Книга Будни наемника - Евгений Васильевич Шалашов

Видимо, он слабо представлял, как уксусная кислота может помочь сохранить серебро. Признаться, я тоже. Но судя по недоуменному взгляду гномов, такая кислота не годилась.

— Кислота у нас есть, — вмешался Силинг-младший, пояснив. — В моем университете появился алхимик. Его в Ботэне хотели сжечь, так он к нам сбежал. Третий месяц обещает добыть философский камень, но все напрасно. Я его пока поселил отдельно от остальных преподавателей, потому что у него постоянно что-то горит и всегда воняет. Недавно половину лаборатории на воздух поднял, сам едва жив остался.

Ишь, алхимик пообещал добыть философский камень… Ну-ну. В Швабсонии, в последнее время, этих шарлатанов просто вешали. Впрочем, пусть Вильфрид поиграет, а может, его алхимик и придумает нечто полезное. Если, конечно, не изобретет «черную пыль» и не взорвет все к тоффелевой бабушке.

Гномы тут же принялись шушукаться с наследником, а я, конфисковав один из пергаментов юного герцога, решил сотворить карту.

Все-таки, не представляю, отчего здесь так и не появились географические карты? Игральные есть, сам видел, как городские стражники, должные охранять порядок на рынке, забивались в уголок, усевшись вокруг бочки и азартно били чужих «Рыцарей» своими «Баронессами», а «Герцогов» покрывали «Единорогами». В моем мире дорожные карты появились благодаря Старой империи, что посылала свои легионы туда-сюда, а воинам на марше полезно знать — как долго идти до лагеря и где по ходу движения встретятся колодцы или наоборот, места, пригодные для засад.

Еще странно, что жители Силингии обладали умением чертить планы местности. Вон, тот же трактирщик превратил пыль на столешнице и каплю вина во вполне сносный чертеж болота. Что ж, сейчас я попробую с помощью присутствующих соорудить что-то похожее на карту, чтобы хотя бы примерно уточнить — где нам искать оборотней?

В результате у меня получился почти правильный четырехугольник — долина Эст, в окружении деревень, погибших из-за оборотней.

Пока я трудился, едва не высовывая язык от усердия, вокруг меня столпился народ, принявшийся давать советы. Разумеется, советовать всегда легче, нежели что-то делать.

— Дорога проходит по центру равнины или где-то сбоку? — поинтересовался я и Димдаш-младший вычертил извилистую, словно путь змеи, линию.

— Лучше, если бы тракт проходил прямо, но в долине есть несколько холмов, которые приходится огибать, — пояснил старший гном.

— А где происходили нападения? — спросил я. — Хотя бы примерно.

Гном внимательно посмотрел на линию и решительно поставил две точки, почти что рядом.

— Первое — здесь, а второе тут, в двух милях от первого.

— Стало быть, логово оборотней и той, или того, кто ими управляет, располагается неподалеку, — сделал я вывод.

— Отчего вы так решили? — удивился герцог. — Мне кажется, что оборотни, как и любой разбойник, не станет грабить неподалеку от своего жилья.

— Все дело в серебре, государь. Для чего оно вервольфам, вот еще один вопрос? Но это потом. Двадцать телег — двести стоунов серебра. Думаю, что пропавших людей, которых мы считаем оборотнями, было не сорок, а двадцать. Двести стоунов даже двадцать силачей не утащат за один раз, им придется сделать две, а то и три ходки. А есть опасность, что на них наткнуться купцы или отряд ваших жандармов. Значит, нужно все делать очень быстро. Поэтому, оборотням и пришлось выбирать место нападения поближе к логову. Если бы вы послали опытных разведчиков изучить места нападений, мы могли бы пойти по следам грабителей. Хорошо бы еще охотников с собаками туда отправить.

— К сожалению, у тангаров нет таких следопытов, — вздохнул Димдаш-старший. — И собак у нас тоже нет.

Герцог только развел руками. Он же не знал, что произошли нападения. А нынче зима, все покрылось слоем снега.

— Значит, будем довольствоваться тем, что у нас есть, — успокоил я герцога. — Для начала дойдем до места нападения, начнем изучать, глядишь, что-нибудь нам подскажет, куда идти. Не может такого быть, чтобы не осталось следов. Их даже снег не скроет. Когда выезжаем?

— Боюсь, с поездкой придется немного повременить, — сказал герцог. — Мне доложили, что долина занесена снегом, не пройти и не проехать. Придется переставлять телеги с колес на полозья, а это займет какое-то время.

Да, а я и забыл. Зима со снегом в Силингии случается раз в сто лет, саней тут никто никогда не видел.

Кава выпита, задачи поставлены, теперь можно уходить в покои, выделенные мне герцогом, чтобы все хорошенечко обдумать. Хорошо бы с кем-нибудь посоветоваться, только с кем? Правильно, с Гневко. Жеребец плохого не посоветует, а я заодно проветрюсь.

В конюшне меня встретил помощник конюха с недовольной гримасой. Похоже, парень уже собирался устраиваться отдыхать — вон, в углу уже и ложе себе приготовил из соломы и старых одеял, а тут пришлось зажигать факел, светить нежданно свалившемуся на голову гостю.

— Гулять поедем? — поинтересовался я у гнедого, хрупающего овес. И куда в него столько влезает? Как не посмотрю, а он все жует и жует.

— Гы-го! — ответил Гневко, насмешливо мотнув головой в сторону открытых ворот. На фоне факела проем выглядел совсем черным. М-да, а ведь точно. Пока заседали, совсем стемнело. Острой необходимости выезжать нет, а скакать впотьмах, по плохой дороге никакого удовольствия. Да и для конских ног опасно.

— Как у тебя с копытами?

— Го-го.

— Точно?

Гнедой недовольно фыркнул, постриг ушами — мол, вчера показывал, но безропотно предъявил мне по очереди все четыре копыта. Темновато, но я умудрился рассмотреть, что копыта в полном порядке, подковы не расшатались, гвозди на месте. В общем, ничего не изменилось со вчерашнего дня. Наверное, можно было и не осматривать конечности жеребца, но лучше перестраховаться.

— Оборотней поедем ловить?

— Иго-го-го! — радостно топнул копытом гнедой.

— Ну, кто бы сомневался? — хмыкнул я. — А ты хоть знаешь, как их ловить?

Гневко лишь фыркнул — бьем всех подряд, потом разбираемся.

— Не боишься, что тебя жеребячьего достоинства лишат? Оборотни, они похлеще собак из Шварцвальда.

— Го-го-го! — откровенно заржал жеребец. Мол — я-то свое сберегу, ты за свое бойся.

— Ясно, — вздохнул я. Гнедому лишь бы подраться, а уж как оно дальше — неважно.

— Ваше сиятельство, вы бы лучше сказали своему дракону, чтобы он не кусался, — подал голос помощник конюха.

— А он тебя покусал?

— Меня нет, миловал Единый, — осенил себя парнишка крестным знамением. — Вчера вечером господин Пантер, из жандармов Его высочества, хотел вашего жеребца по морде погладить, так теперь руку поднять не может. Ваша зверюга его так тяпнул, что лекарь рану зашивал.

— Иг-го, — топнул копытом гнедой, а я с ним совершенно согласен — нечего руки распускать и хватать нас за морду. Не любим мы этого.

— Пантер-то