Книга Медовый месяц с чужой женой - Ольга Коротаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сердце гулко колотилось о рёбра, по позвоночнику медленно сползал холодок страха. Он напугал меня почти до икоты. Так, что ноги задрожали, и я сползла на пол. Сердце разрывалось от обиды и презрения. К самой себе, что поверила, что Макс может быть человеком. Отчаяние чёрным мраком затопило душу.
Монстр перестал донимать меня требованием секса, он перешёл на более изощренные пытки, выковыривая во мне новые раны, выдирая нервы, разбивая меня на кровавые осколки. Кажется, только сейчас я поняла, какая месть требуется Максу. Ему не нужно трахать меня, ему нужно меня полностью уничтожить.
Какой там спать? Я еще в гостиной хотел сдернуть с Поли халат и наказать ее за то, что кажется такой хорошей. Но я не верю. Ни одному слову. Так быстро не бывает, не со мной — это точно. Она вышла за Дорогова, а потом внезапно воспарила теплыми чувствами ко мне? Обманщица. Всему виной проклятые деньги, ради которых бабы ложатся в постель к нелюбимым, трахаются с монстрами, отлизывают зверю и потом хлопают ресничками, искусно изображая из себя чистых ангелов.
Твари все…
Я рухнул лицом на кровать и растянулся звездочкой, потому что еще один поток мыслей, и я к чертям собачьим разнесу весь дом.
— Почему ты такая хорошая? — промычал по-русски в подушку. — Какого хрена я в это вляпался?! — со всей дури стукнул кулаком по постели, отчего деревянный подголовник затрещал, а потом мне показалось, что за спиной скрипнула половица.
Я слетел в сторону и сбил с ног черную тень, что скользнула к стене, и только на полу осознал, что подо мной распласталась Поля.
— Что. Ты. Здесь. Делаешь? — прорычал я сквозь зубы.
Она смотрела без привычного испуга, в широко распахнутых глазах горела решимость и некая обречённость. Только сейчас я заметил, что она обнажена. Полностью. По губам Поли скользнула кривая усмешка, будто она ощутила, как я «рад» её виду, но тут же исчезла.
— Ты купил жену, помнишь? — серьёзно уточнила она. — Стелла показала мне эту комнату и сказала, что спать я буду здесь, причём по твоему распоряжению. — Она куснула нижнюю губу, но всё же попросила: — Можно мне лечь на кровать? Если мне придётся спать на полу, то разреши надеть хотя бы бельё. Если тебе, конечно, нужна жена без соплей.
Ворох мыслей смело возбуждение. Крыша давно поехала. Как можно так желать женщину, если она продажная? Опять на те же грабли? Да не похрен?
Я наклонился, провел большим пальцем по раскрытым губам, словил жадный порывистый вздох Поли.
— Никакого белья. Помнишь? Же-на, — и с улыбкой опустился ниже, к ее пухлым губам. Наверное, от хмеля отпустило боль, расслабило мышцы, потому что я больше не мог удержать контроль. Нажал ладонью на маленькое плечо и смахнул локоны густых волос в сторону. Провел пальцами по шее, обрисовал ключицу и опустился к груди.
— Ты красивая, Поля. Очень чуткая, но я… монстр, ты права, — коснулся ареолы, и мое круговое движение, вызвало у девушки потрясающую дрожь. Я отодвинулся и подал ей руку. Подвел к постели и приказал: — Ложись, же-на, я хочу поиграть, — да, звучало мерзко, но меня это безумно заводило, а она…
— Что я получу за это? — голос прозвучал холодно, взгляд девушки был спокоен, но на дне глаз всё же что-то мерцало. То ли обречённость, то ли издёвка. Поля приподняла брови и уточнила: — Я же шлюха. Тварь продажная, во внезапное сочувствие которой ты не веришь. Так не буду разочаровывать тебя, Макс. Скажи, что я получу в награду за то, что… поиграю с тобой?
Хотелось зарычать, но я сдержал гнев и растянул коварную улыбку. Пусть лучше боится меня, чем потом ноги вытирает.
— Подарить тебе шубку за минет? — я толкнул ее на кровать, подтянул ноги на пол и резко развел острые коленки в стороны. — Нет. Лучше я тебя помучаю. С этим не сравнится банальный оргазм от женского ядовитого язычка.
Я подкрался ближе, навис над девушкой и, наслаждаясь ее трепетом, водил ладонями по гладкой коже.
— Хотя… — указательный палец лег на ее искушенный рот, чтобы запретить Поле отвечать, поддел нижнюю губу и нырнул в жаркую глубину. От влажных прикосновений ее язычка меня сильно вело, пах взрывался, будто я подросток.
Но почему-то я не мог себе позволить просто трах. От одной мысли, что Пелагея спала с Витькой, меня воротило. Злило. Хотелось просто издеваться над ней за то, что такая… Какая?
Я опустился ниже, соскользнув мокрым пальцем по шее, мимо яремной впадины, грудей, по плоскому животу и замер на границе мягких вьющихся волос. Встал на колени и развернул упругие, слаженные бедра, заставляя Полю раскрыться. Так пошло и откровенно, остро и сладко, что точка невозврата была безнадежно пропущена. «Жена» подрагивала и скромно покусывала губы, будто целка.
Трепетная шл… нет, она другая. Зачем я назвал ее «подстилкой»? Дурак. Но чувство вины мне не знакомо, а извиниться могу и по-другому.
Я наклонился, поцеловал выступающие косточки, заулыбался, когда девушка подалась неосознанно навстречу, переместился к центру и вдохнул пряный головокружительный запах. Прижимая бедра к кровати, чтобы она не вывернулась и не сбежала, прижался губами к ее лону и провел по складкам языком.
Я думала, что удастся вывести его, разозлить, чтобы повёл себя грубо, чтобы овладел, наконец. Чтобы закончилась эта медленная, вытягивающая жилы, пытка. Пришла голой, ёрзала под ним, явственно ощущая его возбуждение, холодела от мысли, что вот сейчас всё произойдёт. Да, это будет больно и неприятно, но оно случится.
Больше не могу! Пусть лучше сделает из меня ту, кем обзывает, тогда хотя бы не буду дёргаться от жестоких слов, как от ударов хлыста, и ощущать ядовитую обиду, которая разъедала меня изнутри. И плевать на то, что мне подарят за мою девственность. Шубу? Отлично! Буду носить и помнить о том, что никогда нельзя верить людям. Никогда! Даже если они тебя вытаскивают из долгов, спасают от коллекторов или… накрывают собой от взрыва.
Не верить! Разочаровываться больнее, чем будет сейчас.
Я зажмурилась и приготовилась к вторжению, но Макс неожиданно переместился и склонился вниз, оказавшись между моих ног. У меня от ужаса, стыда и одновременно захватывающего дух предвкушения волоски на всём теле встали дыбом. Я попыталась отползти, сбежать, перевернуться, спрятаться, но даже просто ноги свести вместе мне не дали.
Ощутив влажное горячее прикосновение в средоточии греха, я вздрогнула всем телом и, не сдержавшись, вскрикнула. Хотела попросить «Прекрати, не мучай меня снова», но получилось:
— Прекра… а-а… сно…
— Да-а-а, сладкая женушка, — оторвавшись на миг, промычал Макс. — Ты будешь умолять. Бу-у-удешь. Я никогда не бросаю слов на ветер, — и приник ко мне еще сильнее. Горячим языком он порочно и яростно вталкивался в лоно, ломал мои стереотипы, барьеры, заставлял крошится на всхлипы и стоны.
