Книга Не называй меня по имени - Анастасия Франц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я уплыл за ней в страну снов, обнимая, прижимая к своей груди, так как давно этого хотел. И я точно знал, что, проснувшись увижу рядом не Киру, а любимую девушку, что сейчас лежит в моих объятиях.
Мишель
Мне так сладко спится, что совсем не хочется просыпаться. Чувствую касание к своей щеке и на моём лице расползается счастлива улыбка, словно кот, съевший сметану или же, своровал рубку, которую не дали.
Меня притянули за талию к себе, и я оказалась лежавшей на мужчине в прямом смысле этого слова.
— Мишутка, хватит спать, соня, — улыбается мужчина, а я урчу от его касаний к моей оголённой спине.
— М-м-м, — мычу в его грудь, кладя руки на его грудь, удобно устраиваясь.
— Малютка, ну хватит спать. Я соскучился по тебе и мне не хватает твоего внимания, — щупает меня за попу, и я резко ойкаю. Поднимаю на него голову, кладя подбородок на его грудь, приоткрываю глаза.
— А ты проказник, но я же не жалуюсь.
— Ещё бы ты жаловалась. Ты так устроилась на мне, что я не чувствую своего тела, — говорит серьёзно, но в радужках глаз замечаю смешинки.
— А как будто тебе не приятно?
— О-о-о, ещё как, — ухмыляется. — Так бы и съел тебя по косточкам, — кусает легко кончик моего носика.
— Ай, что ты делаешь? — прикасаюсь кончиком пальца к носу.
— Прости меня, маленькая, — тут же целует. — Не удержался. Ты такая вкусная, сладкая девочка, — шарит руками по моему телу. — Дай насладиться тобой.
Вновь кладу на его грудь голову и замираю так. Вот и всё. Утро. Я в реальности. Там, где не будет его рядом. Сколько нам придётся прятаться ото всех и изображать равнодушие к друг другу? Сколько будет страдать моя душа пока он будет с моей сестрой спать? Сколько?
Прикрываю глаза, как по моей щеке скатилась одинокая слеза и упала на оголённый торс Марка. Чувствую, как он вздрогнул, отрывает правую руку от моей спине, которая до этого поглаживала нежно спину и приподнимает моё лицо за подбородок. Мои глаза по-прежнему закрыты. Не хочу, чтобы он видел мои слёзы и считал слабой и жалкой. Кто угодно, только не он.
— Мишель, — нежно произносит моё имя, лаская каждую буквы моего имени, словно произношения его приносит ему удовольствие. — Посмотри на меня, — я качаю головой. — Малыш, ну же, посмотри, — просит бережно проводит второй рукой по щеке. Подчиняюсь и медленно приоткрываю глаза, как тут же встречаюсь с обеспокоенным, но нежным взглядом. — Почему ты плачешь? — вновь качаю головой.
— Что тебя беспокоит, скажи мне.
— Марк…
— Не упрямься. Мне невыносимо видеть тебя разбитой, и я хочу знать всё, что ты чувствуешь и переживаешь.
Я тяжело вздыхаю и накрываю его руку своей ладошкой.
— Я боюсь того, что сейчас ты уйдёшь и оставишь меня. Что ты счастлив с Кирой, и я для тебя ничего не значу, — качаю головой из стороны в сторону. — Что это всё мираж, что ты сейчас рядом, что нам никогда не быть вместе… — Я всхлипываю и прижимаюсь щекой к его ладошке. — Я так люблю тебя, Марк…
— Малыш, мишутка моя, — Марк привстаёт, и я оказываюсь в сидячем положении сверху на нём. Руку он так и не убирает от моей щеки, а вот второй обнимает за талию привлекая к себе ближе. — Я никогда не оставлю тебе, не уйду! Ты для меня-весь мир. И весь мир-в тебе. Я никогда не буду счастлив с твоей сестрой, и она для меня ничто. Я люблю тебя. Только тебя! Выкинь, пожалуйста плохие мысли из своей головки, — целует в лоб, прижимая к своей груди. Обвиваю его плечи руками стискивая будто он исчезнет в эту секунду. — Мы со всем справимся. Я тебе обещаю. И я не позволю никому обидеть тебя. Даже самому себе.
