Книга Любовь на коротком поводке - Ольга Горышина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Вот. Как думаешь, надо мыть для собаки?
Все еще рядом. Дышит прямо в ухо, а я чувствую, что мыть сейчас придется меня. Да что же это такое?! Он издевается? Или у меня просто съехала крыша без мужика? Но это не мой мужик. Даже не мой типаж… Десять дней. Уже девять. Ну, ему такая интрижка даже на руку, а вот мне?
— Я помою!
Не помешало бы и мозги заодно помыть. С фейри. И прополоскать с уксусом. Свалился он мне на голову! Вот свалился!
— Агата, иди сюда…
В раковине у Лолы стояла сетка для мытья фруктов. Я высыпала туда всю клубнику и сейчас стряхивала с самой крупной ягоды капли воды. Собака уселась рядом и вопросительно уставилась сначала на меня, потом на клубничку в моей ладони. Понюхала после недолгого раздумья и не взяла.
— Все-то ваши интернеты про овчарок врут, — усмехнулся Олег, облокотясь о столешницу. — Придется есть самим.
— Я добавлю ее к фруктовому салату.
Я поднесла клубничину ко рту, чтобы попробовать, но пока откусывала кончик, выронила хвостик, и собака ринулась на него, точно на кусок сырого мяса.
— Это называется жадностью, — констатировал Олег и, оглянувшись на стол, разочарованно вздохнул: — А я надеялся избавиться от пиджака.
Я уставилась на него так же вопросительно, как только что углядела на меня и угощение собака.
— Что? У тебя тут так красиво, а я буду без галстука.
— Так и я как бы не в вечернем платье.
— Ну, одета ты всяко лучше, чем вчера…
Он хотел сделать комплимент или опустить меня окончательно? Второе у него получилось сделать очень хорошо, и он даже признал промашку.
— Но утром было получше.
Я выдержала взгляд.
— Последнее время я вижу женщин в шортах и майке только на соседней беговой дорожке. Зрелище, скажу тебе, не очень…
Я снова не опустила глаз. Он чё, не понимает, что несёт?
— Я забыл, как женщины выглядят без капелек пота на лбу…
Слушайте, ну я сейчас чему-нибудь заеду по этой наглой морде!
— Еда не остынет? — кивнула я в сторону второго мешка.
— Просекко нагреется. Дай два бокала. Не для шампанского.
Я поставила фужеры прямо перед ним, а сама забрала со стола две верхние тарелки и приготовилась выложить на них пасту. Если он действительно ее купил. Но в первой коробке оказался овощной салат.
— Будем пить до еды, во время или после?
Я посмотрела на крохотную бутылочку в его руках и выдала зло:
— До!
Дружок, ты вообще поляны не сечешь? Сколько у тебя денег, чтобы бабы тебя терпели с таким-то подходом?
Нет, с одного бокала башню у меня не сорвет… Если он только не подмешал туда чего-нибудь. Нет, откручивал крышки у меня на глазах. Так что удивить меня у него не выйдет!
И все же, когда Олег осторожно разлил вино по бокалам, я удивленно уставилась на свой: стенки покрылись мелкими пузырьками.
— Ты никогда не пила просекко?
— Пила, конечно, — ответила я на автомате.
— Врешь, Мила! Такими огромными глазами на бокал смотрят только в первый раз.
Я подняла глаза. Какая же наглая улыбочка! Он все пытается меня раскусить. Наверное, я все же веду себя иначе, чем должны вести себя девочки богатых родителей. Да, я действительно понятия не имею, как те себя ведут.
— Ты меня поймал, доволен?
Конечно, он был доволен. Но меня голыми руками не возьмешь.
— Я вообще не пью. Я — дитя шампанского, ясно? Во мне мамой воспитана стойкая непереносимость к алкоголю.
Сказала я, конечно, полуправду. Хотя что и говорить, по-трезвому меня бы не зачали. Только на пьяную голову мама могла выбрать мне в отцы такого идиота!
— Извини. Могла бы сказать это еще вчера.
— Как бы это прозвучало? Нет, ты не подумай. Я пью, но не больше одного бокала за раз, — Врать так уж напропалую. — И вчерашний второй бокал доказал мне, что это было правильное решение.
— Ну, вчера, кажется, не было ничего, о чем ты могла бы пожалеть…
— Я тебя ни в чем не обвиняла, кажется. Просто…
Я отвернулась к салату, не зная, чем закончить фразу, и достала из шкафчика две пиалы.
— Мила, — Олег постучал указательным пальцем мне по плечу. Я замерла, но не обернулась. — Я не пытался напоить тебя вчера, честное слово. И никогда не попытаюсь сделать это впредь…
Я почти оттолкнула его руку, чтобы пройти к столу.
— Олег, хватит! У нас тут не романтический ужин, а просто ужин двух соседей, запертых в пустых домах. Я ничего не думаю лишнего, не переживай ты так.
— С чего ты взяла, что я переживаю? — он опустил на стол два пузырчатых бокала. — Я просто хочу, чтобы между нами не было недосказанностей.
Я вернулась на кухню, чтобы закончить с пастой. Руки почему-то тряслись и пришлось собирать спагетти со столешницы. Олег стоял рядом и ломал в вазочку багет.
— Можно все же зажечь свечи? — спросил он.
— Зажигай. Все равно светло, — буркнула я, поднимая полные тарелки, чтобы отнести на стол.
— А я опущу везде жалюзи. Что нам стоит сделать из белой ночи черную?
И он действительно пошел исполнять задуманное. Ну да, ничего не стоит. Но мы этого делать не будем ни в коем случае. Я выдержу роль «я у мамы дурочка» до конца. Мама неустанно повторяет, что это мое амплуа!
— Да будет свет!
И Олег с улыбкой задул спичку. Я сидела на стуле, надеясь, что теперь он уже наконец сядет, и мы приступим к трапезе. Или хотя бы выпьем. Пузырьки на стенках бокала все не уменьшались и не уменьшались, и я боялась, что все они успеют сбежать в космос до того, как Олег удосужится разродиться тостом, и я так никогда и не попробую настоящего просекко. А много ли я потеряю?
В магазинах я никогда даже и не смотрела в сторону итальянского игристого. И не только из-за цены, цена-то на все бывает разная… Особенно на выпивку. Только сейчас цена обязана была соответствовать качеству, и не воспользоваться подвернувшимся случаем продегустировать неподделку было бы настоящим преступлением против женской природы!
— За что будем пить?
Олег вальяжно устроился на стуле и крутил ножку бокала между пальцами. Пиджак он только расстегнул, а узел галстука вообще расслабил лишь тогда, когда я предложила ему полностью избавиться от официоза. Наверное, его все устраивало. Как, впрочем, и меня саму. И в ужине, и в его инициаторе, пока тот не начинал задавать неприятных личных вопросов.
— За твой дом? — предложила я наобум.
