Книга Любовь с остановками - Дарья Вознесенская

Света

- Светулик, мы можем поговори…

- Нет.

Я выключаю телефон и откладываю его в сторону.

Бывший муж выбрал явно не лучшее время, чтобы мне позвонить. Хотя будет ли оно лучшим? У меня не было желания общаться с ним в принципе... и да,  сегодня особенно.

После выходок Артема и разговоров Андрея я вообще не была уверена что хочу всех этих мужиков видеть, слышать и… думать про них не собираюсь!

Один другого краше.

«Светулик, тебя  же никогда не было дома, а я мужчина, мне нужна и ласка, и секс, и котлеты»

Интересно, одновременно?

«Я благороден, заметь, оставил ей квартиру, а сам снял неподалеку. Прогуляемся?»

И вот это, ужасное,

«Убедился».

А я? Я в чем-нибудь убедилась?

Терапия ванной и книжкой «О чем говорят мужчины» помогает мало, потому ложусь спать, надеясь на то, что сработает русская поговорка. Но утро не приносит мне мудрости, только неуверенность в происходящем. И нехорошее предчувствие, что меня ждет непростой день.

- Светулик, ну наконец-то ты взяла трубку!

- Назовешь меня так еще раз - отправлю в черный список, - говорю довольно грубо, застегивая юбку.

- Давай встретимся!

- Зачем?

- Я должен тебе кое-что сказать.

Подавляю раздраженный вздох и желание заявить: «Скажи по телефону или умри», а потом думаю - чего это я опять подавляю? Раньше у меня хотя бы был повод сдерживать себя и свое раздражение - я не притворялась, нет, но превращаться в стерву в браке не хотела. Но он лично дал мне повод  его ненавидеть - ну хотя бы по утрам, когда у меня сложный день и сомнения.

- Говори по телефону.

- Лучше при встрече.

- Я работаю целыми днями.

- Так я приеду к тебе на работу в обед. Сходим в ресторан неподалеку…

- Нет! - меня слегка передергивает от этой мысли. - Возле нашего здания есть хорошая кофейня… Встретимся в час.

Все утро я ношусь по поручениям начальницы, да так ношусь, что напрочь забываю и про эту встречу, и про то, что произошло вчера. Но передышка заканчивается вместе со звонком бывшего мужа.

- Я уже на месте, - говорит он жизнерадостным тоном, и мне требуется несколько секунд, чтобы сообразить, о чем идет речь. А сообразив, чертыхаюсь, и иду использовать свой законный обеденный перерыв.

- Милая! - Миша поднимается мне навстречу... такой торжественный и с таким огромным букетом цветов, что я даже теряюсь.

Нет, нет, нет.

Только не говорите мне, что он все осмыслил и решил попробовать снова.

Не после того, как я сдирала простыни, на которых он трахал свою любовницу.

Не после его взгляда в пол и рассказа, что у них, вообще-то, серьезно.

Не после унизительного дележа имущества - причем некрасивым его делала как раз та самая любовница, требовавшая от - в целом нормального - Миши, чтобы он не был лохом и поделил все «по-честному». Что с ее точки зрения означало оттяпать половину квартиры, за которую я единолично выплачивала деньги, и всех вещей в ней.

Не после того, как я переехала в новую жизнь!

- Я был идиотом. Давай попробуем снова?

Меня пробивает на нервный смешок.

Что там… я хохочу так, что на меня оборачиваются многочисленные посетители. Плевать. Я вдруг чувствую, что в моей истории с Мишей, наконец, поставлена точка.

Так бывает,  что люди становятся далекими. Что те, кто казался тебе самыми дорогими и важными, становятся чужими. Эти люди больше не рвутся заступиться за тебя, у них не кипит кровь при взгляде на тебя, им не интересно, как прошел твой день и все ли у тебя в порядке.

И бывает даже так, что один уже прошел свою полосу отчуждения - а второму понадобилось время. И по углям походить.

И переехать.

И заняться охрененным сексом с охрененным красавчиком.

И даже получить вот такой щенячий взгляд от бывшего и букет - именно в тот момент, когда ты расправил крылья, у тебя идеальная укладка и новая жизнь. Именно для того, чтобы понять - так бывает.

А дальше будет по другому.

- Нет, - говорю ему, все еще широко улыбаясь, - не попробуем. Не вместе. Никогда. Кофе будешь?

- Ч-что? - с довольно округлого Мишиного лица сползает торжественность.

- Чай, кофе, апельсиновый сок, вода? - чуть меняю тон и даже не на насмешливый.

Себе я беру кофе.

Густой, крепкий, с каплей молочной пены и апельсиновой цедрой - у нас замечательная кофейня, в которой напиток делают под твое настроение.

Миша что-то говорит, доказывает, пытается объяснить - а я пью свой кофе, смотрю на обеденную суету вокруг и чувствую себя почти счастливой.

Потихоньку он сникает и замолкает. Думаю, до него доходит... и он уходит. А следом встаю и я.

- Девушка! А цветы?

Милая бариста кивает мне из-за стойки, и я беру таки этот чудовищный веник из пятидесяти, наверное, багровых роз на длинной ножке - ну хотя бы шипы убрали - и волоку его в сторону офиса. Украшу наш кабинет - девочкам понравится.

В лифт мы так и заходим, вдвоем, я - и букет.

И краснеем тоже оба… Хотя розы и так красные. Потому что в лифте уже стоит роскошный Зимин. И… тоже вдвоем с букетом. Со всеми оттенками желтого, розового и голубого. Изящными и эффектными одновременно.

Из головы вылетают даже простейшие фразы - ну, например, «Здравствуйте, Артем Витальевич».

Лифт едет.

А мы стоим как два идиота и не смотрим друг на друга - только на букеты в наших руках.

И я не знаю, чего мне хочется больше - заржать неприлично, выяснить, кому он тащит это чудо или объяснить, что пятьдесят гребаных роз - привет Томе - ничего не значат.

Цветы

Артем

- Тёму накрыло, Тёму накрыло… - поет моя сестра, причем делает это фальшиво, громко, с чувством, так что люди в ресторане, где мы встретились то ли на поздний завтрак, то ли на ранний обед, оборачиваются.

- Ты невыносима, - вздыхаю.

- А муж ничо так, носит, - парирует она и показывает она мне язык. И мгновенно становится серьезнее, - Ты что, и правда не знаешь, что делать?

- С ней ничего не работает!

-  Обычно так говорят после того, как действительно попробовал все. А что сделал ты? Пару раз засунул свой язык ей в рот в коридоре и увез домой после клуба?

- Это и правда так выглядит? - я замираю  и тру подбородок.