Книга Крючок для Пираньи - Александр Бушков

Спохватился, изобразил самую добродушную улыбку, но сосед постолу иронии не подметил, с готовностью подхихикнул. Он уже был в шаге от того блаженногосостояния, когда забывал о засевших под кроватью милитаристах и начиналпроявлять вялый интерес к особам противоположного пола — Мазур успел изучитьего нехитрый «унутренний мир».

Одна из статеек была проиллюстрирована картой. Ага, понятнотеперь, почему другая статья поименована «Загадки Тиксонского треугольника».Все три затонувших корабля лежали в треугольнике, равностороннем, со сторонойкилометров примерно в тридцать, образованном Тиксоном и двумя архипелагамикрохотных островков.

— Острова, надо полагать, необитаемые? — спросил Мазурради имитации дружеского разговора. И налил соседу водки.

— Ага. Так, скалы… В войну на одном спасся кочегар с«Сибирякова», то ли шлюпку туда прибило, то ли плотик… Здесь, правда,собираются строить радиомаяк. Вот на этом. Безымянный, мы его собираемсяназвать островом Николая Второго, мэр обещал помочь… Там сейчас геодезистыпривязку делают. Я хотел с ними интервью сделать, да все некогда из-за нашихдел…

Мазур притворился, что старательно прочитал парочку статей,одобрительно хмыкнул: «Круто, Серега!», взялся за снимки и ксерокопии. И сразупосерьезнел.

Как к местным «зеленым» ни относись, а сбор материала онисмогли организовать качественно. Здесь нашлось все, что могло прекраснодополнить рассказ Котельникова: фотографии мертвых рыбаков (точнее, переснятыес чьих-то вполне профессиональных снимков копии). Масштабные линейки, табличкис цифрами — снимали либо органы, либо прокуратура, надо полагать, у военных иэти орлы так просто не выцарапали бы… Протоколы вскрытия — вернее, ихксерокопии. На листках с грифом Тиксонского морского порта — выводы изаключения комиссии, разбиравшей гибель водолаза.

Мазур подумал, что Котельникову не помешал бы легонький втык— иные из этих документов и он должен был бы представить группе, однако непредставил. Ну, это дела глаголевцев, пусть сами и разбираются, сами раздаютвтыки… Слишком хорошо Мазур знал родные вооруженные силы и оттого не питалиллюзий — в этакий вот медвежий угол резиденты типа Котельникова попадают врезультате какого-то прокола. Почетная ссылка (или не особенно и почетная),наказание для проштрафившегося, контры с начальством… Впрочем, и это — проблемыглаголевцев…

Щедро налил Сереже водки, огляделся. Компания, как и бываетв таком состоянии застольников, разбилась на несколько совершенно неинтересовавшихся друг другом крохотных толковищ. Страшненькая сестра Катипо-прежнему горячо и страстно просвещала Кацубу, то и дело разворачивая передним новые бумаги. Кацуба внимал с самым живейшим интересом. Шишкодремов угрюмослушал бородатого деятеля, азартно поливавшего грязью армию вообще ипредставляемый Шишкодремовым военный флот в частности. Раскрасневшаяся Света,словно бы невзначай расстегнувшая целых три пуговицы на блузке, ворковала сваряжским гостем. Тот, по всему видно, таял и млел, распустив хвост почищелюбого павлина.

Воровато огляделся. Сережа был надежно нейтрализован водкой,погрузившись в полунирвану, а вот красавицы Кати что-то не видать… Кремовоеплатье мелькнуло в прихожей, куда Мазур незамедлительно и направился. Галантновзял у нее из рук пальто:

— Позвольте…

— Господи, сто лет пальто не подавали…

— Всегда к вашим услугам, — заверил он, стоя вплотную.— Уходите уже?

Во взгляде у нее определенно было сожаление. «Выгорит», —мысленно вздохнул Мазур.

— В музей пора.

— На экскурсию? — открыто улыбнулся он, согласнолегенде не подозревавший, где работает его собеседница (она ж об этом и незаикнулась…)

— Если бы… Заведую я им. Музеем.

— Серьезно? — изобразил он легкую оторопелость.

— Серьезно.

— А я-то думал, что в музеях одни старушки… — Мазуротступил на шаг, откровенно любуясь ею. — Без вас там не обойдутся?

— Увы… Нужно подежурить до вечера. Придут слесарячинить трубы, придется присмотреть и бутылкой стимулировать…

— Вам помощник в этом ответственном деле не нужен? —спросил Мазур. — Слесаря — народ грубый…

— Ну, подумаем…

— Серьезно. Я вот тут вспомнил, что лет двести не был вмузеях, пробелы в культурном уровне потрясающие…

— Приходите, — сказала она, глядя почти столь жеоткровенно. — У нас, конечно, не Эрмитаж…

— Не печальтесь, — сказал он. — Есть в вашем музеекое-что, чего и в Эрмитаже не сыщется… Слово Ихтиандра.

— Музейные экспонаты?

— Сокровища, — сказал Мазур, оглядывая ее с тойоткровенностью, что считается отчего-то признаком открытости мужской души иженщинам втайне нравится.

Дальнейшая словесная игра, коей они предавались еще паруминут, была, собственно, ни к чему — сладилось. Когда за ней захлопнуласьдверь, Мазур вернулся к столу. Сердечный друг Сережа уже уснул, примостивфизиономию в тарелку. Вскоре комнату, направляясь в прихожую, покинула сладкаяпарочка — импортный «зеленый» человек Свен Кристиансен и питерскаяжурналисточка Света Шаврова, особа свободных взглядов. Рука белобрысого варягауже уверенно пребывала в регионе, который можно было именовать талиейисключительно из чистой деликатности. Из прихожей донеслось веселое щебетанье —и входная дверь звонко захлопнулась.

Мужская логика порой — вещь смешная и загадочная. Ни с тогони с сего Мазур, глядя вслед упорхнувшей парочке, ощутил самую натуральнуюревность. Хотя и понимал, что в данной ситуации это чувство сродни ревности ксвоим ластам, которые взял поплавать кто-то другой. А ласты к тому же и нетвои…

Вскоре, к некоторому его ошеломлению обнаружилась еще однапарочка, рука об руку покинувшая квартиру, — бравый Шишкодремов и Катинанепрезентабельная сестрица Надя, страшилка печального образа. Мазур покрутилголовой — интересы Кацубы простирались в самых неожиданных направлениях, стольприхотливо разветвлялись, что Мазур отчаялся их понять. Можно еще сообразить,зачем брать в разработку эту самую Надю, равно как и Кристиансена, но за какимчертом майору понадобился музей?

Он зашел в ванную выпить воды — на столе не нашлось ничегобезалкогольного. Из ванны на него грустно смотрел вставший на дыбки крупныйпестрый хомячок, должно быть, сосланный туда на время визита гостей, чтобы нераздавили.

— Вот и мне тяжко… — шепотом, понимающе сказал емуМазур, напился от пуза и вышел.

Кацуба с Котельниковым стояли уже одетые, нетерпеливоподжидая его. Мазур торопливо напялил куртку и первым выскочил за дверь.

Шишкодремов, оказалось, далеко не ушел — торчал у соседнегоподъезда, оживленно беседуя с Надей. Судя по его жестам старого волокиты инеумелому кокетничанью Нади, здесь таилась все та же подоплека.