Книга Уроки магии - Элис Хоффман

Начался сильный дождь, зеленоватая вода грозила вызвать грязевой оползень с северных холмов. Мария дрожала от внезапно ворвавшегося в окно холодного ветра. Этот дождь вызвала она сама; по всему острову станут происходить мелкие неприятности, без всякой видимой причины раскапризничаются дети, так что даже ласковые материнские голоса не смогут их успокоить. Никто раньше не видел дождя такого цвета, и некоторые юные женщины станут собирать воду в горшки для мытья: ведь зеленый – цвет любви и удачи, а также ревности и зависти.

– Hij is teruggegaan waar his thuishoort, – сказал ей мистер Янсен вложив в этот ответ поровну удовольствия и злобы. – Он уплыл туда, где живет.

Массачусетс. Холодное серое море. Дом с черными ставнями.

* * *

Не проронив больше ни слова, Мария вышла из конторы Янсена; она бежала вдоль пирса, пока не добралась до скромного жилища, которое делила с Юни. Мария не знала, как найти Хаторна. Она знала лишь, что он живет в округе Эссекс, названном в честь давно покинутого ею графства в Англии. Чтобы перестать желать возлюбленного, Мария написала его имя на белой свече и швырнула ту в море. Но любовь ведьмы не так легко стереть из памяти. Она пила настой латука, наливала виски в железный котелок, омытый раствором соли в уксусе, добавляя в него анисовое семя с лавровым листом, но все же не могла избавиться от чувств. Ханна предупреждала: заклинание, чтобы забыть любимого человека, не действует.

Не пропал ли он в море, как многие до него, не попал ли в плен, не подхватил ли болезнь, так что не может теперь покинуть свою постель в Массачусетсе и даже написать письмо? Но вскоре Мария захворала сама: болел желудок, ее рвало, организм не принимал пищу. Мария отправилась на пляж и, кипя гневом, бросилась в волны, но ее тут же вынесло обратно на берег, волосы массой завитков плыли позади нее. В этой относительно спокойной воде Мария поняла, почему смогла пересечь русло Темзы, а потом и широкое холодное море. Ей было суждено спастись, с помощью магии или без нее, и встретить свое будущее. Мария уже видела в черном зеркале дочь, которая у нее родится.

Настал январь, исполнилось пять лет ее неволи. Она пришла в контору мистера Янсена, чтобы забрать документы, в которых она объявлялась свободной женщиной. Янсен холодно посмотрел на Марию, радуясь, что наконец от нее избавился. Под влиянием Марии Юни стала задумчивой и не сразу откликалась на зов. Соседские служанки клялись, что Мария насылает заклятия и умеет произносить слова в обратном порядке, что ночами она бродит в пещерах, где водятся призраки. Что бы они ни говорили, Янсен точно знал, кем была Мария, и это его нисколько не волновало. Ей было шестнадцать, и она забеременела. Мария уже чувствовала, что плод начал двигаться внутри ее.

– Я хочу получить такие же бумаги для Юни, – объявила Мария, когда хозяева ее отпустили. Она пригрозила, что в случае отказа пойдет к жене Янсена и расскажет все, что узнала от Одри. Мужчине надлежит заботиться о своей дочери: Юни должна получить маленький домик за пределами Виллемстада, один из многих, которые он приобрел. – Найдите себе другую служанку, – сказала она Янсену. – Пришло время для Юни начать собственную жизнь.

Янсен в сердцах обругал Марию Оуэнс, но он боялся, что девушка станет о нем болтать. Чтобы защититься от его гнева, она держала лаванду под платьем и прошила край своей нижней юбки синей ниткой. Она окончательно ушла от Янсена, переехав к Юни и Одри, которые обрадовались, что она разделит с ними кров. Хотя домик, выделенный мистером Янсеном для Юни, оказался крохотным, им его вполне хватало.

