Книга Поцелуй меня, любимый - Марина Леванова

— Ты меня не слышишь. — Степняк отпрянул от неё. — Между нами не может быть ничего общего! Я скоро исчезну. Совсем исчезну. Понимаешь?

— Да, понимаю. Возьми меня с собой, и мы с тобой вместе исчезнем, — Чанлиф потянулась к нему. — Сбежим от всего мира, только ты и я.

Степняк начал подниматься с кровати, но Чанлиф обняла его за талию и прильнула к спине.

— Ну почему? Почему! — застонала она, не в силах сдержать слёзы обиды.

И столько отчаяния было в её голосе, что у Милады вдруг возникла мысль во всём признаться ей. Прямо сейчас. Здесь. Взять и всё рассказать… как есть. И будь что будет!

Милада-степняк с силой разомкнула руки девушки, начала разворачиваться, чтобы видеть лицо собеседницы, но не успела даже рта открыть: Чанлиф как-то изловчилась, повалила её обратно на кровать и уселась на неё сверху.

— Илад, посмотри на меня, — стянула с себя короткую кофточку из тончайшей ткани, расшитую золотыми нитями, и небрежно отбросила в сторону, приподняла волосы, открывая взору нежный изгиб шеи и напряженно отведённые назад плечи. — Разве я тебе не нравлюсь?

— Нет, не нравишься, — твёрдо проговорила Милада-степняк, зло прищуриваясь: иначе вести себя с этой женщиной было невозможно. — Чанлиф, прекрати! У нас с тобой ничего не получится!

— О, Боги! — Чанлиф в ужасе прикрыла рот ладонью, чтобы не закричать от неожиданной страшной догадки. — Тебе нравятся мужчины?

— Да, — не подумав, ответила Милада и испуганно добавила: — То есть нет. Какие мужчины? О чём ты говоришь? У меня девяносто девять женщин, и сейчас я борюсь за то, чтобы Сабмила стала сотой моей женой.

— Фух! — облегчённо выдохнула Чанлиф, пропуская мимо ушей слова о сестре; и с удвоенным усердием продолжила соблазнять степняка.

— Да что же это такое? — пыхтел тот, отбиваясь от пылких поцелуев ночной гостьи.

Между ними завязалась нешуточная борьба, в пылу которой они сбили со стола кувшин с водой; в ночной тишине звук прозвучал оглушительно громко. Дверь распахнулась, и воины во главе с командиром вбежали в комнату. Милада-степняк испуганно вскрикнула, грубо скинула с себя Чанлиф, накрыла её с головой одеялом и придавила рукой, чтобы та не шевелилась.

Сван стоял посередине спальни, его рука лежала на рукояти меча. Достаточно было подозрительного шороха, громкого вздоха, и он, не задумываясь, нанёс бы удар, но в комнате стояла такая пронзительная тишина, что слышно было, как шуршит занавеска, надуваясь парусом от лёгкого ночного ветра. Мужчина подозрительно прищурился и перевёл взгляд на кровать.

— Факелы сюда!

Двое воинов выбежали в коридор, схватили факелы со стен и вернулись обратно. Яркий свет тотчас залил всю комнату. Милада-степняк лежала на кровати, откинувшись на подушки, и испуганно смотрела на Свана широко распахнутыми глазами.

— Ваше Высочество, что происходит? — командир бросился к ней, но принцесса усиленно замотала головой, показывая на подозрительный комок под одеялом рядом с собой. Сван быстро обвёл взглядом комнату, заметил криво висящий портрет на стене, понимающе покачал головой. — Вам нужна помощь? — тихо поинтересовался он.

— Нет, со мной всё в порядке! Оставьте факелы и покиньте мои покои.

Сван перевёл взгляд на нарядную кофточку, лежащую возле кровати, и удивлённо приподнял брови.

