Книга Ротвейлер - Рут Ренделл

Он только через час добрался до дома, где на первом этаже жила Бекки. Часы показывали уже без пятнадцати два, а он очень плохо позавтракал и еще не обедал. Его всегда отменный аппетит совсем пропал. Он вернется, как только Уилл найдет Бекки и окажется в ее квартире. Но никто не открыл ему дверь, когда он нажал на кнопку звонка, вторую в нижнем ряду, где на красном ярлычке написано ее имя. Он все звонил и звонил. Она не могла уйти, но дома ее не было. Ему не хватало воображения, чтобы представить себе, где она может находиться сейчас, но ему стало очень плохо уже от одной мысли, что ее нет дома, где она должна быть всегда. Как заложница его любви, она обязана находиться в этих комнатах, думать о нем, ждать его.

Оставалось одно. Дожидаться ее прихода. Сидеть на ступенях и ждать. Он бы сел на какую-нибудь скамейку, но скамейки не нашлось, были только ступени. Он сел на крыльцо и стал ждать, пригретый весенним солнцем. Мимо, возвращаясь с перерыва на обед, прошла соседка, неуверенно пробормотав: «Добрый день». Мужчина и женщина, живущие в этом подъезде, перешагнули через Уилла, который задремал. Гость, приглашенный на чай в квартиру номер три, старательно его обошел, решив, что Уилл просто бродяга.

Уилл крепко спал, когда Бекки подошла к дому, рука об руку с Джеймсом.

Глава 7

Впервые за много лет Бекки взяла отгул. Позвонила на работу и сказала, что не придет. Как соучредителю фирмы, ей не пришлось оправдываться и придумывать причину. Она чувствовала себя усталой и разбитой, что неудивительно после бессонной ночи. Она уснула только в четыре, а в пять ее разбудила сигнализация, сработавшая на чьей-то машине во дворе. Она предпочла бы совсем не думать о вчерашнем дне и вечере, но ничего не могла с собой поделать, воспоминания были ужасны.

Они прекрасно провели время с Джеймсом, пригласившим ее на обед к сестре. Вина было, возможно, слишком много, но все равно день прошел чудесно, они сидели в саду, в окружении интересных людей, с которыми легко общаться. Дом располагался недалеко от квартиры Бекки, в районе Риджентс-парка. Джеймс оставил машину на улице, и они прошлись туда и обратно пешком через парк. Она и думать забыла о Уилле, предположив, что он сейчас где-нибудь с Ким. И вообще, пора перестать видеться с ним каждую неделю, возможно, это как раз удобный момент, чтобы начать отучать его от этого.

Вчера все начиналось хорошо. Глупо, конечно, надеяться, что Джеймс захочет провести с ней все три дня, включая пятницу. Этого слишком много для начала. Но в пятницу все прошло отлично, и она обрадовалась, когда он позвонил в субботу утром, успев до ее прогулки по магазинам, и пригласил ее к сестре на следующий день.

Возвращаясь с вечеринки, она чувствовала себя счастливой. Ей даже захотелось сказать это вслух.

– Какой чудесный день.

– Я рад. Мне тоже хорошо, – он улыбнулся и взял ее за руку. Они перешли через мост и вышли на Принцесс-роуд. В пять часов вечера солнце отчего-то стало светить ярче.

Если бы она заметила Уилла раньше, то нашла бы способ остановить Джеймса или как-нибудь подготовила бы его. Но она даже не смотрела в сторону дома, пока они не подошли к ступеньками. Но даже тогда Джеймс первым заметил Уилла и спросил ее:

– И часто они валяются тут у тебя? – Он имел в виду бродяг, которым негде больше спать. Бекки посмотрела на ступеньки и густо покраснела. В этот момент проснулся Уилл. Он привык одеваться опрятно и сейчас принялся смахивать пыль с брюк, но все равно было заметно, что он долго пролежал на ступенях и к тому же плакал.

