Книга Изобретательная сваха - Кэтти Уильямс

Ребекка и не представляла, что он может быть таким добродушно-веселым. С дочерью они совсем не ссорились. Оба были склонны использовать Ребекку как посредника, и она стала специалистом по предотвращению неприятных ситуаций.

«Какой прекрасный памятник архитектуры! Я немного почитаю о нем в путеводителе, не возражаете?» Или «Давайте говорить только по-французски на протяжении следующей мили?»

Это всегда срабатывало, потому что вести споры на иностранном языке было для них практически невозможно.

Вечерами Эмили появлялась к уже накрытому столу и ела молча, отвечая отцу, если он пытался задать ей несколько вопросов, с вежливым равнодушием. Но по крайней мере она, не грубила и не буйствовала.

— Ничего, если я прогуляюсь по деревне одна?

Ребекка оторвалась от своих мыслей и посмотрела на Эмили. В джинсах, плотном кремовом свитере и кремовом облегающем пальто Эмили выглядела очаровательно. Ее щеки порозовели, волосы, завязанные в хвост, делали ее еще моложе.

— Одна?

— Да, одна. Не за чем вам с отцом постоянно сопровождать меня. Как вы думаете, могу я пойти погулять?

— Ну, наблюдение за тобой оказалось не слишком надежным, не так ли? — напомнила ей Ребекка, и девочка вспыхнула, отводя взгляд. Поразительно, но она по-прежнему отказывалась обсуждать свою беременность, несмотря на все попытки Ребекки навести разговор на эту тему.

— Мне скучно сидеть здесь, пока вы читаете свой путеводитель, — сказала она, надувшись, вертя чашку в руках. — И вы не можете сказать, что я не выполнила ваше задание.

— Ну… — начала колебаться Ребекка, — ты можешь погулять часок, потом встретимся здесь. — Они осматривали окрестные замки, монастыри, испробовали все развлечения Бурже, а после обеда решили отдохнуть в деревне.

— Здорово! — Эмили вскочила на ноги с такой живостью, словно боялась, что Ребекка передумает, и была уже за дверью, прежде чем та успела выговорить еще хоть слово.

Рассеянно глядя в окно и решая, может ли она позволить себе съесть пирожное, Ребекка увидела Николаса, который пересекал улицу. Она удивилась: ведь он собирался уехать по делам.

Что же он делал здесь сейчас? Его появление было таким неожиданным. Ребекка с трудом заставила себя поверить, что это не иллюзия. Но это был совершенно реальный и встревоженный Николас.

Ник знал, где найти Ребекку. Она любила это кафе, и ему было известно об этом. Здесь за стеклом всегда заманчиво красовались пирожные.

Войдя в кафе, он направился прямо к ее столу, остановившись только, чтобы заказать большой кусок рассыпчатого торта и кофе.

— Что вы здесь делаете? — спросила Ребекка. — Я думала, вы выступаете на конференции.

— Могли бы хотя бы скрыть свое разочарование, — сказал Николас с досадой. — Дебаты отложили до конца недели, поэтому я и решил вернуться сюда и встретиться с вами.

— Я пила кофе, а Эмили пошла немного пройтись. Ей надоело, что ее сопровождает компаньонка, и я могу это понять. Она не ребенок, и, если ей хочется побыть одной, может, это не так уж плохо. Сможет попрактиковаться во французском во всяком случае. Я надеюсь, вы не против?

Он пододвинул лакомство к ней, прежде чем ответить, и она почувствовала, как трудно будет отказаться, если Ник захочет настоять на своем.

— Это вредно для моей фигуры.

Не стоило этого говорить, потому что он воспользовался случаем оценить ее с неторопливой основательностью. Ребекка потеряла бдительность после их приезда во Францию. Ей показалось — и, видимо, напрасно — что она в безопасности. Они практически не общались друг с другом один на один, и Ник не пускал в ход свое обаяние.

— У вас сногсшибательная фигура, — проговорил он. — Не думаю, что можно испортить ее, побаловав себя одним пирожным.

— Крупные девушки должны сидеть на диете, — сказала Ребекка сухо.

— Это вы-то крупная девушка? — Николас улыбнулся. — Это главное, что привлекло меня в вас.

Ребекка смутилась. Если бы волосы могли краснеть, они бы тоже залились краской.

— Мне нравится быть такой, какая я есть, — сказала она, и он кивнул.

Чем она дала Николасу повод для столь игривых замечаний? Она взялась за торт.

Николас поспешил сменить тему.

— Как думаете, не зря мы уехали в отпуск?

— Совсем нет. — Чувство собственного достоинства и пирожные — две вещи несовместимые. Ребекка пыталась есть как можно аккуратнее, но понимала, что являет собой не слишком эстетичное зрелище. Всюду крошки, по пальцам течет крем. Да и говорить с полным ртом не слишком удобно. — Эмили меньше нервничает здесь, чем в Англии. Все задания выполняет без особых усилий, ее французский совершенствуется.

— Но она по-прежнему избегает моего общества.

— Однако не так демонстративно, как прежде.

— Верно, — согласился Ник, не скрывая удовольствия. — Наконец-то она перестала считать меня монстром. Теперь нужно осторожно подвести ее к обсуждению беременности.

— Легче сказать, чем сделать. Если бы были хоть какие-то внешние признаки, ей труднее было бы делать вид, что ничего не происходит. Но она из тех счастливиц, которые не испытывают токсикоза, вялости. А ее колебания настроения совершенно нормальны. — Ребекка собиралась развивать тему дальше, но в этот момент в дверях появилась Эмили. Ее лицо сияло.

— Откуда ты возник? — спросила она отца так весело, что колкость слов потерялась.

Николас подвинул стул поближе к стулу дочери.

— Желудочный вирус поразил большинство участников конференции, поэтому я прибыл сюда. Рад, что ты в хорошем настроении.

Они разговаривают друг с другом! И без напряжения! Ребекка затаила дыхание, боясь нарушить очарование.

— Еще бы! Только что наслаждалась свободой от вас обоих.

— Ну, спасибо! — вставила Ребекка притворно обиженно.

Эмили застенчиво ей улыбнулась.

— Вы же знаете, что я имела в виду. — Она опустила пальцы в крошки пирожного на отцовской тарелке и слизнула их. — Это чудесное местечко и осматривать его без вашего сопровождения гораздо интереснее. — Она взглянула украдкой из-под ресниц на Николаса. — Могу я надеяться, что буду в полдень постоянно прогуливаться вот так, в одиночестве? Я обнаружила несколько магазинчиков в стороне от дороги. Бутик старинной одежды.

— Старинной одежды? — брови Николаса удивленно приподнялись. — Зачем она тебе?

— Старинная не значит старая, просто выполнена в традиционном деревенском стиле. Ну, много вышивки, понимаешь?

— Вышивки? — изумился Николас. Эмили была не из тех девочек, кто любит кружева и оборочки. Она предпочитала черную лайкру и облегающие брюки.

— Ну, это вносит разнообразие, — тихо произнесла Эмили. — Я обещаю возвращаться домой через два часа. Я только схожу туда еще раз посмотреть и, возможно, что-нибудь куплю. — Она опустила глаза, и, нащупав чувствительную струну, сказала жалобным голосом: