочество?

Услышав свой титул, мы с Ареном обернулись, и я столкнулась лицом к лицу с репортершей, смотревшей на меня с хищной улыбкой.

– Простите, что вклиниваюсь в разговор, но я хотела бы взять у принцессы короткое интервью. А то уже сроки поджимают. – Репортерша снова показала крупные зубы, и у меня вдруг возникло неприятное чувство, будто меня буквально или фигурально сейчас съедят живьем.

– Она будет счастлива это сделать. – Арен поцеловал меня в лоб и мгновенно исчез.

Кровь бросилась мне в голову. Что называется, приехали! Но, так или иначе, я не могла позволить себе потеть на глазах у других.

– Ваше высочество, сегодня вы отсеяли одиннадцать претендентов. А вы не находите такое сокращение числа Избранных слишком уж радикальным?

Я расправила плечи, наградив ее сладкой улыбкой:

– Конечно, я понимаю, почему некоторые восприняли все именно так. Но я не уверена, что стоит тратить время на молодых людей, которые ничего собой не представляют да к тому же дурно воспитаны. Полагаю, что, ограничив круг претендентов, я гораздо лучше смогу их узнать.

Я еще раз прокрутила все сказанное в голове. Вроде бы ничего такого, что можно было бы мне инкриминировать.

– Да, но чем объясняется ваша резкость? Некоторым вы просто сказали «нет» или вообще махнули рукой.

Я постаралась принять безмятежный вид. Боже ты мой, это ведь просто смешно!

– Иногда папе тоже приходится быть суровым, но кто его осудит! По-моему, не слишком справедливо обвинять меня в излишней жестокости, когда я беру пример со своего отца. Мне предстоит принять судьбоносное решение, и я пытаюсь подойти к этому со всей ответственностью. – Мне хотелось рвать и метать, но я говорила ровным голосом, именно так, как меня научили говорить во время интервью. Более того, я даже умудрялась вежливо улыбаться.

– Да, но один из них разрыдался после вашего ухода, – сообщила мне репортерша.

– Что?! – Я испугалась, что на моем лице может проступить предательская бледность.

– Один из Избранных разрыдался после отсева. Как думаете, это нормальная реакция или она так или иначе спровоцирована вашей суровостью?

Я нервно сглотнула, лихорадочно подыскивая нужные слова:

– У меня три брата. И все они иногда плачут, хотя мне это трудно понять.

– Значит, вы не считаете себя виноватой в слишком жестоком обращении? – хмыкнула она.

Я прекрасно понимала, что у нее на уме. Она целенаправленно била в одну точку, ожидая, когда я наконец взорвусь. Причем была довольно близка к цели.

– Видите ли, мне не пришлось быть на месте Избранных, и поэтому я не могу знать, что они испытывают, когда их отсеивают. Но, с другой стороны, никто из присутствующих, кроме, пожалуй, моего отца, не был на моем месте, и им не понять, что сейчас чувствую я. Более того, я приложу максимум усилий, чтобы найти себе достойного мужа. И если этот человек будет страдать, как красна девица, из-за парочки резких слов, то ему не дано справиться с ролью принца. Уж можете мне поверить! – Я доверительно дотронулась до ее руки, словно хотела поделиться сплетней или смешной шуткой. Испытанный способ обезоружить противника. – Кстати о претендентах. Надеюсь, вы меня извините, но пора уделить им немного внимания.

Она собралась было задать очередной вопрос, но я уже повернулась к ней спиной и отошла с гордо поднятой головой. По правде говоря, я чувствовала себя загнанной в угол. Я не могла направиться к столу с напитками, не могла прямо озвучить все известные мне нецензурные слова, не могла броситься в родительские объятия. Нет, я должна была делать вид, будто вполне довольна жизнью. Поэтому пришлось обойти комнату, улыбаясь и строя глазки претендентам.

Насколько я успела заметить, даже такие мелкие знаки внимания буквально окрыляли парней. И мимолетные проявления доброты с моей стороны стирали у них воспоминания о холодном душе, устроенном утром в Мужской гостиной. Я от всей души надеялась, что публика забудет об этом так же легко, как и Избранные.

Кстати, может, кто-нибудь из них все же наберется смелости и заговорит со мной? И такой смельчак вскоре нашелся. Им оказался Хейл.

– Значит, у нас сейчас чайная вечеринка, – поравнявшись со мной, произнес он. – И какой именно сорт чая предпочитает принцесса?

Хейл обладал природным теплом и обаянием, совсем как мисс Марли. Беседовать с ним было одно удовольствие. Более того, он и не подозревал, насколько я была ему благодарна, что он рискнул подойти ко мне. Хейл выручал меня уже во второй раз.

– Все зависит от настроения. Или от времени года. Зимой совсем не хочется пить белый чай. А вот черный – самое то.

– Полностью с вами согласен, – кивнул Хейл.

– До меня дошли слухи, что после моего ухода кое-кто даже заплакал. Это правда?

Хейл сделал удивленные глаза и слегка присвистнул:

– Ага, это был Лиланд. Я, грешным делом, решил, что у него сломана кость или вроде того. Мы потом битый час его успокаивали.

– Что случилось?

– Вы, ваше высочество! Вы рыскали по комнате и наугад выбирали жертву. А у него, полагаю, слишком тонкая душевная организация, и вы буквально потрясли его.

Обшарив глазами обеденный зал, я обнаружила Лиланда, одиноко стоявшего в дальнем углу. Если бы я действительно искала себе мужа, то Лиланда уже давно здесь не было бы.

– Честно говоря, я отнюдь не такая безжалостная.

– Вам и не надо быть безжалостной, – коротко хохотнул Хейл. – Мы все прекрасно понимаем, кто вы и кто мы. И что вы можете сделать. Поэтому и относимся к вам со всем нашим уважением.

– Скажите это парню, спросившему, когда ему заплатят, – пробормотала я.

Тут ему нечем было крыть. Я даже