Книга Конец операции «Остайнзатц» - Геннадий Сергеевич Меркурьев

со справкой об освобождении из тюрьмы. Явка ему была назначена в Гродно.

Как Жимерский оказался в Скрибовцах, почему он не пытался выйти на связь в Гродно, почему до лета 1942 года он не давал о себе знать? На все эти вопросы Центр искал и не находил ответа. И теперь Киселев, который лично знал Жимерского по своей командировке в Гродно в 1940 году, когда Центр контролировал разработку фашистской резидентуры белорусскими товарищами, должен был решить эту задачу. Он допускал мысль, что Жимерский мог быть арестован в Гродно немцами, уличен на допросах в гестапо в двойной игре и расстрелян. А гестапо или «Абвер» решили использовать бывшую его связь с органами НКВД, чтобы подставить советской разведке своего человека, тем более что, прося Стука сообщить о нем в Москву через партизан, начальник службы пути не назвал ни слова из пароля для связи.

Разведчик-чекист, который посетил начальника службы пути в январе 1943 года, также не мог установить, разговаривал ли он действительно с Жимерским или с подставой, так как фотокарточки Жимерского не было.

Кто же теперь «железнодорожник» - друг или враг? Действительно ли это Густав Жимерский или подставной немцев? Решить эти вопросы Киселев мог, только лично повидав «железнодорожника». И он начал подготовку к этой встрече.

Только через неделю разведчики установили, что человек, похожий на Жимерского, стал появляться на участке пути в районе 256-го километрового столба, где группа путевых рабочих вела какие-то работы. Охрана минимальная, два солдата в дрезине, рабочие расходятся по участку протяженностью до двух километров. Патрулей не видно. Видимо, как докладывали Киселеву его ребята, наблюдавшие за «железкой», эта магистраль или ставится на консервацию, или вообще не была оживленной, уж просто заметно мало охраны, да и та сосредоточена на мостах и почти не патрулирует железнодорожную линию. И тогда Киселев принял решение лично встретиться и опознать «железнодорожника». Повел его на встречу Миша Пролыгин, который вместе с Барановичем три раза выходил к «железке» на разведку и видел человека, похожего на Жимерского.

В это время установилась пора погожих весенних солнечных дней. Деревья покрывались листвой, зазеленели березовые рощи, опаленные огнем войны. На местах жарких боев пробивалась травка и первые весенние цветы. Лес казался спящим, и разведчики двигались вперед с особой осмотрительностью, стараясь не встречаться с людьми, сворачивая с проселочных дорог, прячась в оврагах, подальше от посторонних глаз. Неизвестно, кем окажется встречный - может, полицай, может, осведомитель полиции или гестапо. Лучше держаться от людей подальше, документы у обоих такие, что не выдержат и первой серьезной проверки. Не надеясь на документы, и Киселев и Пролыгин взяли оружие, чтобы в случае чего можно было отбиться от полицейского или жандармского патруля.

Часам к девяти утра вышли на опушку леса и залегли в подлеске. Впереди торчали только пни до самой насыпи. Немцы, опасаясь партизан, вырубили вдоль железной дороги широкие просеки по 150 - 200 метров по обе стороны пути. Замаскировавшись, разведчики по очереди стали наблюдать за полотном дороги в бинокль. Прошел один эшелон на восток, минут через двадцать пять простучал другой. После этого на запад прошел комбинированный состав из пассажирских вагонов и товарных платформ, крытых брезентом.

Наконец, в зону наблюдения вошла дрезина с прицепленной платформой, на которой находились рабочие. Дрезина остановилась, из нее вышли два солдата и высокий худощавый мужчина в форменной железнодорожной фуражке. Он что-то сказал рабочим, они стали соскакивать с платформы, разбирать лопаты и ломы. Дрезина с платформой ушла. Солдаты уселись на краю насыпи, как нарочно, лицом к разведчикам, решив погреться на солнышке. Высокий мужчина повел рабочих вдоль насыпи, давая указания о подбивке и подсыпке балласта. Рабочие приступили к работе. Высокий в фуражке пошел вдоль полотна, прикладывая к нему изредка рейку-определитель уровня. Наконец он повернулся и пошел обратно, лицом к разведчикам. Киселев отнял бинокль от глаз.

- Он, Жимерский, - тихо проговорил Киселев, - хотя и здорово сдал за эти годы.

- Годы не молодят, - прошептал в ответ Миша.

- Годы - ладно, не в них дело. Война изнашивает людей.

- Это верно. И долго солдаты будут сидеть на солнышке? Хоть бы прошлись по линии, что ли!

- Да им и так неплохо. Видишь, один даже развалился. А в прошлые разы они как себя вели?

- Да точно так же, полежат, походят около рабочих, пожуют, к фляжке приложатся и опять сидят или лежат.

- Видимо, придется выходить на линию, несмотря на их присутствие.

- Так я о том вам и говорил. Вот сейчас, как он пойдет на восток, я его там и встречу. Обойду немного лесом и выйду на путь. Патрулей там нет, это мы не раз проверяли.

- Хорошо, согласен. Только оружие оставь, если немцы задумают проверять документы, оно тебе только помешает. Засунь сзади за ремень гранату. Если фрицы поведут себя подозрительно - подымай руки вверх и жди моего огня. Я открываю огонь; они поневоле оборачиваются на меня; ты прыгай вниз с насыпи, швыряй гранату в их сторону и отходи вон к тому столбу между пнями, а я тебя прикрою от преследования огнем.

- Договорились. - Миша положил около Киселева автомат и поудобнее засунул гранату за пояс под ватник.

- Пароль помнишь?

- Еще бы, командир!

- Какой сегодня день?

- Нечетный, пароль должен быть с четным днем!

- Хорошо, не забудь передать фотокарточку, пусть на следующую встречу принесет готовый документ с этим фото на любую фамилию. Приметы у тебя вместе с фото?

- Да! Вот они.

- Ну, пошел!

Миша отполз назад в лес и двинулся к востоку. Киселев продолжал наблюдение. Немцы полулежали на насыпи. Рабочие подбивали путь. Жимерский прошел мимо немцев, перекинулся с ними несколькими фразами и пошел дальше. Через некоторое время вдали из-за поворота пути по полотну навстречу инженеру вышел парень в ватнике, с палочкой. Он шел, слегка прихрамывая. Вот они встретились. Один из немцев, приподнявшийся было, увидев, что начальник службы пути остановился с парнем, уселся на насыпь снова. Парень снял с головы треух, слегка поклонился:

- Добрый день, отец!

- Здравствуй, сынок, - не очень приветливо ответил Жимерский. - Не помню только, чтобы у меня был такой сын.

- Ты, папаша, я вижу, на дороге работаешь. Не скажешь ли, ходят сейчас регулярные поезда отсюда на Западную Украину? Домой бы надо было добраться.

- Ходят по четным дням через Польшу, да надо иметь разрешение на поездку от властей.

- А где выдают такое разрешение?

- Об этом можно поговорить, присаживайся! Жимерский присел на рельс, достал портсигар.

То же самое сделал Миша Пролыгин: