Книга Стеклянный лес - Синтия Суонсон

Во время таких занятий предполагалось, что ученики будут прятаться под своими партами, но девочки иногда переползали под соседние. Если же учитель делал замечание, они отвечали, что не хотели оставаться в одиночестве. Прижимаясь к другому человеку, девочки чувствовали себя в большей безопасности.

В этом году после первых занятий по гражданской обороне мальчики предложили девочкам переползать под их парты.

– Я тебя защищу и… согрею, – сказал Эмили Бруно Джерри Кроуз и изобразил руками объятия.

Остальные мальчишки засмеялись.

– Отстань, Джерри. Я останусь со своими подругами, так что спасибо, – фыркнула Эмили, уходя прочь и горделиво покачивая «конским хвостом».

Руби понимала, что чувствует Эмили. Ей тоже не хотелось бы прятаться под партой с кем-то из этих отвратительных мальчишек. А вот от компании девочки она бы не отказалась, да и вообще была бы не прочь обзавестись друзьями, только вот с ней никто не захочет дружить.

– Девочки в школе считают меня странной, – сказала как-то Руби своему отцу, объясняя, почему не приводит в дом подруг. – Они только и говорят, что о мальчиках да о нарядах. А я не знаю, как говорить о таких вещах, и если заговариваю о чем-то другом, смотрят так, будто у меня две головы.

Отец только пожал плечами.

– Тебе не нужны друзья. Заботься о себе, Руби, и все будет в порядке.

Оглядываясь назад – а эта беседа состоялась полгода назад, – Руби поняла, что это был последний раз, когда они с отцом разговаривали по душам, по крайней мере ей показалось, что они действительно разговаривали по душам.

Теперь Руби считала иначе.

Дядя Пол зашел в дом. Теперь, когда путь был свободен, Руби открыла окно и выбралась наружу. Вдохнув запах земли на заднем дворе, она подумала о том, каково это – оказаться глубоко под ней в небольшом ящике, в котором нельзя сидеть, нельзя двигаться. Ощущения, должно быть, еще более ужасные, нежели когда сидишь под партой.

Конечно же, она знала, что отец этого не почувствует: вообще больше ничего не будет чувствовать, – и все же представляла, каково это – находиться под землей, и что было бы, если бы отец внезапно ожил. Открыл бы глаза и увидел, что находится в кромешной тьме в замкнутом пространстве. Поднял бы руки, коснулся гладкой атласной обивки – для него, как всегда, все самое лучшее – и ощутил под ней твердость дерева. Тогда он наверняка понял бы, что над деревянным ящиком земля. Много земли. И как бы сильно он ни колотил в крышку ящика, как бы громко ни кричал, ему все равно не удалось бы выбраться наружу.

Мир вокруг него сжался до ничтожных размеров. И теперь он никогда не сбежит из этого презренного крохотного логова.

Глава 21

Энджи

Пол вошел в кухню в тот момент, когда я вешала трубку после разговора с миссис Хоук.

– С кем ты разговаривала, Энджи?

Его тихий мрачный голос подсказывал, что лучше солгать.

– С мамой. Она позвонила узнать, как мы, – сказала я, отворачиваясь к плите. Растопила масло на сковороде и добавила яичную смесь, а потом повернулась к Полу и улыбнулась: – Завтрак будет готов через минуту.

Муж, очевидно, поверил моему объяснению и, сев за стойку, стал ждать, пока я поставлю перед ним тарелку с едой.

Поедая яичницу с беконом, Пол сообщил, что поминальная служба пройдет в помещении для гражданской панихиды.

– Они не были религиозны. Генри никогда не относился к католицизму серьезно, даже когда мы жили в Калифорнии и каждое воскресенье ходили на мессу. Силья вообще относится к какой-то финской церкви. Не помню, как она называется. – Пол пожал плечами. – Но, как бы то ни было, после того как умерла мать Сильи и они переехали из Бруклина, сомневаюсь, что она посещала церковь.

Я никак не могла постичь сказанное мужем, так как никогда не сталкивалась с чем-то подобным. Впрочем, многое в жизни Сильи и Генри было мне непонятно.

– А как насчет Руби? – спросила я. – Она никогда не ходила в церковь?

– Разве что когда была совсем маленькой, – ответил Пол. – Но насколько я знаю, с тех пор ни разу. Поэтому я и решил, что будет правильнее провести гражданскую панихиду.

В машине я держала малыша на коленях и нежно поглаживала по спинке. Руби притулилась в углу на заднем сиденье и, как обычно, молчала. Пока мы ехали по узким холмистым улочкам в центр города, я рассматривала дома и небольшие магазинчики. Мимо проплывали булочные и магазины канцелярских товаров, ателье и сапожные мастерские. Офисы компаний ютились в крошечных низеньких зданиях с мутными окнами и выцветшими вывесками. Большинство домов представляли собой узкие двух— или трехэтажные коробки, нуждающиеся в покраске и ремонте. Их отличали слишком отвесные крыши, безвкусно украшенные водосточные трубы и изрядно просевшие ступени.

– Генри и Силья сначала жили на Лоуренс-авеню, – тихо произнес Пол, кивнув в сторону одной из боковых улиц.

Руби даже не повернула головы.

Близ железнодорожных путей и реки Гудзон мы свернули на главную дорогу, и Пол прибавил скорость. В отдалении, у противоположного берега реки, виднелись стоявшие на якоре корабли – несколько дюжин, а может, и больше.

– Что это за корабли? – спросила я.

– В основном находящиеся в резерве военные суда. Правительство использует их для хранения зерна и другой продукции, но, если возникнет необходимость, вспомнит об их прямом назначении. Местные называют их «нафталиновым флотом».

Я вывернула шею, чтобы еще раз посмотреть на уплывавшие из вида корабли, и краем глаза заметила, что Руби прислонилась к двери. Ее голова была опущена, а глаза закрыты.

Глядя на Гудзон, мне почему-то казалось, что он больше озера Мичиган, к которому я так привыкла, хотя на самом деле это было не так. Широкая река словно не касалась своих берегов. Они напоминали мне дальних родственников, с которыми ты никогда не встречалась, хотя и знала об их существовании.

Может быть, такое впечатление складывалось потому, что я находилась в машине? А если бы вошла в воду и, прикрыв глаза рукой, посмотрела на видневшийся вдали «нафталиновый флот», возможно, тогда река показалась бы мне такой же безопасной и знакомой, как родное озеро? Но нет. Я никак не могла отделаться от ощущения, что если зайду в эту реку, то непременно утону.

На стоянке перед похоронным бюро мы увидели с полдюжины автомобилей, среди которых я сразу же заметила «шевроле» Джин Келлерман.

У дверей нас встретил мистер Вагнер. Своими маленькими бегающими глазками он напомнил мне испуганного кролика.

– Мне жаль, но здесь… много посторонних, – обратился он к Полу. – Я могу послать за полицейскими, если хотите. Они проследят за порядком и выдворят нежелательных гостей.

Пол решительно покачал головой.

– Пусть делают что хотят. Нам они вреда не причинят.