Лицо его было в пятнах от размазанных слез, руки грязные, а волосы торчали в разные стороны.

– Ох, Уилл, – проговорила она.

– Я так ждал тебя, – сказал он, не обращая внимания на Джеймса. – Я все ждал и ждал тебя.

Джеймс, напротив, хорошо его разглядел:

– Ты знаешь этого мужчину, Бекки?

Врать было уже бесполезно.

– Это мой племянник.

– Понятно, – сказал Джеймс таким тоном, словно ему ничего не было понятно и понимать не хотелось. – Слушай, думаю, будет лучше, если я вас с ним оставлю. Мне тут делать нечего.

Скорее всего, он подумал, что Уилл пьяница или наркоман, страдающий ломкой. Она не стала смотреть Джеймсу вслед и прислушиваться к звуку мотора его машины.

– Входи, Уилл, – сказала она.

Он не объяснил, зачем пришел. В этом не было необходимости. Она все прекрасно поняла. Ведь она не позвала его, он волновался, страдал и в конце концов не выдержал. Когда они поднимались по лестнице, он уже широко улыбался и болтал. Прекрасный день, правда? Ты не заметила, что цветы уже появились? Настоящая весна, да?

Она отправила его умыться и причесаться, а сама посмотрела в холодильнике, что можно ему приготовить. Войдя в квартиру, он тоскливо сообщил ей, что целый день ничего не ел.

На кухне нашлись яйца и хлеб. В морозильнике лежала пачка картофеля фри, просроченная, но какой вред от просроченной картошки? Бекки зажарила яичницу из двух яиц, разогрела картофель в микроволновке, поджарила уже зачерствевший хлеб в тостере. Себе она налила бокал джина с тоником. Правда, она уже выпила сегодня почти целую бутылку вина, но ей сейчас требовалось успокоиться. Уилл ел яростно, поливая все кетчупом и намазывая маслом тост за тостом. Он запил все колой, и Бекки приготовила чай себе и ему. Она, в отличие от Уилла, не могла поднять себе настроение едой. Воспитание в детском доме не позволяло Уиллу включить телевизор без спроса, но она угадала его желание. За все эти годы она научилась распознавать его настроение по выражению лица. Его вполне удовлетворил детский серил, а за ним примитивное шоу, а может быть, ему просто было приятно находиться в ее квартире, рядом с ней. Он смеялся от удовольствия и бросал на нее счастливые взгляды. Никаких обвинений, никаких расспросов – это не в его стиле. Ее долгое отсутствие и то, что она не пригласила его, забыто, осталось только радостное настоящее. Он смотрел телевизор, положив голову на подушку, и ел засахаренные фрукты из коробки, которую кто-то подарил Бекки, но она сама их не ела, боясь пополнеть.

Все время, пока он был с ней, она старалась ни о чем не думать. Ни о случившемся, ни о возможных последствиях. «Не думай, – говорила она себе, – не думай об этом. Не сейчас». По телевизору больше ничего интересного для Уилла не показали: хоровое пенье, программа о древних цивилизациях и триллер. Наименьшим из зол были новости. Бекки переключилась на них, и тут же на экране появилась фотография Гейнор Рей с ее амулетом – серебряным крестиком на нежной шее. Ее улыбка была даже слегка вызывающей. Потом показали сам крестик – слегка размытый, потому что его пришлось во много раз увеличить. На первый взгляд он казался простым, но, присмотревшись, Бекки заметила на серебре тонко выгравированные листочки. Эту фотографию сделали за несколько дней до исчезновения девушки. О Джеки Миллер ничего не сообщали. Значит, ее еще не нашли.

Бекки отвезла Уилла на Стар-стрит. Она знала, что за руль ей садиться нельзя, слишком много выпила, но ей так не хотелось снова обижать его, заставив проделывать долгий путь на двух автобусах или пешком. Уже поздно, но он был слишком счастлив, чтобы это заметить.