Книга Размышления русского боксера в токийской академии Тамагава 5 - Семён Афанасьев

— О, ножки, — отстраненно замечает хозяйка дома, переступая через длинные вытянутые ноги менеджера по пиару.

— Можешь присесть на коленочки, — Коюме призывно хлопает себя гораздо выше коленей, обращаясь к модели, как к маленькому ребёнку.

— Чего надулся? — как-то слишком уж сосредоточенно интересуется Цубаса.

Не давая мне ответить, она решительно хватает меня за запястье и тут же добавляет:

— Колись!

— Да протрезвел — и многое теперь кажется совсем не таким уж завлекательным, — пожимаю плечами. — Чего-то вся эта чехарда начинает где-то напрягать.

— А ты сейчас о чём? — резко врезается в нашу беседу Вака со своего места. — Ты отработал на отлично. Я даже не скажу, это везение или расчёт — но вот тебе такая мелочь: твоему отцу даже играть не пришлось огорчения и разочарования в твой адрес. Я бы со своей должности сказала, что всё прошло как по маслу.

— И что? — равнодушно пожимаю плечами.

— Он сейчас имеет очень высокий шанс наметить сразу четыре выхода из последовательных проблем и кризисов, — простенько отвечает бывшая спортсменка. — Я о твоём родителе. Знаешь, поговорка есть? «Если много и кропотливо работать, богам надоест смотреть — и они сами тебе помогут». Сегодня для Организации всё сложилось так, что…

— Ему абсолютно неинтересно, как обстоят дела в организации, — задумчиво перебивает старшую Кимишима, поднимая мою руку в воздух.

Не только у меня проблемы субординацией и со старшими, похоже. Что странно, кстати: уж моя-то вторая половина в этой своей недо-армии должна была как-то приспособиться к иерархиям и дисциплине?

— Маса, чего ты дуешься? — Цубаса плюет на условности, тем более что нынешняя кампания этому только способствует.

Она садится мне на колени верхом и, сжав мои виски ладонями, заглядывает мне в глаза.

— Тебя обидел кто-то? — невпопад спрашивает Рейко, вернувшаяся с кухня с целым подносом непонятных напитков, уже разлитых в стаканы.

Мне абсолютно не хочется отвечать на этот вопрос, ещё и откровенно.

— Эй, взрослые женщины, а ну, помогайте! — распоряжается красноволосая через плечо. — Он что-то скрывает — вон, моя приложуха бесится… У него какой-то внутренний конфликт, на его почве — стресс, плюс последствия интоксикации! Так, на последнее можем наплевать…

— Что надо делать? — равнодушно спрашивает хозяйка дома, приземляясь на колени сбоку от нас.

Параллельно, она начинает разминать мою ладонь, вопросительно глядя при этом на Цубасу.

— Мне кажется, тут что-то более серьёзное, чем перепихон, — дальновидно и мудро предполагает Вака, даже не дергаясь из своего кресла.

Только протягивая руку за одним из многочисленных стаканов на подносе.

— Фу-у, Рейко, ты что, и сюда бухло притащила?! Опять?! — наша менеджер только что не подпрыгивает в своём кресле, транслируя неподдельное отвращение.

— Нет, — чуть удивленно оборачивается назад актриса. — Ровно половина подноса — вина, до красных стаканов. Вторая половина — сок!

— А-а-а… На вид, по цвету не отличается, — Коюме меняет стакан в своей руке и откидывается назад с полностью удовлетворенным видом. — У нашего малыша какие-то терзания с нравственностью! Так что ваш тесный тактильный контакт не поможет. Скорее всего.

— Да ты в пятьдесят раз умнее, чем стараешься казаться при первом знакомстве, — ворчу, чувствуя себя слегка уязвленным.

Коюме действительно очень умная. И актриса, не в обиду Рейко, не за деньги — а за качество актёрской игры.

Скажем, Станиславского убедила бы сто раз из ста.

Но я это просто не сразу понял.

— Дошло? — ухмыляется бывшая баскетболистка. Или волейболистка. — Давно? И это… А ведь я тебе с самого начала говорила: верь мне! Я не ошибаюсь с анализом! Ну или не настаиваю на нём и честно предупреждаю — если в нем возможны дырки.

— Все так говорят, — бормочу по инерции. — Ни разу не встречал, чтобы хоть какой чел заявил: «Сам я — серая посредственность, тормоз и не догоняю. Анализ мой можете не слушать — всё равно толку от того мизер».

Цубаса и Рейко задумчиво смотрят на нас, а Вака коротко похохатывает.

— Обычно все без исключения говорят, что именно они — истина в последней инстанции, — завершаю логическую конструкцию. — И призывают им безоговорочно внимать. Так что, на этапе этой декларации о твоей проницательности ты ничем не отличалась. От большинства.

— А что изменилось сейчас? — Коюме словно экзаменует меня.

— А ты сейчас без нейро-концентратора, на дистанции, точнее всех к диагнозу приблизилась, — вздыхаю.

— Твоя красноволосая тоже суперская, только молодая ещё! — компетентно заявляет менеджер, заменяя пустой стакан в своей руке на полный. — И она слишком сильно на эту технику полагается — вместо того, чтобы глазами смотреть. Кстати, дамы! Наш вундеркинд не желает обсуждать эту тему, по крайней мере, в таком составе. Отстаньте от него…

— Вот и мне кажется так, — Цубаса задумчиво наклоняет голову к плечу. — А ты каким образом оттуда видишь? Что за расширение?

— При чём тут расширения?! — удивляется специалист по пиару. — Глазами смотрю!

— Рассказывай, — требует Кимишима, глядя мне в глаза.

— Я бы тоже хотела послушать, — аккуратно предлагает Рейко, начиная вытворять с моей ладонью что-то очень интересное.

Хм. Я и не думал, что такого эффекта в моих ощущениях можно добиться всего лишь на руке.

Последние слова я говорю вслух, потому что на них тут же реагирует Цубаса:

— Что чувствуешь?!

— Тепло, — прикрываю глаза. — Приятно. Впечатление, что проблемы улетучиваются.

— У меня же расширения профессиональные и индивидуальные, — скромно фыркает звезда экрана, поднимаясь от кончиков моих пальцев к локтю. — Стоимостью с гоночный болид.

— Так это я тебя в его нервной системе фоном чувствую?! — похоже, красноволосая даже вздрогнула от неожиданности.

— Ну почему фоном… — скромно отзывается актриса. — Я как раз ему сейчас все наводки убираю. Очень неплохой резонанс: тело молодое, воспалительными процессами и не пахнет. И не фоном вовсе…

— Хренасе модуляция! — моя одноклассница решительно отодвигает кресло со мной дальше, а сама садится прямо на пол перед Рейко. — Можешь и меня так погладить?! Ему вон всё равно не заходит. Считай, бисер перед свиньями.

Кимишима сейчас похожа на двухмесячного котёнка, перед которым впервые поставили миску с едой.

— Зачем тебе? — смеётся актриса. — Ты же так всё равно не сможешь. Или придётся всю специализацию менять.

— А кое-кому и на восемьдесят процентов хватит, — нахально заявляет старшеклассница, косясь на меня. — Рейко?! — Цубаса практически насильно высовывает свою ладонь в руки модели.