Книга Гостеприимный кардинал - Е. Х. Гонатас

смотрите на меня так. Извозчик с помощником все сами принесут. Мы специально об этом договорились. Вам даже пальцем не придется пошевелить. Я прошу вас только об одном одолжении: присмотрите за ящиками, чтобы они ничего не сломали, когда будут поднимать их по лестнице. А чемоданами я сама займусь.

Я уже ничего не понимаю. Голова моя гудит. Боже мой, как я впутался в эту историю? Я совершенно неправильно себя повел. Дело принимает худой оборот. Скоро я совсем выпущу вожжи из рук. Нужно что-то делать – я обязан подумать, защититься, предупредить самое худшее. А Аврилий? Что он скажет обо всем этом… И обо мне? Господин Аврилий! Только представьте себе, какое время я, идиот, выбрал, чтобы забыть об этом. Ну конечно же, с того момента, как я вновь поступил на службу, он голова, а я ноги и руки. Он решает, а я подчиняюсь. Он приказывает, а я выполняю. Вот и все, о чем я должен думать, и не забывать об этом. К тому же в эту минуту это весьма для меня полезно, не только полезно, а необходимо, не только необходимо, а это просто спасет меня. Я смотрю на потрепанные рукава своего пиджака с признательностью.

«Послушайте, госпожа, – говорю я с облегчением, – решение такого серьезное дела, как вы сами понимаете, находится вне пределов моей компетенции. Пожалуйста, будьте любезны, подождите несколько минут здесь, в гостиной, пока я сообщу обо всем своему хозяину».

Не дожидаясь ответа, я кланяюсь и быстрым шагом иду к лестнице. Поднимаясь по ступенькам, я слышу сзади прыжки. Оборачиваюсь и вижу, что малышка прыгает со скакалкой. Она выделывает такие умопомрачительные сальто, что у меня начинает кружиться голова. Я поднимаюсь по длинной лестнице так быстро, как только могу, насколько позволяют мне мои башмаки, пересекаю длинный узкий коридор и, запыхавшись, останавливаюсь перед покоями господина Аврилия. Стучу в дверь. Никакого ответа. Снова стучу.

– Войдите, – слышу я его голос.

Я толкаю дверь и вхожу в комнату, где расположены мастерская и спальня одновременно. Большая железная кровать занимает всю левую сторону. Посередине маленький стол и глиняная ваза с засохшими розами, желтыми и белыми, они пахнут лекарством, – за столом два кресла и секретер, как всегда заваленный бумагами, карандашами, старыми рамками, рельефами, носками, а у стены высоченный двустворчатый шкаф с выступом в верхней части, напоминающим фронтон здания. Господин Аврилий сидит в кровати, укрывшись своим красным шерстяным пледом. В руках у него деревянный кусок от старого кресла, и он при свете лампы с лупой рассматривает тонкую резьбу на нем.

– Я тебя не звал, – сказал он мне в раздражении, даже не подняв головы. – Я не могу ни минутки посидеть в покое, сосредоточиться. Только что прекратился этот проклятый стук снаружи, а теперь меня прерываешь ты.

Он положил деревяшку на покрывало и, строго взглянув, добавил:

– И все-таки я должен был тебя позвать из-за лупы, она вся покрылась мушиными точками. Возьми, посмотри! Я чуть глаза себе не сломал!

Я беру лупу в руки. Она, как он и говорил, грязная.

– Вы правы, господин, я прошу прощения, – отвечаю я. – Но только подумайте, в какое отчаяние я приду, если вы засчитаете мне, за один и тот же день, да еще за столь короткое время, вот уже второй недочет! Лупу, как вы знаете, мы используем поочередно, одну неделю вы, другую неделю я, и хочу вас заверить, клянусь честью, что не брал ее в руки уже три дня. Так, я бы хотел вам напомнить, с превеликим моим к вам почтением, что ровно в этот период времени я не имел чести находиться под вашим началом и, следовательно, – простите мне мою дерзость – ответственность за соблюдение чистоты не могла лежать на мне ранее того момента, как я вступил в свои обязанности, то есть всего некоторое время назад.

– Да, конечно, – говорит мне явно в раздражении господин Аврилий, немедленно осознав смысл моих оправданий. – Я не имел намерения тебя оскорбить. Просто…

– Нет, мой господин. Вы, должно быть, шутите. Вы – оскорбить – меня? Прошу вас, не ставьте меня в трудное положение. Как раз наоборот – вы были абсолютно правы, что сделали мне замечание. Прошло уже полчаса, как я снова нахожусь в вашем услужении. Полчаса – больше чем достаточно, чтобы успеть устроить для вас все подобающим образом, в совершенстве. Но мне помешало одно непредвиденное обстоятельство. Из-за него я был вынужден и пренебречь своими обязанностями, и предстать пред вами без приглашения, и, таким образом, доставить вам двойную неприятность. Вы должны мне помочь, господин.

– Помочь тебе? В чем? Ты знаешь, что я никогда не вмешиваюсь в твою работу.

– Речь не о моей работе. Речь – о визите, – говорю я сокрушенно, виновато опуская голову.

– А я какое имею к этому отношение? Ты сам прекрасно видишь, что сейчас я лежу в кровати и работаю. А! По твоему виду я начинаю понимать, что у тебя произошло. Ты, должно быть, снова отослал какого-то посетителя и боишься, что поступил неправильно. Значит, я говорю тебе, чтобы ты перестал волноваться. Ты поступил замечательно. Я никого не жду, ни сегодня, ни завтра, ни в течение всей недели.

Господин Аврилий минутку помолчал. Он о чем-то подумал, и торжествующая улыбка озарила его лицо. Затем он продолжил:

– Эта неделя – «неделя Аврилия»! Мне нужно закончить кое-что важное. Я послал их всех к черту. Отложил все заказы. На этой неделе Аврилий будет работать только для самого себя. Так что нет причин расстраиваться. Ты уже достаточно меня растревожил. Я даже не желаю знать, кого ты там прогнал. Ну вот, теперь ты успокоился? Иди помой лупу.

– Разрешите, с вашего позволения, вымыть ее попозже? Не думайте, что они ушли, – они не ушли, господин. Сначала нужно уладить этот вопрос. Это срочно. И их трудно будет выдворить. Я постараюсь объяснить. Лучше бы я вообще им не открывал. Но ведь это моя обязанность, это моя работа – открывать дверь.

Лицо господина Аурилия тотчас омрачилось, словно лампочка, которая гаснет, стоит повернуть переключатель.

– У тебя есть не только эта обязанность, – сказал он рассерженно, – твой первостепенный долг – охранять мое спокойствие. Это не мое дело – прогонять клиентов.

– Я не сразу им открыл, уверяю вас. У меня было предчувствие, что вам неугодны посетители, несмотря на то, что вы еще не сообщали мне своих планов на эту неделю. Я надеялся, что им надоест стучать, и они уйдут. Но они были так настойчивы!

Лес

Никосу Кахтитсису Поднявшись на