Книга Ключ к ее желаниям - Шеннон Маккена

Ты обещаешь?

Он медленно вздохнул и собрался с духом:

— Обещаю.

Софи повернулась в его объятиях и положила обе руки ему на грудь. Она выглядела так, словно набиралась храбрости.

— Это из-за твоей матери? — подсказал он.

Софи кивнула.

— Она хотела, чтобы я поехала в Сиэтл, — это было ее последнее желание, чтобы я приехала сюда.

Ванн ждал продолжения, не в силах дышать.

— Зачем?

Софи подняла на него глаза:

— Потому что Малкольм Мэддокс — мой отец.

Ванн выглядел озадаченным и ошеломленным. Но не встревоженным, что радовало.

— Ого, — прошептал он наконец.

— Я не знала до самой смерти мамы. Она всегда отталкивала меня, когда я спрашивала об отце. Но когда ей поставили смертельный диагноз, она передумала.

— Тебе это точно известно?

Софи кивнула:

— У мамы был роман с Малкольмом тридцать лет назад, в Нью-Йорке. Это случилось, когда он работал над павильоном Фелпса. Моя мать была в команде.

У них был бурный роман, всего на пару недель. Она безумно влюбилась в него.

— И она никогда не рассказывала ему о тебе?

— Пыталась, — сказала Софи, — она поехала к нему домой в Сиэтл. Его жена Хэлен встретила ее в дверях. Мама ушла и больше не вернулась.

Ванн зачарованно уставился на нее.

— О! Теперь я вижу семейное сходство. С Авой, Дрю и Малкольмом. Это так очевидно! Не могу поверить, что не заметил этого раньше.

— Так ты мне веришь? Ты же не думаешь, что я пытаюсь их обмануть?

Ванн выглядел потрясенным.

— Черт возьми, нет! Зачем тебе лгать о таких вещах?

Софи рассмеялась:

— Да ладно тебе, Ванн. Малкольм богат и знаменит, и в своей бурной юности он крутил романы. Ради бога, у него, наверное, есть страховка на случай отцовства. Не то чтобы это имело какое-то отношение к делу. Мне не нужны его деньги.

— Мне и в голову не могло прийти, что ты охотишься за деньгами Малкольма, — признался Ванн.

— Ну спасибо, — сказала Софи, — прекрасный комплимент. «Италмарбл» сделал моего дедушку очень богатым человеком. Так что мне вообще не пришлось бы беспокоить Малкольма, если бы меня волновали только деньги.

— А что тебя волнует?

— Трудно сказать, — Софи задумалась, — это было важно для мамы. Выполнение обещания сблизило нас. Бабушка и дедушка умерли несколько лет назад, и моя мать была единственным ребенком, как и я. Она переживала, что ее бедная маленькая Софи останется одна в целом мире, и подумала, что, может быть, Малкольм хотя бы предложит мне общение и семью.

— Так ты уверена, что это он?

— Не думаю, что мама на смертном одре ввела бы меня в заблуждение, — сказала Софи, — но я все равно проверила ДНК Авы. Я стащила бокал, из которого та пила шампанское на приеме. Она моя кузина. Поездка в Сан-Франциско была моей первой возможностью подобраться достаточно близко к Малкольму, чтобы взять у него образец.

— И ты это сделала?

Софи робко улыбнулась:

— Вообще-то да. Той ночью, когда ты застукал меня в его кабинете, я взяла его стакан и десертную вилку. Они завернуты в пузырчатую пленку и спрятаны в мой чемодан. Так что если это выглядело так, будто я кралась туда воровать, то так оно и было. Кража столовых приборов и стеклянной посуды.

— Ух ты, — пробормотал Ванн.

— Мне нужны веские доказательства, но не знаю, смогу ли я дождаться, когда сделают анализ. В прошлый раз потребовалось почти четыре недели, чтобы получить результаты по ДНК Авы.

— Не жди, — сказал Ванн, — просто сделай это.

— Я не торопилась, просто наблюдала за ними, — сказала Софи, — некоторые семьи токсичны. Но, судя по этой свадьбе, Мэддоксы — нет.

— Нет, это не так, — подтвердил Ванн, — они не токсичные. Не идеальные, но хорошие.

Софи чувствовала себя полной надежды.

— Ты хорошо знаешь этих людей. Значит, ты не думаешь, что они выставят меня за порог, если я рассажу об этом?

— Ни в коем случае, — заверил Ванн, — думаю, ты отлично впишешься в семью. Ты умная, жесткая, талантливая, образованная, великолепная. Что касается внешности, то у них отличные гены, и ты — не исключение.

Софи вышла из ванной.

— Я знаю, что Малкольм вырастил Аву и Дрю после того, как они осиротели, и боялась, что, если я объявлю себя дочерью Малкольма, они начнут ревновать и защищаться. Малкольм похож на их отца, и я бы поняла их.

Ванн пожал плечами:

— Кто может сказать, что они почувствуют? Люди сложны. Но они переживут это, потому что они не глупые и не злобные. Они будут тебе рады.

Софи почувствовала такое облегчение, что ее глаза снова затуманились. Она со смехом вытерла слезы.

— Ух ты. Как позитивно.

— Дрю — мой лучший друг. Я ему доверяю. Я уважаю Малкольма. Я не очень хорошо знаю Аву, но она мне нравится, а Дрю ее просто обожает. Я тебя знаю. Ты потрясающая. В чем тут не быть позитивным?

— Очень мило, Ванн, но было бы глупо думать, что у этой истории нет обратной стороны.

— Не думаю. Принять тебя в семью — все равно, что найти клад.

— Ой, не перегибай палку, — усмехнулась Софи, — я и так на взводе после вечеринки. Думала о том, что было бы, если бы мама была частью семьи Мэддокс. Я могла бы стать одной из них, у меня могли бы быть братья или сестры… Это глупо, я знаю.

— Совсем не глупо. — Ванн сел на кровать и сжал ее руку.

— Я знаю, что прошлого не вернешь, — сказала Софи, — с ошибками покончено.

— Разве что учиться на них, чтобы не повторять, — заметил он.

— У меня нет романа с женатым мужчиной, Ванн. И у меня не будет неожиданной беременности.

— Вообще-то я подразумевал своего отца, — сказал он. — Акоста-старший никогда не расслаблялся. Ни с мамой, ни со мной. Вероятно, это было его посттравматическое расстройство, но оно навсегда оставило на нем след. Может быть, так было и с твоей мамой. И Малкольмом.

Софи кивнула:

— Мама тоже никогда не теряла бдительности. Время от времени она ходила на свидания, но так и не отдала никому предпочтения. Мама не готова была посвятить себя кому-то. Кроме меня.

— Мы не будем такими, как наши родители. — Ванн прижался губами к ее руке.

Софи издала дрожащий смешок.

— Так странно… Но я просто не могу быть с тобой осторожной. Как бы ни старалась.

Ванн покачал головой, глядя ей в глаза:

— Так не старайся.

Этот момент был таким волнительным, а чувства настолько сильными, что Софи едва могла выдержать напряжение. Ее охватила дрожь от страха и… надежды.

Ванн