Книга Пустой дом - Розамунда Пилчер

Они проехали через город и взобрались на холм: на месте величественных особняков, некогда занимавших его склоны, теперь стояли отели со стеклянными фасадами, а старые сады сравняли бульдозерами и устроили на их месте стоянки для машин. К каждому отелю примыкала оранжерея, у дверей росли пальмы, уныло вырисовываясь на фоне серого неба, а на клумбах, разбитых по указанию городских властей, ровными рядами были высажены нарциссы.

Высоко над морем дорога пошла ровнее. Юстас прибавил скорость и сказал:

— Когда вы возвращаетесь в Лондон?

— Не знаю. Наверное, через неделю.

— Хотите еще раз побывать в Пенфолде?

Уже второй раз за день Юстас угадывал ее самое сокровенное желание. Она подумала, уж не ясновидящий ли он.

— Да, с огромным удовольствием.

— Моя мама к вам очень прониклась. Нечасто она видит новые лица. Она будет рада, если вы придете к нам выпить чаю.

— Я обязательно приду.

— Только как вам добраться до Лэнион? — спросил Юстас, внимательно глядя на дорогу.

— Я одолжу у Элис ее машину. Уверена, она разрешит мне ее взять. Я буду ехать очень осторожно.

— А вы умеете водить?

— Конечно. Иначе зачем мне брать машину?

Она улыбнулась. Не потому, что пыталась пошутить — просто внезапно ей стало очень легко на душе.

— Вот что я вам скажу, — произнес Юстас в своей обычной неспешной манере. — Я поговорю с мамой, спрошу, в какой день ей удобнее будет вас принять, и позвоню вам по телефону. Хорошо?

Она представила, как будет дожидаться звонка, как поднимет трубку и через провода услышит его голос. Она крепко обняла себя за плечи, ощущая острую радость.

— Очень хорошо.

— По какому номеру мне звонить?

— Порткеррис, три-два-пять.

— Я запомню.

Они подъехали к дому. Он повернул в белые ворота Уил-хауса, миновал подъездную аллею, окруженную живой изгородью из эскаллонии.

— Приехали. — Он резко затормозил, выбросив гравий из-под колес. — Вот вы и дома, и как раз к чаю.

— Большое спасибо.

Он склонил голову к рулю, улыбаясь ей.

— Не за что.

— Я хочу сказать, спасибо за все. За мороженое и за все остальное.

— Пожалуйста.

Он перегнулся через нее и распахнул дверцу. Вирджиния спрыгнула на гравий, и в этот самый момент входная дверь распахнулась и на пороге появилась миссис Парсонс в изящном шерстяном костюме цвета спелой малины и белой блузке с высоким воротничком, плотно облегающим шею.

— Вирджиния!

Вирджиния обернулась. Мать шла к ним по гравию подъездной аллеи, как всегда безупречная, однако ее темные коротко подстриженные волосы легко развевались на ветру, и сразу было видно, что прическу она сегодня не делала.

— Мама!

— Где ты была? — Улыбка на ее лице была дружелюбной и заинтересованной.

— Я думала, ты у парикмахера!

— Девушка, которая обычно делает мне прическу, слегла в постель с гриппом. Конечно, мне предложили замену, но поскольку до этого я видела ее только подметающей волосы с пола, то благоразумно предпочла отказаться.

Все еще улыбаясь, она перевела взгляд с Вирджинии на Юстаса, сидевшего в машине.

— А кто твой друг?

— О! Это Юстас Филипс.

Юстас наконец решил вылезти из кабины. Он спрыгнул на гравий и, обогнув капот «лендровера», подошел поближе, чтобы его представили. Ненавидя саму себя, Вирджиния взглянула на него глазами матери: мощные широкие плечи под моряцким свитером, загорелое лицо, сильные мозолистые руки…

Миссис Парсонс грациозно шагнула ему навстречу.

— Как поживаете?

— Здравствуйте, — сказал Юстас, вперив в нее немигающий взгляд своих синих глаз. Она было протянула руку для рукопожатия, но Юстас или не заметил ее движения, или предпочел его проигнорировать. Рука миссис Парсонс упала. Ее тон стал еле заметно, на одну сотую градуса, холоднее.

— Где же вы с Вирджинией познакомились?

Вопрос прозвучал совершенно невинно, даже игриво.

Юстас оперся о капот «лендровера», сложив руки на груди.

— Я живу в Лэнион, на ферме, которая называется Пенфолда.

— Ах да, конечно, тот пикник! Наслышана о нем. Как славно, что вы повстречались сегодня.

— Совершенно случайно, — твердо сказал Юстас.

— Но так даже лучше! — Она улыбалась. — Мистер Филипс, мы как раз собирались выпить чаю. Не хотите ли присоединиться?

Юстас покачал головой. Он по-прежнему не сводил глаз с ее лица.

— Я должен подоить семь десятков коров. Думаю, мне пора ехать.

— О, конечно. Я и в мыслях не имела отрывать вас от работы.

Она говорила тоном аристократки, отпускающей садовника, хотя на ее лице все так же сияла улыбка.

— Вам это и не удалось бы, — ответил Юстас и пошел назад к машине.

— До свидания, Вирджиния.

— О! До свидания, — слабым голосом пролепетала Вирджиния. — И спасибо, что довезли меня до дому.

— Я вам позвоню.

— Да, обязательно.

Он еще раз кивнул ей на прощание, а потом завел мотор, включил передачу и, не оборачиваясь, рванул с места, промахнул подъездную аллею и скрылся из виду, оставив Вирджинию и ее мать стоять, глядя ему вслед, в облаке пыли.

— Что ж, — сказала миссис Парсонс; несмотря на улыбку, было видно, что она сильно раздражена.

Вирджиния молчала. Собственно, что тут было говорить.

— Какой очаровательный молодой человек! Я хочу сказать, в этих местах кого только не встретишь… Зачем это он собрался тебе звонить?

Она говорила так, будто знакомство с Юстасом Филипсом было чем-то вроде забавы, общей для них с Вирджинией.

— Он предложил мне приехать в Лэнион, выпить чаю с его матерью.

— Как мило! Ну просто «Холодная ферма»![4]

С неба начал моросить мелкий дождь. Миссис Парсонс взглянула на низкие облака и вздрогнула.

— Сколько можно стоять на ветру? Пойдем, чай на столе.

На следующее утро мать объявила, что простудилась — постояла вчера на ветру — и чувствует себя неважно, поэтому останется дома. Поскольку погода была ужасная, никому не пришло в голову спорить с ней, так что Элис разожгла в гостиной камин, и миссис Парсонс устроилась у жизнерадостно потрескивающего огонька, укутав колени пушистым мохеровым пледом.