Книга Заглянувший. Исповедь проклятого - А. Райнер

– А ты здесь давно? – спросил и я тут же сообразил, насколько глупо задавать вопросы о времени там, где оно не правит, – То есть… Ты помнишь, как пришел сюда?

Иларем задумчиво почесал подбородок.

– Помню, как очнулся посреди поля. Вверху – черное небо, под ногами – бесплодная земля. Надо мной возвышаются гигантские весы с чашами. На одной чаше – насыпь белого песка, и единственный источник света исходил от этих белых песчинок. На другой чаше песок был черный, его было намного больше, чем белого. Черная чаша почти касалась земли… Что я мог подумать в тот момент, зная, что умер?

– Что это отображение совершенных тобой поступков? Черный песок – плохие поступки, белый – хорошие.

– Ага, так я тогда и подумал. Но когда встретился с Высшим духом, он сказал, что весы были частью моей фантазии. Я неосознанно ожидал их увидеть. Тогда я понял, что каждому человеку смерть открывается по-разному. Если человек всю жизнь верил в то, что образ бога – полосатый крылатый слон, то после смерти его действительно встретит полосатый крылатый слон. Лучше бы я всю жизнь верил в такого слона, это было бы гораздо веселее, чем весы, полные черного песка. Но, увы, столь оригинальным мышлением обладают только безумцы.

«Он-то как раз из их числа» – мелькнула мысль, но я поспешно отогнал ее.

– Итак, – вкрадчиво произнес Иларем, – Человеческая душа может находиться всюду после того, как оставит тело. Незавершенные дела, беспокойство за близких, сильная страсть, жажда мести или нереализованные желания могут долгое время держать дух в Асперосе, привязанным к ближайшему ориентиру. Это может быть родной дом, могила на кладбище, больница в которой человек умер или то место, где его убили. Дух долгое время может оставаться рядом с любимым, если опасается за его благополучие. Он будет стараться помочь ему, благотворно повлиять, укрыть от невзгод. Спокойная же душа оставляет привычный мир, легко распутав оковы материальности. Незрелая душа так и не осмыслит, что с ней произошло, но будет испытывать приятную легкость. Более развитые души осознаются, заранее подготовленные к Эйдору. И, обычно, они уже точно знают, чего хотят, и какие дела следует здесь выполнить. Так какие же цели преследуешь ты? Куда направлены твои намерения?

В голове горячо вспыхнули мысли о сестре, которую я должен отыскать. О том ублюдке, по чьей вине она погибла. Я должен ему отомстить, это нельзя забыть или оставить в прошлом!

– Нужно отыскать двух человек. Один, скорее всего, еще находится в физическом мире. Другой человек его покинул раньше меня. Я подумал о нем, чтобы оказаться рядом, но попал сюда.

– Попробуй снова призвать его. Сосредоточься на лице этого человека, на его увлечениях, привычках, манерах. Вспомни его голос, интонацию. Прикосновения. Любая мелочь может помочь, и если он тебя услышит, если ты для него так же важен – он обязательно откликнется и предстанет перед тобой.

Я сосредоточился на семье и убедился, что в Эйдоре действительно царит единение: стоило вспомнить о родителях, пришло стойкое ощущение того, что они всегда близко и стоит их призвать – они окажутся рядом.

Но родители мне пока не нужны, они живут своей жизнью, и я чувствую, что у них все относительно хорошо. Все так, как должно быть. Они потеряли обоих детей, горько страдают, но учатся принимать данность. Находят причины жить дальше, несмотря ни на что, и сейчас в них столько внутренней силы, что уже ничто не способно сломить их дух. Закаленные, они обязательно отыщут счастье, скинув больное физическое тело, как старую изношенную одежду.

Я считал будущую жизнь родителей как невидимую книгу. Мы никогда не были близки, наоборот – мое существование их начинало тяготить. Но этот путь мы все-таки преодолели и теперь можем расстаться, чтобы пойти разными дорогами.

Единственный человек, в обществе которого я нуждался, и единственный недоступный в нынешнем положении дух по какой-то причине не реагировал на мои призывы.

– Я не ощущаю его, – сказал я, – Словно его не существует в этом огромном пространстве вокруг. Как же так?

– Ты хотел сказать «ее»?

– Не провоцируй, – предупредил я, раздражаясь.

Да, чтение мыслей явно не гарантирует их полного понимания, иначе он бы не стал улыбаться сейчас.

– Не волнуйся, – поспешил успокоить тот, – На это может найтись бесконечное множество причин. Позже ты обязательно найдешь ответы на все вопросы и поймешь: все случается в свое время.

– А к живым я могу отправиться, чтобы найти другого интересующего человека? – спросил я, стараясь спрятать мысли о мести подальше, чтобы до них не добрался Иларем (иначе начнутся нравоучения).

– После смерти человек должен отбросить все земное, иначе он останется в плену прошлого.

– И все же я должен отыскать его. Но я не знаю ни его лица, ни имени. Я ничего о нем не знаю, кроме того, что в определенный день и час он был рядом с родственницей.

На лице Иларема отразилась настороженность:

– Я ничего не понял из того беспорядка, который царит в твоих мыслях, но даже рад этому. Месть – не то чувство, у которого стоит идти на поводу. Забудь этого человека. Если он заслуживает наказания – его накажут. Никому не избежать своей участи, но не в нашей власти вершить суд над такими же несовершенными людьми, как мы с тобой.

– Я все равно отправлюсь за ним!

– В таких делах я тебе не помощник, – отрезал Иларем, – Но я чувствую твою непоколебимую решительность, потому ни разубеждать, ни препятствовать не собираюсь.

– Спасибо. О чем нужно знать в первую очередь, отправляясь в Асперос?

Иларем напрягся:

– Ты будешь видеть привычный материальный мир, но так же и то, что его пронизывает. Его темные обитатели принимают самый ужасный облик, который только можно представить. Не показывай им свой страх. Твои мысли они прочесть не смогут, но в чтении мимики им нет равных.

Поблагодарив Иларема, я сосредоточился на зловещем перекрестке, где была сбита сестра. Прохладный ветер прошел сквозь меня. Почувствовав перемену обстановки, я открыл глаза и осмотрелся.

Земной мир предстал отдаленно знакомым и пугающим. И хотя живые люди были повсюду, но кроме них я видел их души, которые находились будто в состоянии сна. Явственно ощущая, как себя чувствует каждый человек, я не мог бы заговорить с ним, но точно знал, что могу пообщаться с его душой.

И пусть материальный мир лишь немного приоткрылся, теперь я видел даже его духовную составляющую. Открылась сама сущность бытия. Это было практическое знание о том, что каждое небесное тело имеет собственную душу, как и все живое, образуя сложную взаимосвязанную систему. Душа Земли, моей родной планеты, была насыщена разнообразными странными сущностями. Решив не заострять на них внимание, я покрутил головой по сторонам перекрестка и замер, не имея ни малейшего понятия, в каком направлении двигаться.

Я видел то место, где лежала сбитая сестра, энергия крови до сих пор окрашивала асфальт в багровые пятна. Но я не мог увидеть того, чего не знал. Ни модель машины, ни ее цвет, ни направления в котором она умчалась. Тем более я не мог увидеть того, кто был за рулем. И, следовательно, не мог переместиться к нему.