Книга Равнение на знамя - Александр Бушков

И, не глядя больше на обитателя «табора», твердым шагом,властной походочкой направился к дверце водителя. На лице он сохранял прежнееспесиво-скучающее выражение, но в голове с невероятной быстротой работалнеслабый компьютер…

Так, палочку естественным, небрежным движением перемещаем влевую руку, чтобы в случае чего моментально выхватить пистоль… бронежилетнадежный, но могут ведь и в рожу засветить со всей дури… стекло со стороныводителя опущено полностью, он зыркает оттуда глазищами, но выходить несобирается явно… ну, вообще-то это его право, оставаться в машине, здесь неЧечня и не Дагестан, здесь мирный и спокойный Краснодарский край… бородой заросдо глаз, но все равно, издали видно, что сопляк сопляком… второй, рядом с ним,тоже совсем зеленый… оба похожи на Абу-Нидаля примерно так, как я на балерину…а третий полулежит на заднем сиденье, дремлет якобы, рожу платочком прикрыл,только борода виднеется… ну, начали!

Капитан небрежно обозначил рукой, будто собирается взять подкозырек, да так вялым движением и ограничился, с неприкрытой скукой пробурчал:

— Стршпекторбддстаршлейтенантзыченко… Документикипопрошу, гражданин…

Молодой бородач за рулем таращился на него странно — ссовершенно непонятным выражением на худом большеглазом лице. И не шевелился,что твоя мумия. Это-то как прикажете понимать? Обкуренный, что ли? Ну и хрен стобой, сиди в трансе, натуральный мент обиделся бы и начал брать на басы, а уменя другая задача, мне гораздо интереснее персонаж на заднем сиденье, чем твоидокументы, которые, я и так уже знаю, в полном порядке…

— Ну, что глазами смотрим? — проворчалКлиментьев. — Солнцем напекло? Документы достал живенько! Так, а там у наскто? На сиденьице разлегся? Пьяный, что ли?

И сделал шаг вправо, к задней дверце, таким манером, чтобымоментально освободить линию огня для Уланова — да и снайпер на тойстороне сможет работать по переднему пассажиру, без малейших опасений задетьсвоего. Держа правую руку в надлежащей близости от пистолета, левой решительнораспахнул дверцу и командным тоном распорядился:

— Эй, дядя, проверка! Гюльчатай, открой личико!

Полулежавший на сиденье левой рукой стянул с лицаплаток — и Климентьев в какие-то доли секунды успел отметить, что и этамолодая, заросшая рожа не имеет ничего общего с Абу-Нидалем. И тут же праваярука субъекта прямо-таки взметнулась, на Климентьева уставилось «макаровское»дуло, он ушел вправо, слыша слабый щелчок, и еще один, и еще!

Выхватил «Вектор» из-под пятнистого бушлата. Патрон был встволе, а с предохранителя снимать не пришлось, нет у «Вектора» такового, естьцелых два, но они автоматически срабатывают, достаточно крепко охватитьрукоятку и нажать на курок.

Выстрел, и сразу же второй. Одним прыжком, спиной вперед,Климентьев оказался за багажником «жигуля», целя в заднее стекло — новидел уже, что сработал грамотно, и супостат завалился на сиденье уже надежно успокоенный.

Краем глаза он углядел, как водитель выхватил откуда-то межсидений чертовски знакомый предмет, именовавшийся ручной гранатой, и сунулбольшой палец в кольцо…

Уланов стрелял как на учениях: прочно утвердившись на землеобеими расставленными ногами, держа пистолет двумя руками, не пригибаясь. Двавыстрела, почти слившихся в один — и водителя мотнуло вправо, куда он изавалился.

Пассажир с переднего сиденья чуть подпрыгнул и осел внелепой позе лицом вперед. Тут уж они с Улановым были ни при чем, это егоснайпер достал.

Не раздумывая, Климентьев проворно отскочил подальше отмашины и распластался на земле, прикрыв голову рукой с пистолетом: с гранатойне шутят… Покосившись влево, он увидел, что и весь «табор» залег, тоже виделигранату и сделали выводы моментально.

