Книга Истории Дядюшки Дуба. Книга 1. Встреча - Жозеп Льюис Бадаль

Обезумев от ненависти, Памариндо бросился на могучее дерево. Он проглотил целую большущую ветку, тридцать три птичьих гнезда и шалаш, который построили Мальчик Йогурт и Ванильная Девочка. Он грыз кору с таким остервенением, что щепки летели в разные стороны.

В стволе открылось окошечко. Это была мисс Дикинсон.

— Мисс Дикинсон! — в ужасе завопил Мальчик Йогурт.

Но страх его оказался напрасным. В руке у мисс Дикинсон была корзинка с грибами. Она выхватила оттуда несколько грибочков, излучавших чуть заметный перламутровый свет, и бросила в пасть огру. Это были они, Весёлые Грибочки!

Вначале Памариндо не понял, что произошло. Он обвёл всех непонимающим взглядом, захлопал глазами, а потом зачихал, закашлял, закряхтел: щедрая горсть Весёлых Грибочков — это вам не шутка! И наконец, зашёлся, закатился, залился оглушительным визгливым хохотом.

Непонятно, чего больше было в его смехе — злобы или буйной радости, но такого ужасного хохота лес ещё не слыхивал.

— Бу-га-га! Хи-хи-хи! Ха-ха-ха!

Тем временем две большие дубовые ветки наклонились к земле, схватили Памариндо за шкирку и круглый зад и подкинули. Огр взмыл над землёй. А сверху уже тянулись другие ветки, которые перехватывали чудище и поднимали его всё выше и выше. Ствол Дядюшки Дуба был бесконечен.

Паника охватила Памариндо Безумного. Он уменьшался в размерах, он таял прямо на глазах! Вопли становились всё более писклявыми и жалкими. Ужас Памариндо был так велик, что, казалось, его голосом кричат все жертвы, которых он пожрал за свою жизнь.

В конце концов Памариндо Обжора стал совсем крошечным — как улитка в носу у бегемота или никчёмная соринка, затерянная в дорожной пыли. И тогда Дядюшка Дуб как следует размахнулся — и с такой силой зашвырнул его в ветер Борей, что огр больше уже никогда не возвращался на землю. Отныне Памариндо, крошечный и воздушный, летал в вышине, забыв о том, что когда-то был огромен и могуч и пугал всякое живое существо, которое было меньше его.

И если когда-нибудь вы заметите в небе крошечное полупрозрачное облако, помните: быть может, это Памариндо Призрачный парит в синеве, питаясь лишь бесприютными криками да ледяным воздухом.

XI. Тау и Майя. Паучок Кафка. Живая рука

У Майи и Тау было очень-очень много вопросов — столько, что брат и сестра даже не притронулись к смородиновому пудингу со сливочным кремом, который мисс Дикинсон подала на десерт. А теперь было уже так поздно, что пудинг пришлось оставить на завтра (разумеется, если Петибертус не доберётся до него первым).

Укладываясь спать, дети всё ещё сыпали вопросами:

— А как же рука? Она потом отросла? Может, девочке надо было есть побольше йогурта или мороженого?

— Ей было очень больно?

— А сейчас она жива?

— Она вернулась в Антарктиду?

— Кто её вылечил, доктор Смоленски?

— А что сказал Дядюшка Дуб?

У Мальчика Йогурта слипались глаза: единственное, чего ему сейчас хотелось, — это отправиться в свою комнату, которая располагалась чуть выше, и лечь. Он поднял руку, жестом останавливая бесчисленные вопросы.

— Не торопитесь. Завтра всё узнаете.

— Завтра?! Но мы не можем столько ждать!

— Быстро спать! — вмешалась мисс Дикинсон. — Утро вечера мудренее.

Сон — первым актом. Вторым — сновиденье. В третьем венчается всё пробужденьем. Звуки убавлены. Свет приглушён. В общем, закончится всё хорошо[16].

— продекламировала она стихи собственного сочинения.

Поднимаясь к себе, Мальчик Йогурт остановился на полпути и прислушался: до него донёсся шёпот детей, которые явно не собирались укладываться. Он вернулся и заглянул к ним в комнату. Брат и сестра болтали, сидя в кроватях.

Петибертус спал у себя в углу, причмокивая: в последний момент он стащил что-то вкусное со стола.

— Ложитесь спать, — сказал Мальчик Йогурт тонким голоском. — Время позднее. Но раз уж вам так не терпится узнать продолжение, скажу: Ванильная Девочка никуда не уходила. Она здесь. Но рука у неё, к сожалению, так и не выросла. Когда Памариндо голоден, зубы его выделяют особый яд, который разъедает раны, и человек потом долго болеет. Ванильная Девочка живёт на верхних этажах Дядюшки Дуба, где воздух холоднее и чище. Мы все надеемся, что там она быстрее вылечится. Рана уже затянулась… Но девочка всё время грустит. Тоскует по своей руке. Может быть, она придёт познакомиться с вами чуть позже: ей стыдно показываться на глаза в таком виде.

— Мы так хотим её увидеть! — хором воскликнули дети. Им действительно не терпелось познакомиться с Ванильной Девочкой.

— Не расстраивайтесь, я постараюсь её уговорить. Может быть, даже завтра, — отозвался Мальчик Йогурт и бесшумно вышел из комнаты.

В дверном проёме показалось звёздное небо. Но уже в следующий миг мисс Дикинсон закрыла им дверь. И прислушалась.

В комнате стало тихо. Лишь сопел медвежонок Петибертус да за окном стрекотали сверчки.

— Майя… — раздался шёпот.

— Чего тебе?

— Давай поможем ей вернуть руку?

— Давай. У меня как раз есть одна идея.

— И у меня!

— Тс-с-с, — шикнула на них из-за двери мисс Дикинсон, немного помедлила и отправилась к себе в спальню. Там её ждал стол с прилепленной к блюдечку свечой, чернильницей, пером и тетрадью для стихов, а также сова, которая была её единственным молчаливым слушателем.

— Крик-крик, — стрекотал сверчок.

На другой день будить никого не пришлось. Все проснулись сами: Дядюшка Дуб с утра пораньше затянул одну из своих арий. На сей раз это была ария Каварадосси из оперы Пуччини «То́ска»:

Свой лик меняет вечно красота, словно море!..

И вскоре весь лес ожил и защебетал. Дядюшка Дуб объявил, что заметил на небе чрезвычайно редкие «зеркальные облака». Облака и впрямь были необычные. В них ударили молнии целых трёх бурь, которые в тот день разразились одновременно где-то очень далеко от Каталонии. И теперь в этих облаках отражались события, которым только ещё предстояло случиться.

— А что ты видел, Дядюшка Дуб? — спросили дети.

— Я видел, как Ванильная Девочка таскает Тау за уши. Причём сразу за оба уха.

— Раз оба уха, значит, две руки! — воскликнула Майя.