Книга Конец эпохи Путина. Записки политолога - Алексей Кунгуров

Надо сказать, что русский национализм — это идеология лузерства в своем высшем проявлении, поскольку у нациков во всех бедах всегда виновата внешняя сила. Сейчас роль пугала для них играет некий абстрактный демонический Запад, цель которого якобы заключается в уничтожении Россиюшки — последнего на земле оплота духовности и святости. Любые внутренние проблемы легко и непринужденно объясняются происками «пятой колонны» Запада, состоящей из иуд-нацпредателей. В общем в их картине мира русский народ совершенно неполноценен, поскольку не способен даже сгенерировать национальную элиту и является полностью манипулируемым извне субъектом. Неудивительно, что всякий националист является носителем комплекса национальной неполноценности, рискующим перерасти в явную психопатологию, как у небезызвестного полковника Квачкова.

Да, в России довольно широко распространен бытовой национализм, но национализм политический глубоко маргинален и имеет практически нулевую социальную базу. Сами националисты обычно яростно возражают на это, приводя обычно только один аргумент: мол, на Манежной площади в 2010 г. они продемонстрировали, что за ними иду массы. Действительно, толпа, собравшаяся на Манежной площади в декабре 2010 г. в знак протеста против саботажа расследования убийства болельщика «Спартака» Егора Свиридова с энтузиазмом орала националистические кричалки. Однако факт заключается в том, что организаторами протеста выступили не националисты, а футбольные фан-клубы. Просто так уж совпало, что многие футбольные фанаты симпатизируют националистам, что и дало последним повод приписывать себе чужие заслуги. Сугубо маргинальный характер национализма в России демонстрируют националистические «Русские марши» 4 ноября, которые выглядят более чем жалко и инфантильно.

Вышесказанное в той или иной степени относится к любой внесистемной организации, не способной определиться, поддерживает она демократизацию («цветную революцию») или тиранию (путинизм). Сейчас вопрос стоит именно так, а не иначе. Никакой «третьей силы» в принципе быть не может. Любую организацию, которая не смогла своевременно определиться со стороной, неминуемо ждет раскол. Сегодня спор идет между либерально-демократическим проектом и мафиозно-авторитарным. Никакого третьего пути не существует, потому и «третьей силы», ведущей по нему, быть не может. Тем более этой третьей силой не смогут стать националисты, условий для того, чтобы они имели шанс оформиться в качестве политического субъекта, не существует. Время романтического национализма, время пробуждения национального самосознания в массах, время бурного нациестроительства в Европе ушло с последними отголосками XIX века по окончании Первой мировой войны. Вопрос освобождения от колониальной зависимости, национально-освободительной борьбы также не стоит в повестке дня. Это было актуально в начале-середине XX столетия для стран Африки и Азии — в тех условиях национализм имел определенный позитивный потенциал.

Когда еще востребован национализм? Только в одном случае — его берут на вооружение сепаратисты, пытаясь «выпилить» из государства свой национальный кусок. История развала СССР — история взрывного распространения на окраинах империи национализма. Однако с обретением национальными республиками государственного суверенитета почти повсеместно националисты быстро утратили свои позиции. Мавр сделал свое дело, мавр должен уйти. Точнее будет сказать, что утратили свои позиции не националисты, а национализм. Националисты же перекрасились в более актуальные политические цвета, дабы остаться у власти или при власти.

Ставят ли сторонники Стрелкова перед собой задачу раздела РФ? Наоборот, ОНДПРИС декларирует сверхзадачу «собирания земель русских», имея в виду доктрину триединства русского народа. Однако совершенно очевидно, что именно для этой цели идеология национализма — худший из всех возможных вариантов. Почему масса украинцев плевать хотела на триединство с москалями и вожделенно глядит в сторону Евросоюза, мечтая туда интегрироваться хотя бы на правах придатка? Потому, что Европа выстроила дееспособную экономику, реализовала куда более привлекательный социальный проект, чем РФ. Никакой «зов крови» не способен вновь объединить русских и украинцев под крышей одного государства. Для этого нужен не национальный, а привлекательный социальный проект.

Националисты, что совершенно очевидно, не способны вылезти из своей классовой (в данном случае — этнической) шкуры, стать носителями наднационального, цивилизационного проекта, потому на роль ведущего революционного субъекта претендовать не могут. Вопрос приверженности своей нации, если смотреть на него реально, а не романтически, не так уж и прост. Сколько русских пытается вернуться в «родную гавань» из стран Прибалтики, где их считают «не гражданами», «оккупантами», «понаехавшими», где разрешают гей-браки, проводят парады войск НАТО и шествия эсэсовцев? Почему-то русских, желающих иммигрировать из путинского рая в Прибалтику, многим больше. Да и вообще, количество желающих свалить за бугор исчисляется миллионами (правда, у большинства нет возможностей для этого), что еще раз подтверждает: в XXI веке социальная модель общества, позволяющая своим членам успешно самореализоваться экономически, творчески, имеет для современного человека столь большое значение, что ради этого искушения он готов пожертвовать даже комфортной культурной и языковой средой.

Если ОНДПРИС ставит перед собой задачу новой сборки большой России, то во главу угла должен быть поставлен привлекательный проект социального переустройства общества, но ничего подобного у движения нет. Если в базисе националисты видят либеральную модель экономики, что совершенно ясно следует из декларации стрелковцев, то и в надстройке они ничего иного, кроме бывшего при Ельцине и Путине, не получат. Каким образом они собираются реализовать свои популистские социальные обещания поднять на должную высоту образование, медицину, культуру, да еще сделать эти блага доступными населению? Откуда возьмутся средства для этого? Повышать налоги — нелиберально, в этом случае бизнес просто побежит за границу или привычно уйдет в тень. Так что стрелковцам надо кончать со своей шизофренией, определяться с приоритетами, потому что нельзя быть за все хорошее, против всего плохого, нельзя одновременно служить волкам и считать себя защитником овец.

Как показывает практика, даже в том случае, если в ходе верхушечной революции националисты примыкают к «правильной» стороне, никаких ощутимых выгод после «общей» победы они не получают. На Майдане в Киеве и в ходе протестов на западе Украины националисты проявили себя самым активным образом. Что же получили они после успешного переворота — власть, влияние, авторитет в массах, экономические активы? Ничего из перечисленного! Новая власть любезно предоставила им возможность подохнуть в войне на Донбассе в рядах добровольческих батальонов, и это, пожалуй, единственное, чего они добились.

Поэтому глупо надеяться, что в случае успеха либералов они возьмут во власть своих попутчиков-националистов в знак благодарности за пролитую последними кровь на баррикадах. Если же и возьмут, то так же, как большевики взяли во власть левых эсеров: «дружба» у них продлилась менее полугода, а вскоре дошло и до прямого столкновения. Так что после победы либералов всем «промежуточным», политическим силам по мере формирования полюсов «либералы — социалисты» придется определяться, по какую сторону баррикад им быть в ходе социальной революции. Кстати, если речь о сторонниках левых идей, то в ходе верхушечной «цветной» революции они однозначно будут на стороне противников путинизма. Но это, разумеется, не означает, что они готовы исполнять роль пушечного мяса либеральной элитки. Просто «их программа-максимум — это наша программа-минимум», как говорил дедушка Ленин.