Я утыкаюсь лицом в его шею и провожу по ней носом, вдыхая запах своего мужчины. С ним я чувствую себя счастливой, нужной, любимой. С ним ничего не страшно.
Марк подхватывает меня под попу и несёт к балкону, а я вцепилась в него словно обезьянка, облетая шею и талию его руками и ногами. Я так не хочу не отпускать. Бажов выходит в не большое помещение, где возле перил стоит небольшое подвесное кресло с мягкой подушкой в нём, возле которого стоит небольшой стеклянный столик.
Марк плюхается в него, а я на него, прижимаясь к его груди. Начинает светать и небо окрашивается разноцветными красками от жёлтого до красного цвета. Рассвет притягивает, завораживая своей красотой.
Трусь об его шею носиком, пробираясь одной рукой к его волосам выводя только мне одной известные узоры. На дворе зима, но в объятиях моего мужчины мне не холодно, наоборот всё тело горит от соприкосновения с его. Он окутывает меня свои теплом и меня вновь уносит в страну снов, только на тонком подсознание чувствую его нежные поцелуи и тихий шёпот о том, как он меня любит, как я ему нужна, что будет меня оберегать и сделает самой счастливой. Я кутаюсь сильнее в его объятиях, моё лицо трогает лёгкая улыбка.
— Марк… — слетает с моих губ, — я люблю тебя.
— Мишутка моя, — нежный поцелуй в макушку и меня крепче стискивают в объятиях.
Марк
Это маленькое чудо свернувшись в клубочек тихо сопит у меня в руках и от этого так тепло, так хорошо, что сердце щемит. Такая маленькая, но готовая на всё, чтобы мы были вместе. Малыш, я за тебя убью, разнесу всё в щепки, только бы ты была рядом, улыбалась мне беззаботной улыбкой и глаза твои светились словно два алмаза. О Боги, эти глаза, как два океана. Они просто сводят сума. Если бы ты только знала как я мучался, когда тебя не было со мной рядом. Думал подохну без твоих глаз, без улыбки, которая пробирает до самых костей.
Прижимаю к себе ближе. Мишель тихо заурчала так, что по всему телу разлилось тепло.
На небо уже во всю разлился рассвет и солнце светит, освещая маленькую комнатку, заполняя теплом. Понимаю, что мне следует уже уходить, но сердце не отпускает, желая остаться тут, с этой девушкой, которая одним своим взглядом озаряет жизнь мою. Но если я останусь, то будет только хуже, а этого допустить я не могу. Не ценой своей любимой.
Сегодня нужно связаться с Киром и Егором и решить, что делать дальше, как развязать весь этот клубок, в которых я сам же по своей глупости и впутался. Наломал дров, только хуже сделал не только себе, но и этой крошки.
Прикасаюсь к щеке Мишель, тихо бужу, только малютка не реагирует, только ближе придвигается ко мне.
— Мишутка, девочка моя, просыпайся, — целую в макушку. — Мне нужно уходить.
— Не уходи, — грустно говорит, а у меня сердце сжимается от того, с какой тоской это было сказано.
Моя девочка, клажу по колобе, пропуская длинные пряди волос между пальцев. Они гладки на ощупь, мягкие, что хочется зарыться в них. Крепче обхватываю её под попу, встаю и заношу малышку в комнату. Аккуратно кладу на кровать укрывая одеялом до самой шеи, чтобы не дай бог не замёрзла и не заболела. Накланяюсь и целую нежно в щёку, впитывая каждую частичку её в себя, чтобы она осталась со мной до самого конца дня. Чтобы, когда закрою глаза чувствовать её рядом. Мишель не шевелиться, только сделала глубокий вздох, как будто она точно так же хочет запечатлеть мой запах на себе.
