Книга Земля - Григол Самсонович Чиковани

Шестьсот тысяч тонн, и ни тонной меньше, товарищи. Вот почему нам необходимо выиграть время. Вот почему нам необходимо принять поправки Гангия.

Сверкнула молния. Дождь полил с новой силой.

— Этого требует от нас юноша и многие его товарищи по несчастью. Не может Шамугия ждать двадцать лет, не может! Даже два года для него непомерный срок. Он любит, товарищи, а любовь, как вам известно, нетерпелива. Не так ли? — спросил он Шамугия.

Шамугия смущенно улыбнулся.

— Через двадцать лет этот юноша станет пожилым человеком. Не надо, я думаю, доказывать, что это не самое лучшее время для женитьбы... Чтобы ускорить свадьбу этого юноши, Андрей Николаевич даже больным пришел сюда. Подумать только, человек не может создать семью из-за того, что у него под ногами нет твердой земли. Вы понимаете, что это значит, товарищи?

— Понимать-то понимают, да не все, — сказала Серова.

Важа Джапаридзе вспыхнул, словно ему дали пощечину.

— И очень плохо, если кто-нибудь не понимает этого. Видно, никогда такой человек не любил. Вот товарищу Брегвадзе пришлись не по душе поговорки товарища Серовой. А ведь Галина Аркадьевна верно заметила, что чужая беда не болит. Нельзя, чтобы человека не трогала чужая беда, не по-нашему это, товарищи.

Все присутствующие с напряженным вниманием слушали начальника «Главводхоза».

Море грозно шумело. Казалось, оно вот-вот ринется на берег и затопит всю сушу.

То и дело вспыхивали молнии и гром глухо раскатывался вдали.

— Товарищи, — обратился Васильев к присутствующим, — «Главводхоз» целиком и полностью поддерживает поправки Андрея Николаевича Гангия. Ланчхутский участок необходимо консервировать. Всю технику с массивов этого участка перебросить на Чаладидский участок. Технико-экономический проект этого участка следует разработать без излишних проволочек. В течение трех лет пятьдесят тысяч гектаров болот Чаладидского участка должны быть осушены, и вся эта земля поступит в ведение колхозов и совхозов. И еще у меня есть личная просьба ко всем вам, товарищи: приусадебные участки в первую очередь надо выделять молодоженам. — Васильев посмотрел на Шамугия и улыбнулся. — У меня все.

На столе начальника управления оглушительно и тревожно зазвонил вдруг телефон. Тариел Карда поднял трубку.

— Мне нужен Тариел Карда, — раздался в трубке взволнованный голос, сопровождаемый ужасающим ревом бури.

— Тариел Карда слушает. Это ты, Нико? — узнал он по голосу начальника гидрометеорологической станции.

— Говорит Черкезия. — Голос Черкезия слышен был так явственно, словно говорил он где-то рядом.

— Я слушаю, Нико, — повторил начальник управления. За воем ветра и дождя Черкезия, видимо, не слышал голоса Тариела.

— Это вы, товарищ Тариел?

— Да, да, Тариел я! — громко закричал в трубку Тариел и прикрыл микрофон ладонью.

— В горах льет как из ведра, товарищ Тариел, — надрывался в трубку Черкезия. — Резко поднялся уровень воды в Цхенисцкали, Циви, Техуре, Ногеле, Ханисцкали, Квириле, Губисцкали...

Присутствующие с тревогой переглянулись. Ведь все эти реки впадают в Риони. Значит, надо было ждать половодья и на Риони. Андро Гангия предвидел это, и сейчас, слушая сообщение, он едва сдерживал лихорадочную дрожь, охватившую все его тело.

— Поти под угрозой наводнения, — сорвался голос Нико Черкезия. И вдруг мощный раскат грома заглушил, поглотил этот задыхающийся голос.

Тяжелое молчание воцарилось в комнате. Тариел Карда все еще держал трубку в руке, но голоса Черкезия уже не было слышно. Лишь яростные порывы бури и зловещие, участившиеся раскаты грома сотрясали мембрану. Тариел Карда положил трубку на рычажок.

— Дважды, в тысяча девятьсот двадцать втором и в тысяча девятьсот двадцать четвертом, уже бывало такое, — нарушил молчание семидесятилетний Нестор Хунцария, бывший штурман старенького катера, ходившего по Риони. Нестор давно был на пенсии, но все еще щеголял в морской форме. Старому морскому волку было невмочь навсегда расстаться с катером. Вот уже двенадцать лет работал он на «Колхидстрое», считая эту свою работу делом всей жизни. Катер уже долгое время был в ремонте, но Нестор со стройки не уходил и не пропускал ни одного совещания в управлении. Нестор прекрасно знал нрав и повадки рек, впадавших в Риони. Он мог сказать, насколько повысится уровень воды в Риони в зависимости от уровня воды его притоков.

— Товарищ Андро всегда был против, — снова встал, вытянув шею, Сиордия. — Меж двух стен Риони деваться некуда, и он словно тигр бросится на город. Нас ждет потоп, товарищи, новый вселенский потоп.

На этот раз Исидоре Сиордия старался угодить Андро Гангия,

— Не только я был против, но сейчас это уже не имеет никакого значения. Брось болтать глупости, Сиордия, — разозлился Андро Гангия. — Садись.

Сиордия сел как подрубленный, но тут же снова поднялся.

— Я-то сяду, товарищ Андро, но городу от этого лучше не станет. Потоп нас ждет, настоящий потоп. — Но никто уже не слушал Исидоре. Обескураженный Сиордия полез в карман за записной книжкой. «Я за тебя, а ты за черта, ха! Погоди же, господин главный инженер. Кусаться так кусаться, только если я укушу — пощады не жди, не будь я тогда Исидоре Сиордия». Исидоре бросил злобный взгляд на Андро и что-то записал в книжечку.

Слились в протяжный гул гудки заводов и фабрик, надрывно заголосили пароходы в порту. Дверь распахнулась, и в комнату быстро вошел секретарь горкома Тамаз Дидебулидзе, председатель горисполкома Леван Надирадзе и еще несколько человек в брезентовых плащах с капюшонами. Вода потоками стекала с плащей — на дворе лил дождь.

— Здравствуйте, товарищи, — поздоровался задохнувшийся от быстрой ходьбы Дидебулидзе.

Все встали. Свет погас.

Ослепительная вспышка молнии разрезала небо, осветив бледные лица всех находившихся в комнате. Затем раздался непрерывный оглушительный грохот, постепенно затихающий где-то вдали. Молния вновь вспорола небо и из образовавшейся дыры с новой силой хлынул дождь. В окно ворвался водяной смерч, окатив людей и столы. Тамаз и Леван поняли, что присутствующие уже в курсе событий.

— Что скажете, товарищи? — обратился секретарь горкома. — Как спасти от беды город?

— Недалеко от города надо прорыть правую дамбу Риони, — сказал Тариел Карда. — Тогда часть воды уйдет из основного русла.

— Идея-то хорошая, — раздумчиво отозвался Тамаз Дидебулидзе, — но где эту самую дамбу прорыть? Ведь правый берег Риони заселен.

— Где?