Книга Ушастый Купидон - Любовь Вакина

что, ритуал по сожжению девственниц собрался проводить? – хозяйка кошки чувствовала себя неловко под его взглядом и просто не могла молчать. – Так я тебя разочарую – таких тут нет.

Мужчина взял пульт, и направляя его на стену, нажал кнопку. Заиграла музыка.

– Не угадала. Я буду учить тебя танцевать аргентинское танго.

От неожиданности Ирина потеряла туфельку. Она качала её на кончике пальцев, а услышав про танец, упустила. Олег живо поднял белую лодочку, и став на одно колено, бережно надел обратно.

Сам он был в чёрном фраке и белой рубашке, на фоне которой его загорелая кожа казалась ещё смуглее.

– Ну что за выпендрёж! – сказала Ира, чувствуя, как мучительно краснеет. – Ладно, учи. Я думаю, тебя надолго не хватит, потому что я и бальные танцы – это две непересекающиеся прямые.

– А это и не бальный танец, – возразил Олег, встав перед ней и вытянув руку в приглашающем жесте.

Глава 13

Олег взял левую руку Ирины и положил себе на плечо, правую взял в свою. Хозяйка кошки чувствовала себя неловко и хотела поскорее начать танцевать, но её терпение подверглось дополнительному испытанию. Когда ей, наконец, удалось встать в правильную позицию, партнёр по танцу всё равно не спешил начинать. Они просто стояли, не двигаясь, какое-то время. Ирина последовательно прошла стадии: смущение, негодование, смирение, и как только настала третья стадия, Олег повёл её в танце.

Ира считала, что ей на ухо медведь не просто наступил, а прошёлся туда-сюда несколько раз. Она не умела и не любила петь, но сейчас впервые в своей жизни почувствовала музыку. А всё потому, что Ястребов двигался удивительно музыкально. Он то замедлялся, то делал внезапные шаги и всегда точно попадал в ритмический рисунок. Его подчинённой даже стало казаться, что сама музыка подстраивается под их танец, настолько вовремя было каждое движение.

– У тебя очень хороший баланс, – неожиданно заговорил он во время начала очередной мелодии.

– Да?

– Ты интуитивно правильно двигаешься, потому что у тебя хорошая постура.

Ирина не очень поняла, за что её похвалили, но это не помешало ей в очередной раз смутиться и покраснеть.

Хозяйку кошки радовало, что Олег не мог видеть, как алеют её щеки, потому что во время танца она прижалась лбом к его щеке. Они так и танцевали, не разрывая этот контакт.

В движениях Ястребова было что-то кошачье, какая-то особая плавность и текучесть движений. Ира невольно подстроилась, начав сама медленно перекатываться на стопе, как кошка. Удовольствие было невероятным! Она танцевала, не чувствуя усталости и с замиранием сердца ждала, чтобы на следующей мелодии танец не прекратился.

– Нам пора идти обедать, – тихо сообщил Олег, когда они протанцевали несколько танго.

Ирина хотела отойти, но он притянул её к себе. Объятья получились неожиданно согревающими. С одной стороны, она мечтала, чтобы пол провалился и не нужно было бы смотреть на начальника, а с другой – кайфовала от происходящего.

Когда девушка начала отстраняться, он позволил ей отойти, и взяв за руку, повёл в другую залу. И снова их ждали разномастные свечи повсюду. В центре стоял стол, накрытый на две персоны. Ирина очень любила морепродукты. Большая часть блюд была именно из них.

– Я даже боюсь представить, что ещё ты обо мне знаешь, – призналась хозяйка кошки, присаживаясь на любезно отодвинутый начальником стул.

– Я знаю о тебе всё, – шутливым тоном ответил Олег и подмигнул, – приятного аппетита.

* * *

Мне сообщили, что наша одежда высохла, и всё готово для прогулки. Мы поужинали, весело поболтали о разном и незначительном. Я немного отошёл от того мучительного желания, которое овладело мной с того момента, как я увидел её в этом платье. Ирина даже не подозревала, какую власть надо мной получила. Ради её ласкового взгляда я, кажется, был готов отдать все, что у меня есть. Как такое могло случиться, я не понимал. Всегда считал любовь блажью, глупостью, придуманной бедными, чтобы бездельничать и довольствоваться раем в шалаше.

– Ой, снова снег пошёл! – звонкий весёлый голос моей Снежной белочки нарушил воцарившуюся тишину.

Я повернул голову и увидел, как в свете фонаря кружатся крупные снежинки.

– Стемнело. Знаешь, что это значит?

Я посмотрел на неё, не скрывая собственного желания. Если в миллионный раз не получится соблазнить, то хоть напугаю. Пусть лучше злится на меня, чем прячется под маской холодного равнодушия.

– Неужели тебе пора баиньки? Что, если до девяти не ляжешь в кроватку, мама заругает?

Вот оно, снова колючки пошли в дело. Как же ты разозлишься, девочка моя, когда я стану настаивать на одной постели сегодня!.. По телу побежали приятные мурашки, и я в который раз ощутил себя подростком, у которого бушуют гормоны.

– Вечер, моя Снежная белочка – это время платить по счетам. Знаешь такую поговорку: кто девушку ужинает, тот её и танцует?

– Значит, я расплатилась за обед авансом.

– Там вовсе не о танце идёт речь, и ты понимаешь, о чём я, – сказал я с нажимом на последних словах.

Ирина развела руками, выражая напускное непонимание.

Не престаю поражаться её непредсказуемости. Там, где я какие-то пустяки делаю, вроде одевания туфельки на ножку, она вспыхивает как алая роза. Сейчас же, когда я недвусмысленно намекаю на то, что хочу её, она до наглости уверена в своём праве мне отказать.

– Ира, скажи, что тебе ещё надо? Я предлагаю тебе в распоряжение замок, кормлю тем, что ты любишь, шикарно танцую с тобой. Ну чем я не принц твоей мечты?

Она сделала вид, что задумалась на секунду и ответила:

– А коня нет, ты забыл коня.

Её ответ обрадовал меня, ведь наконец-то я получил предсказуемую реакцию, и теперь она попалась.

Я предложил ей руку. Она встала, и я подвёл её к окну. Сам встал сзади, и мои пальцы рук обвили тонкую талию и почти соприкоснулись. И опять эти гормоны, чтоб их!

– Ну, что ты теперь скажешь? – поинтересовался я, когда заметил, как она нервно хихикает, заметив белую и чёрную лошадей, которые прогуливались под окнами в сопровождении спешившихся наездников.