Секунды тянулись как резина. Но вот прошли все мыслимыесроки, а взрыва не последовало, равно как и огневого воздействия со сторонымашины. Климентьев свистнул, и они впятером кинулись к «шестерке». Запустивруку внутрь, просунувшись туда по пояс, Уланов вытащил гранату и молчапродемонстрировал ее остальным: ну да, не успел чеку выдернуть, гад…

Тут же на обочине стало очень людно. От «газели»кенгурячьими прыжками неслись героические однополчане, которым здесь ужесовершенно нечего было делать, бежал «шофер», держа наготове «Каштан» (что всочетании с его потрепанной цивильной одежонкой производило пикантноевпечатление), бежали от поста мнимые милиционеры, а там и Кареев показался.Он-то как раз не бежал, памятуя о своем звании (на войне бегущий генералвызывает панику, а в тылу — смех).

Гораздо хуже, что идущие в обоих направлениях машины сталипритормаживать, а некоторые и вовсе останавливаться. Узрев нечто непонятное, нобезусловно интересное, народ наш отреагировал соответственно: вмиг образовалнехилую толпу зевак, которыми в первую минуту заниматься было некогда.

Климентьев видел со своей позиции, что и среди посетителейдухана началось нехорошее движение — большая их часть, согласно тому жедурному инстинкту, пренебрегла хлебом и возжаждала зрелищ, и теперь перла сюданастоящей толпой. В довершение ко всему над головой послышался шумвертолета — ага, и винтокрыл решил объявиться, как будто без него тут необойдутся.

«Бардак, мать твою», — отрешенно констатировалКлиментьев.

И, вспомнив о еще не отыгранной до конца роли, шагнулнавстречу растущей толпе и рявкнул уже с натуральным раздражением:

— Стоять, граждане, стоять! Сюда нельзя!

Однако на него форменным образом напирали, и по сложившейсяв последние годы поганой традиции там и сям в руках виднелись мобильники,второпях нацеленные камерами на непонятное, но безусловно привлекательное длязевак зрелище.

Слева от Климентьева послышался женский визг, полныйнеподдельного ужаса: ага, узрела, дуреха, что в «шестерке» аж трое застреленныхв голову субъектов, а это не самое приятное на свете зрелище… Визжавшая сталапротискиваться прочь, но остальные по-прежнему перли, как бараны, окончательноблокировав движение. С обеих сторон уже слышались раздраженные гудки. Точно,бардак…

Бросив беглый взгляд внутрь машины, Кареев оказался возлекапитана и тихонько спросил:

— Ну?

— Никакого шейха, — так же тихо ответилКлиментьев. — Даже отдаленно не похож никто. За оружие схватились…

Генерал прекрасно понимал, что совесть у капитана чиста, каки у остальных. Все исправно выполнили приказ: человека, коего идентифицируюткак Абу-Нидаля, кровь из носу, брать живьем, а всех, кто не Абу-Нидаль, припопытке вооруженного сопротивления валить на месте, пока не началасьнатуральная перестрелка в непосредственной близости от кучи мирных гражданских.Приказ выполнили исправно, шейха никто не пытался брать живым, потому что еготут и не было. НЕ БЫЛО! Не было…

Кареев огляделся в некоторой растерянности — он не могсейчас сообразить, как воздействовать на напиравшую толпу зевак и возможно лина нее воздействовать вообще. И, что гораздо хуже, среди людей, увлеченноснимающих на мобильники машину с тремя мертвецами, он увидел еще более неприглядноеи совершенно ненужное в данный момент зрелище: старый знакомый, господинНидерхольм, протиснувшись в первый ряд, ожесточенно работал большойпрофессиональной фотокамерой, а неподалеку от него, тоже с нехилымфотоаппаратом, трудился еще один тип, в отличие от долбанного голландца,совершенно кавказского облика. Вот это нам совершенно ни к чему.