— Всё хорошо, — с нажимом в голосе проговорила принцесса, заметив сомнение на лице командира. — Мне не грозит никакая опасность, — и скептически скривила губы, думая про себя: “Если, конечно, не считать покушения на мою честь”. — И, пожалуйста, никого ко мне не впускайте, кто бы там ни был. Выполняйте!

Воины любопытно поглядывали на кровать, пытаясь угадать, кто же тот загадочный гость, который забрался в комнату принцессы, и не спешили выполнять приказ.

— Сван, — сквозь зубы процедила принцесса, с тревогой прислушиваясь к звукам, доносящимся из-под одеяла. — Оставьте меня одного. Немедленно!

И как только за воинами закрылась дверь, Милада-степняк быстро откинула одеяло и развернула к себе девушку; всё её лицо было залито слезами, а в глазах стоял немой упрёк. 

— Чанлиф, что случилось? Я тебя слишком грубо толкнул? Где болит?

— Здесь, — Чанлиф показала на грудь, где сейчас как сумасшедшее билось её сердце, и было понятно отчего: тяжело быть отвергнутой. Она со злостью стёрла слёзы со своих щёк. — Понимаешь, если с тобой у меня был хотя бы какой-то шанс вырваться из-под опеки своего отца и уехать из этой страны, то теперь всё бесполезно.

— Ну о чём ты говоришь? — возмутился степняк. — Что может быть хорошего в том, чтобы принадлежать варвару и уехать в далёкую страну, законы которой тебе неведомы? Разве не лучше остаться на родине, в кругу своих родных, друзей, преданных слуг?

— Ты не понимаешь, — Чанлиф горько усмехнулась. — Моя жизнь закончится в тот день, когда отец найдёт мне нового мужа, а он это обязательно сделает. — Она села на кровати, глядя на колышущееся пламя факела. — Он сегодня приходил сразу после турнира, хотел о чём-то поговорить со мной, но я была настолько расстроена поступком Сабмилы, что отец передумал.

— А что же плохого в новом замужестве? Разве это не то, о чём ты мечтаешь?

— Замужество замужеству рознь! Оно может стать для такой бедной девушки, как я, как проклятием, так и благодатью. — Чанлиф повернулась лицом к степняку: — Я уже была замужем и каким-то чудом сумела выжить. — Усмехнулась: — Но боюсь, что я не настолько сильная, чтобы ещё раз пережить такое.

Милада не знала, что сказать.

— Ладно, Илад, пойду я тогда. — Чанлиф поднялась с кровати. — Что поделать? Насильно мил не будешь, теперь уж точно знаю. — Наклонилась, чтобы поднять кофточку, и замерла, почувствовав острую боль в спине, охнула и осела на пол. — Только не сейчас!

— Что такое? — Милада подорвалась с кровати и бросилась к девушке. — Чанлиф, что случилось?

— Да ерунда, сейчас пройдёт. — Подняла глаза на степняка. — Старая травма от падения с лошади. — Улыбнулась как-то печально: — Подарок от первого мужа.

— Ты сможешь обнять меня за шею? — степняк легко подхватил девушку на руки и понёс к кровати.

— Не нужно. Просто помоги мне добраться до портрета, я потихоньку похромаю в свои покои. — Чанлиф смотрела как завороженная в нереально синие глаза степняка.

— Я только хочу взглянуть, вдруг смогу чем помочь!

— Илад, меня лечили лучшие лекари страны — и мазями, и настойками, я даже делала какие-то мудрёные упражнения. Всё без толку!

— У меня нет ни мазей, ни настоек, и я не собираюсь заставлять тебя делать сомнительные упражнения, — усмехнулся степняк, останавливаясь. — Тебе просто нужно вернуться обратно в кровать, — тихо прошептал он, наблюдая, как меняется выражение лица гостьи.

— Хорошо, — радостно согласилась Чанлиф, обвивая руками шею желанного мужчины. — Но обещай, что ты не расстроишься, если ничего не получится.