Книга Мания Беса - Элли Шарм

- Что… - тихо проговорила я, когда Алекс замолчал, погрузившись в воспоминания. – Что было потом?

- Тогда он решил зайти с другой стороны - через родителей. Господин Дан завербовал моего отца, пообещав ему праздную жизнь. Переступив через муки совести, отец согласился, не устоял перед искушением жить дорого и богато. Нолан узнал тайну, ревностно оберегаемую моей семьей. Узнал то, что могло растоптать родителей, если выплывет наружу. Огласка утащила бы за  собой всех, кто был в курсе их преступной страсти, что шла вразрез с природой.

Я замерла, пытаясь понять, что именно хотел донести до меня Алекс. Всегда резкий и порывистый, он обернулся ко мне, внимательно взглянув в мои огромные глаза.

Глава 36

— Помимо деловой хватки, Нолан Дан обладал еще одним талантом, - горько усмехнулся хозяин особняка. – Он, как никто другой, умел перевернуть правду, извратить ее, чтобы преподнести именно в том свете, который был выгоден ему одному.

- Что он узнал? – я не слышала того, как сорвался от волнения мой голос.

- Мои родители были сводными братом и сестрой, Катриэль. Такой союз в нашей стране – это не приемлемо, преступление против нравственности…

Хоть меня и потрясло услышанное, я упрямо вздернула подбородок, побуждая мужчину продолжить свой не легкий рассказ.

— Как ты понимаешь, Нолан воспользоваться возможностью шантажа, с целью получения своей выгоды. В то время никто уже не знал о родстве моих родителей, так как отец поменял фамилию Норд на Ольсен и они с матерью переехал из глубинки в город, поэтому никто особо не уделяли внимания их схожести. Как известно, почти все датчане голубоглазые и светловолосые. Нолан пригрозил, что обнародует то, что у моих родителей общие отец или мать и моему деду ничего не оставалось, как пойти ему на уступки - так моя семья погрязла в грязных делах Клана «Чёрные чемпионы». Тщеславная тварь - Нолан Дан, дал ей название в честь себя. Нолан – чемпион, а Дан переводится, как чёрный. Каждый раз он бахвалился, что его люди чемпионы, что у них все лучшее, и тянул в свои сети молодежь, расширяя тем самым возможности. Видя то, как Олаф мучается, упрекая себя во всем, мой отец решил бежать из страны, чтобы Нолан не имел козырей против деда.

- Но ты сказал, что они были сводными, - напомнила я, не понимая, что такого мог предъявить этот Нолан, что его испугался дед Олаф.

- Родители носили одну фамилию, - пояснил Алекс. – Никто не знал, что они не имели общей крови. В свидетельствах о рождении стояли одни и те же имена в графах «мать» и «отец». Это долгая и запутанная история, Картиэль. Все вылилось в то, что отец сделал огромную ошибку. Он забрал с собой документы, отчеты, схемы переправки наркотиков с верфи. Он наделся, что если они попадут в нужные руки, то это могло бы помочь привести к тому, что Нолану Дану пришёл бы конец, как и всей его шайке. Он ещё верил в закон и что провосудие это не пустой звук.  Если бы он только знал, с кем связался и чем рискует… Подавшись в бега с моей матерью, они оставили меня на попечение своих родителей, думая о том, что маленькому ребёнку никто не пожелает смерти, а следовательно это наилучший вариант оставить с любящими дедушкой и бабушкой. Когда Нолан узнал, что родители сбежали, прихватив с собой бумаги, он впал в бешенство и приказал сжечь наш дом.

- А ты…

- Меня спас случай, - развел руками парень. – В тот момент, когда мои бабушка и дедушка горели заживо, я играл с соседским мальчишкой. Так я и попал в детский приют. До недавнего времени я думал, что дедушка с бабушкой  от меня отказались, но, как оказалось, их  вероломно и жестоко убили в собственном же доме.

— А твои родители?- с надеждой спросила я.

— Лакки - мой информатор, месяц назад сказал, что есть сведения о том, что  очень  похожая женщина была замечена  в США около двух лет назад в новостных сводках. Проходила подозреваемой по делу смерти своего мужа Билла Хейза.

— А вдруг это и правда твоя мама? – спросила я.

— Вполне возможно. На моей памяти Лакки ещё ни разу не ошибался. Тогда, значит, у меня есть и  родной младший брат, - ответил Алекс.

Я порывисто встала. Оказавшись возле него, прижала ладони к груди мужчины, обтянутой черной лайкровой футболкой.

— Это же прекрасно, понимаешь? Ты не один. Значит,у тебя есть родные и они от тебя не отказывались, они пытались тебя уберечь...

— Я и так не один, Катриэль, – ответил Алекс, от чего мое сердце ускорило ритм.

Я была так взволнованна, что даже не обратила внимания, что начала проглаживать его в успокаивающем жесте по мышцам груди, чуть спускаясь ладонью к стальному торсу и поднимаясь вновь вверх, откуда моя ладонь начинала своё путешествие по телу мужчины.Внимательно, с какой- то надеждой, заглядывая в мое лицо, Алекс спросил:

— И тебя не пугает то, что я тебе рассказал? – жилка на его шее билась так быстро, что выдавало далекое от спокойного состояние.

— Ничуть! – воскликнула я с улыбкой. – Кто я такая, чтобы кого осуждать? Твоих родителей или то, как они поступили. Да, они поступили вопреки всем законам, но я так рада Алекс, что у меня есть ты. Возможно, если бы не все это, мы бы не встретились никогда.

У мужчины вырвался какой-то хриплый звук. Взяв меня ладонями за талию, он притянул меня  к себе, наклоняясь все ближе к моему запрокинутому лицу. «Сейчас он меня поцелует», - подумала я, как зачарованная наблюдая за тем, как его такие чувственные губы приближаются к моим - приоткрытым в ожидании поцелуя. Не удержавшись, я сама подалась ему на встречу, одновременно обнимая за шею и притягивая к себе ближе. Сладкая истома пронзила все тело,  когда его смелый язык, бесцеремонно  раздвинув мои губы, проник меж ними, нежно касаясь  нёба. Застонав, позволила его рукам проникнуть под свой свитер. Поцелуй становился более настойчивым, от нежных прикосновений уже не осталось и следа. Пылкий, жадный, он доводил до дрожи в коленях. Голова кружилась, не позволяя мыслить четко.С запоздалым удивлением  я ощутила его слегка шершавые ладони на своей  обнаженной груди, понимая, что он каким то образом  успел уже расстегнуть и откинуть ненужную по его мнению деталь моего гардероба в виде бюстгальтера, а то, куда подевался свитер вообще неизвестно.

Настойчиво дотронувшись до розового соска пальцем, он начал его нежно поглаживать, пока тот не затвердел. Ладонь Алекса обхватила  грудь, слегка сжав ее.

У меня участилось дыхание. Ещё никто и никогда не дотрагивался до меня столь интимно. Мне казалось, что я начинаю задыхаться, но не от страха, а  от какого-то другого чувства, гораздо более приятного.

— Боже,  Катриэль, у тебя самая красивая грудь, какую  я когда-либо видел, – прошептал он хрипло мне на ушко,  покрывая все мое лицо поцелуям, плавно спускаясь к шее. Его пальцы начали ласкать мой трепещущий живот, но как только его пальцы  двинулись ниже, я инстинктивно попыталась  убрать  руку мужчины, но он настойчиво проникли под эластичный пояс  леггенсев, дотрагиваясь до моей влажной плоти. Он застонал от понимания того, что его ласки не оставили меня равнодушной.