Мария варила черное мыло по рецепту Ханны при убывающей луне, добавив местные ингредиенты – алоэ вера и гибискус. Жаркой ночью Мария разожгла огонь, используя для варки самые большие железные котлы в доме. Мыло было таким пахучим, что пчелы проснулись в час, когда им следовало молчать, запели птицы, а беспокойные дети неожиданно проспали всю ночь. Закончив варить мыло, она свалилась в постель и беспробудно проспала целых восемнадцать часов. Приготовление мыла отняло огромное количество энергии, потребовало сосредоточенности – вот почему те, кто им пользовался, извлекли из этого выгоду и выглядели моложе по меньшей мере на десять лет. Утром женщины из Виллемстада и окрестностей приехали купить по несколько брусков мыла, завернутых в коричневую бумагу и перевязанных бечевкой. Прибыль, полученная Марией, впечатлила даже Одри. Старуха попробовала мыло на себе и, взглянув в зеркало, с удивлением увидела, что она красива, как в молодости.

* * *

Целых три месяца женщины жили вместе и уже давно не были так счастливы. Когда накапливалась работа по дому, они решали, как с ней справиться. Просыпались, когда им хотелось, стирали простыни и одежду для себя, а не для Янсенов. Каждый день приносил им удовольствие, время текло медленно. В ночь, когда луна скрылась за облаками, у Марии родился ребенок.

Это случилось в сезон ветров, но весна была непредсказуемой, и вскоре ветер стих, что предвещало период удачи. Ведь рождение дочери – это счастье, какие бы трудности ее ни ожидали. Мария вытащила наружу соломенный тюфяк и нарисовала на пыльной земле, в том месте, где собралась рожать, круг для защиты от злых сил. Кадин уселась на низкую ветку, зорко следя за каждым ее движением. Много времени минуло с тех пор, как птица нашла в снегу ребенка, завернутого в синее одеяльце, с волосами черными как вороново крыло. Теперь ночь была жаркой, а земля песчаной, но одеяло, приготовленное для новорожденной, было тем же – его сшила Ребекка поздним вечером в доме Локлэндов. Ханна осыпала одеяло лавандой, чтобы отогнать мотыльков, и, аккуратно сложив, поместила на самое дно котомки Марии. Когда начались схватки, Мария взяла ножницы и, собрав в косу свои длинные черные волосы, доходившие до пояса, обрезала их так, что они едва касались плеч. Это было необычно для женщин того времени. Чтобы иметь ребенка, следует идти на жертвы, и эта была лишь первой из них.

В ту ночь она простила свою мать, которая рожала ее на снегу и бросила на произвол судьбы. Сердце Ребекки после этого ожесточилось, и все же именно к ней взывала Мария, когда стало трудно терпеть боль. Одри говорила ей, как надо дышать, и Мария все в точности выполняла. За свою долгую жизнь старая женщина присутствовала при рождении не менее сотни детей, да и сама Мария видела не один десяток младенцев, только что явившихся на свет на деревянном столе Ханны, и часто помогала ей. Ханна завязывала узлы на веревке, затем разрезала ее между узлами на куски – заговор для легких родов. Здесь такого обычая не знали, и схватки прошли тяжело. Мария попросила Юни принести таз с водой и, когда заглянула в него, вода показалась ей черной и глубокой. В этот момент открывались миры между жизнью и смертью, прошлым и будущим. Она увидела мужчину, тосковавшего по ней, дом, окруженный садом, где росли белладонна и мандрагора, где сирень так благоухала, что пчелы прилетали со всего округа, чтобы пить нектар. Мария бросила в огонь отрезанную косу, что знаменовало конец ее старой жизни и начало новой. Дым был красным – особенности рода всегда передавались от матери к дочери.

Это было 20 марта, и Мария хотела, чтобы ребенок родился до полуночи. День 21 марта был известен как самый несчастливый день года. Юни и Одри рассыпали на земле ровный слой соли, чтобы отогнать духов, способных пожелать зла младенцу. Мария к тому времени успела проклясть мир, который создал ее женщиной. Но без восьми минут двенадцать ребенок наконец появился на свет – и все изменилось. Мария видела лицо своей дочери в черном зеркале, когда еще сама была ребенком, но не ожидала, что будет испытывать такие сильные эмоции: все остальное просто потеряло всякое значение.