Книга Гоблин. Останься со мной - Ким Ынсук

– Сделаешь все, что захочу?

– Обещаю. Выполню, что ни попросишь.

Гоблин действительно намеревался исполнить любое желание Ынтхак.

– Алкоголь! Купи мне алкоголь! Палатка, соджу[3], куриные желудочки и немного романтики!

Гоблин не был уверен, чего именно он ожидал, но точно не такого ответа. Пока они шли, Гоблин плелся за девушкой, погруженный в свои мысли, в то время как Ынтхак светилась от радости и пританцовывала. Если подумать, то, чем хотел заняться сам Гоблин, когда ему исполнилось двадцать, было таким же незначительным для взрослого человека, как и желание Ынтхак выпить алкоголь в уличной палатке.

Она произнесла тост, выпила рюмку соджу и нахмурилась.

– И ты считаешь это романтичным?

– Приглушенный свет, простые закуски, горькое соджу! Так и веет романтикой!

Выпив, Ынтхак немного расслабилась. Улыбка Гоблина стала шире. Девушка наклонила голову:

– Для полноты картины кое-чего не хватает.

– Чего же?

– Первого поцелуя.

Гоблин ничего особенного не ждал, но все оказалось даже лучше, чем он мог себе представить. Ынтхак вскочила и села рядом с ним.

– В тот раз я тебя просто чмокнула. Не двигайся, хорошо?

Она быстро приблизилась к Гоблину. Он почти перестал дышать: она была слишком близко. Гоблин остановил время, и в тот же миг все звуки – машин, кипящего супа, разговоров за соседним столиком – затихли. Ынтхак тоже замерла с закрытыми глазами. Гоблин на мгновение отвернулся и выдохнул, уткнувшись взглядом в стол, прикрыл веки.

В это время Ынтхак распахнула глаза.

– Злыдень.

– Ты…

– Забыл, что я невеста гоблина? Со мной такое не пройдет, так что даже не пытайся увильнуть от поцелуя.

– Я и не пытаюсь.

Гоблин глубоко вздохнул и положил руку на плечо Ынтхак.

– И в первый-то раз не получилось.

Гоблин дотронулся рукой до щеки Ынтхак, слегка наклонил голову и поцеловал ее. Ынтхак медленно закрыла глаза. Прикосновение губ было таким сладким и теплым, каждый вздох был наполнен любовью.

– Вот и отлично, – сказала Ынтхак и поцеловала его еще раз.

Это была прекрасная ночь. Совершенно счастливые, они смотрели друг на друга.

* * *

Гоблину было трудно успокоить свое трепещущее сердце, когда он думал о двадцатилетней Ынтхак. Затем он вспомнил, как отчетливо видел ее будущее и как она смеется, но уже не ему. Он знал, какой красивой и милой она будет к двадцати девяти годам: короткая стрижка, белая блузка с декольте и подвеска на шее…

Подвеска была похожа на ту, которая приглянулась Ынтхак у канадского уличного торговца. Тогда она так сожалела, что не могла ее купить.

Гоблин сидел в комнате, прикрыв глаза тыльной стороной ладони. Двадцатилетняя Ынтхак и двадцатидевятилетняя Ынтхак были прекрасны. В конце концов, какой выбор он должен сделать? Он отчаянно надеялся, что сможет изменить судьбу, но все же беспокоился. Тревога возрастала по мере того, как он становился счастливее. Когда же думать о будущем Ынтхак и не видеть себя рядом с ней стало совсем невыносимо, Гоблин вскочил с места.

– Ведь это же я купил ей этот кулон.

Гоблин направился к входной двери, одетый только в пальто поверх домашней одежды и в тапочках на босу ногу. Он открыл дверь и переместился в Канаду.

Был полдень. Светило солнце. Гоблин прошел сквозь толпу прямо к прилавку с украшениями. Подвеска, которая так нравилась Ынтхак, сияла, как звезда.

* * *

Из-за разрыва с Санни Мрачный Жнец был полностью подавлен. Ынтхак и Гоблин снова попытались свести его с девушкой, но толку не добились. В отличие от Жнеца, который все время находился в депрессии, Гоблин все эти дни пребывал в хорошем настроении и часто улыбался. Однако сегодня он в одиночестве пил пиво на террасе и выглядел совсем угрюмо.

Заметив Мрачного Жнеца, он сказал:

– Скоро придет карточка с именем.

– Карточка Ынтхак?

– Нет, председателя Ю.

С недавних пор председатель Ю стал часто навещать Гоблина. Как обычно, играя в го, он заглянул в его будущее. Прежде он не видел ничего плохого в том, чтобы заранее знать чью-то судьбу, но были в этом и свои недостатки, ведь он ничего не мог изменить. Хуже всего – знать, сколько времени отмерено тем, кого любишь.

– Ты уже сказал Докхва? Лучше сказать ему заранее, чтобы он потом не жалел, что не успел что-то сказать или сделать.

– Мы сожалеем обо всем перед лицом смерти.

На террасе царила меланхолия. Хотя Жнец всегда находился лицом к лицу с чьей-то смертью, ему было неуютно, потому что в этот раз он знал, кого именно ждать. Глядя на потерянного Жнеца, Гоблин улыбнулся и спросил, нет ли новостей о Санни. Мрачный Жнец был не вправе раскрыть свою личность, а потому не мог даже связаться с ней. Он мог солгать ей, но, поскольку Санни была важна для него, Жнец ни в коем случае не хотел жульничать.

– Несомненно, ты похож на Мрачного Жнеца. Неужели она не видит?

– Это все? Все, что ты узнал о Санни? – Жнец посмотрел на Гоблина.

– Она не заслуживает своего имени. Так звали мою сестру. Я рад, что вы расстались. Мне некомфортно каждый раз, когда я с ней сталкиваюсь. А кроме того, она совсем не рациональна.

– Советую тебе замолчать.

– Смотрю, кто-то уже принял ее сторону.

Жнец глубоко вздохнул и решил рассказать о ее прошлом, чтобы развеять скуку Гоблина. И потом он ее брат.

– Я кое-что тебе не рассказал. Я видел ее прошлое.

– Ты же сказал, что это секрет.

– Думаю, что она реинкарнация твоей сестры. Ее лицо в прошлой жизни в точности как у женщины на твоем свитке.

Гоблин моментально нахмурился. Младшая сестра, которую он не видел сотни лет и с которой они были так близки. Глядя Гоблину прямо в глаза, Мрачный Жнец продолжал:

– Женщина, которую я увидел… стояла посреди площади. Она была одета в белое и выглядела благородно. В ее сердце вонзилась стрела, и она упала, истекая кровью.

– Что-то еще? Ты видел что-то еще?

– Я видел ее в паланкине. Она улыбнулась кому-то через маленькое окошко и спросила: «Я красивая сегодня?» А голос ей ответил: «Выглядишь ужасно».

Последнюю фразу они произнесли одновременно. Это было одно из самых душераздирающих воспоминаний Гоблина о сестре. Его глаза наполнились слезами, то ли от радости, то ли от грусти. Заметив, что Гоблин уплывает в воспоминания, как будто воочию увидел свою сестру, Жнец растерялся.