Книга Homo Viridae: человек как вирус - Scientae Vulgaris

Всё это – знание и верования, материальное и эмпирическое – господствовало в Древнем мире до тех пор, пока человечество не стало сомневаться. Пока одна совершенно особенная цивилизация не решила отделить религиозное от практического.

Мутация в античность

Смотрите, наша с вами условная обезьяна вышла из своей экосистемы, сгруппировалась в сообщества, определилась с положением в пространстве и начала активно заселять окружающие территории. Мы болели, страдали и умирали, используя инстинктивное лечение, экспериментировали с метафизическими явлениями, ковыряли и сверлили дырки, ели неизвестные коренья в поисках новых ощущений и близости к космическому. В процессе этого гоминидского счастья мы захватили все континенты, уничтожили и съели мегафауну, расположившись почти во всех широтах нашего голубого шара. Но пространство было разным, где-то приятным, где-то нет. Самые удобные места у плодородных пляжей мы заселили наиболее плотно и стали строить цивилизации. Вместе с плотностью тел появилась плотность умов на квадратный километр площади, пришли знания. Системность их накопления, письменность, язык и религия. Цивилизации начали расти и вставать на ноги. Мы одомашнили животных. Если первобытный охотник 15 000 лет назад дружил только с Canis lupus, то ко времени плодородного полумесяца, 10 000 лет назад, наши канисы помогали нам пасти многочисленных овец, коз, быков и выгуливать свиней. Так или иначе мы шли по нашей истории вперед, истребляя и порабощая целые виды животных и растений.

Я покажу, что имею в виду, на простых курах и глистах. Смотрите, паразит от др. – греч. παράσιτος «нахлебник», согласно определению – один из типов сосуществования организмов, при котором два и более существа, не связанных между собой филогенетически, генетически разнородных, сосуществуют в течение продолжительного времени и при этом находятся в антагонистических отношениях, когда один вид мешает развиваться дальше другому, или в односторонне симбиотических, получая выгоду и ничего не давая взамен. И вот во что выросли наши отношения с Банкивской джунглевой курицей (gallus gallus), которую мы превратили в курицу домашнюю (Gallus domesticus) 4000 лет назад, с тех пор их популяция дошла к сегодняшнему времени до 21 миллиарда кур. Так что по факту сейчас мы перед ними в меньшинстве, зависим от их существования, но все они под нашим чутким контролем несут яйца, а затем убиваются нами либо сразу выращиваются до состояния бройлера и тоже убиваются. Понимаете, куда я клоню? Мы не просто изменяли и изменяем окружающее нас пространство. Мы его захватываем. А в случае с курами так и вообще паразитируем на них. Но, как и с любыми другими животными, если, например, ваш кот съест что-то доселе ему неизвестное или заведет дружбу с другими уличными котами, он с большой долей вероятности заболеет чем-нибудь для себя новым. Так и наши первые цивилизации разбились о стену новых патогенов, встретивших нашу бурную колонизацию всего и вся в штыки. И что же мы стали делать? Мы мутировали (от лат. mutatio – изменение).

Но вот что обидно. Мы пытались конкурировать не только с внешним миром и другими видами, но и сами с собой, регулярно вставляя палки в колеса не только историческому процессу общего развития, но и медицине конкретно. К примеру империя персов не вошла в историю как светоч медицинских знаний, упирая больше на территориальную экспансию к соседям и соответственно нанимая или забирая медиков и знания оттуда же. У них всегда были популярны врачи – греки и египтяне. Александрийская библиотека была одной из крупнейших библиотек в истории, её разрушение привело к потере огромного количества не просто артефактов, а информации и знаний вообще. Огромное количество книг было сожжено во время правления Юлия Цезаря. То, что мы имеем, мы имеем скорее вопреки собственному мракобесию, чем благодаря своему рационализму. К примеру, то, что спасли александрийские филологи, затем было собрано, систематизировано, приписано одному автору и издано как «Гиппократов сборник». Позднее воссоздание собрало в себе множество свитков, но тем не менее это просто попытка спасти утерянное, и в то время как Гиппократ – отец медицины, такие ученые своего времени как Герофил и Эрасистрат, сегодня почти никому неизвестны.

Религиозный фанатизм и нетерпимость повлияли на многие исторические свидетельства. В течение XII века религиозным лидерам была предоставлена привилегия решать, «что подходит» для науки, а что нет. Так, халиф Мустанцит в Багдаде однажды отдал приказ сжечь все произведения Авиценны. В том же веке большая часть произведений Аверроэса была уничтожена, а Чингисхан сжег библиотеки Самарканда и Мерве, уничтожив ценную медицинскую информацию. В результате предрассудков самых разных времен история медицины стала не только историей борьбы нас с кем бы то ни было, а ещё и историей человечества, наших войн, наших религий, предрассудков. Самые разные факторы повлияли на эту тонкую ткань, изменяя её, коверкая и вырывая куски.

Что послужило нам основой для позитивных изменений?

Наблюдения за остальным миром. Нам было любопытно не только, как выжить, но и как что устроено, что вокруг чего крутится, летает, парит и кипит, нам хотелось выжить комфортно. Мы смотрели в небо на звезды, в кастрюлю на воду и становились учеными в широком смысле.

Доктор всех наук

Именно доктора древности и античности всегда были на этой передовой естественного любопытства. Помимо целительства, большинство из них были также известными астрономами, магами, поэтами, математиками, инженерами, специалистами на все руки и мужьями на час. Эти характеристики помогли внести новаторский вклад в медицину через улучшения гигиены, социальных условий и качества жизни. Таким был Имхотеп, который жил во времена Третьей династии и был канцлером Египта при фараоне Джосере, его называли не только «Богом медицины», но и «Князем мира», и обожествляли из-за его большой любви ко всем наукам сразу и, конечно же, тяги изучать и практиковать медицину.

Или, например, Арад-Нана, который жил в Ассирии примерно до 626 г. до н. э. и был царским врачом при Асархаддоне, он практиковал именно эмпирическую медицину, продавая свои услуги всем желающим. Так что по сути ещё и был первым врачом частной коммерческой практики. Таким же был и самый известный эскулап в мире. Тот самый «человек-сборник». А вернее, человек, стоящий за этим сборником. Гиппократ, греческий врач из Кос, рожденный в 460 г. до н. э. Почему же именно на нем сходятся большинство стартовых точек, с которых принято рассматривать начало медицинской науки, а курчавый бюст, который вовсе не факт, что имеет отношение к реальной личности считается каноническим изображением отца прямо вот всей медицины?

Демократия против клизмы

Появление такой фигуры, как Гиппократ, принципов, которые он проповедовал, идей, самой возможности их реализации обязано прежде всего Древней Греции с её развитой системой государственности и философских школ. В частности, на примере Афин. Возникновение Афинского государства явилось типичным примером образования государства в чистом виде, без воздействия внешнего или внутреннего насилия и непосредственно из родового общества. Полис возник в результате так называемого синойкизма – объединения обособленных родовых общин Аттики вокруг Афинского акрополя. Родоплеменные группы людей взяли и решили, что будут сотрудничать. Сотрудничество было успешно, постепенно население окрестностей росло, а в руках родовой аристократии (эвпатридов) сосредоточились крупные земельные наделы, от них в зависимость попадала всё большая часть свободного населения, крупные собственники поглощали мелких, росла кабала, военные походики организовывали всякие, появлялось и множилось рабство. Возник класс метеков – лично свободных, но лишённых политических и некоторых экономических прав. Но при этом сохранялось и старое разделение демоса на филы, фратрии и роды.