Книга Голоса прошлого - Ната Чернышева

    – Да ё...!– она ругается какими– то специфичными терранскими словечками. – Какой с тебя солдат, Ламберт? Целитель, мать твою! Целителей мне ещё не доставало!

    – Я натуральнорождённая, – упрямо гну своё. – Мне эту паранорму не родители выбирали. Мне её навязали! Полностью вопреки своей воле. Вы же читали моё личное дело, вы же знаете! Я ещё и за это... Ещё и за это хочу бить гадов!

    Молчит. Думает. Может быть, и не выгонит? А может, всё– таки выгонит. Так бездарно потерять сознание во время тренировки... Как есть выгонит, на что ей такой новобранец... И куда мне идти тогда?

    – Вы меня научите драться, госпожа капитан, мне назад уже никак. Или научите или уж убейте... а только в медицину я не вернусь... Ни за что не вернусь!

    – Пойдём, – решила она наконец. – Пойдём к Игорю Огневу, к пирокинетикам. Твоя паранорма из той же линейки, может быть, капитан Огнев что посоветует. Но лучше бы ты ушла на гражданку, Ламберт! Хреновый из тебя будет солдат. Полкруга не продержишься...

    Она ошибалась. Я продержалась эту половину круга. И вторую его половину. И следующие круги. Я не была лучшей из лучших, но краснеть за меня моему командиру пришлось всего однажды.

    И то лишь потому, что я никак не объяснила мотив своего поступка – слишком много объяснять пришлось бы, ситуация совершенно не располагала к беседам на тему 'ты меня понимаешь'.

    А разобраться в деле самостоятельно Ванесса Великова, доблестный командир роты 'Синяя стрела' не смогла ни тогда, ни сейчас.

    Может быть, зря я не рассказала ей сразу?

    Может быть...

***

Океания, локальное пространство Алмаз, Земная Федерация, наше время

    Туман ушёл к вечеру. Ушли и мои детишечки. Ляська звала на открытие регаты, убедительно расписывая зрелищность и красоту данного мероприятия. Кит молчал. Поглядывал на меня и молчал. Паршивец.

    У нас с ним состоялся неприятный разговор на набережной в самый последний момент. Закат выбросил к берегу пламенеющую стрелу дорожки. Ляська возилась со своей яхтой; всё уже было готово к отплытию. Кит задержался.

    'Вы – солдат, госпожа Ламберт'.

    Что на это скажешь?

    'Да'.

    'Вы убивали людей'.

    Сказал. Людей... В оллирейнском языке свыше двух тысяч слов, обозначающих ту или иную степень родства. Неправильно переводить несколько десятков понятий, сжатых в единый образ, всего одним словом 'люди'. Всегда надо добавлять пояснение, о каких именно людях идёт речь. Так вот, Кит спросил о Своих. О тех, кто наиболее близок ему по крови. О родственниках одной с ним генетической линии. От каковой линии, к слову говоря, на сегодняшний день остались лишь слёзы, его мать и он сам... Что я ему могла ответить?

    'Да'.

    'Вы служили в Третьем флоте Земной Федерации, в десантном отряде 'Синяя стрела'. У вас есть Солнечный Крест, высшая награда вашей державы. У вас...

    'Я на допросе?'– осведомилась я. – 'Извини, малыш, но на ак– лидана сфаллерема* ты не тянешь!'

    Кит упрямо вздёрнул подбородок, – Боже, какой знакомый жест! Закатное солнце поджигало его полосатые волосы неистовым лиловым огнём.

    'Что ты от меня хочешь?'

    'Как умер мой дед'?

    Я много чего могла бы рассказать о Шаттиреме ак– лидане этому мальчику, но... Мои слова могли повлиять на рисунок прихода наследственной памяти. Нарушить его. Толкнуть не в ту сторону. Здесь и сейчас решался вопрос, кем этот паренёк станет: нормальным обывателем или гениальной сволочью похлеще деда. Не мне лезть в чужую жизнь, не мне!

    Внезапно я обозлилась. Мне в их жизнь лезть нельзя, получается, а им в мою – можно! Кто меня пощадил?!

    'Твой дед', – сказала я, – 'допустил несколько промахов, которые помешали ему спастись. Он ещё мог уйти через струну гиперпортала даже после того, как пространственный бой за Соппат был проигран. Манёвры вблизи планет всегда требуют времени. Но ему захотелось забрать с собой в живом виде наиболее значимые разработки, чтобы не начинать с нуля на новом месте. Он вернулся в центр – глупый, в общем– то, поступок, – вернулся и обнаружил, что весь биологический материал разбежался кто куда. Твой дед, малыш, поддался неконтролируемым эмоциям. Проще говоря, осатанел от злости. И потерял на этом слишком много драгоценного времени. А командующий Третьим флотом Земной Федерации, адмирал Грайгери Гартман, он хорошо знал, куда ему идти, что жечь и кого брать тёпленькими. Шаттирем ак– лидан умер в плену, на телепатическом допросе. Сошёл с ума и умер. Можешь обратиться к инфосфере. Гриф 'совершенно секретно', разумеется, на месте, но телепаты тебе, прямому потомку, в сведениях не откажут. А ещё лучше, расспроси свою мать. Безжалостный к чужим, ак– лидан и со своими не был ласков: все его дочери обитали в Фиолетовом** корпусе, и, насколько мне известно, из всех... сколько их там было, два десятка? Три? Из них всех выжило всего две девочки и один мальчик. Мальчику удалось вырваться и в конечном счёте осесть на старой Терре, где он живёт по сей день, а из дочерей одна сделала военную карьеру и, в конечном итоге, погибла. На войне. А вторая произвела на свет тебя. Хочешь мстить за деда? Сначала разберись, кто он такой и что он такое. Вылови в Озёрах Памяти его тень. Тогда и поговорим!'

    Ляська смотрела на нас круглыми глазами. У неё, как выяснилось позже, оказалась феноменальная зрительная память. И, как всякий ребёнок, выросший в метрополии, она прекрасно владела техникой мнемографии: искусством переносить зрительные образы в электронный формат. У девочки не было доступа к инфосфере, но информационные сети нетелепатов уступали разве что в скорости и степени интегрированности пользователя в общее пространство...

    ___________________________________

    *ак– лидан сфаллерем – специалист по контактам с чужими, должность в оллирейнском флоте, примерно соответствующая военному ксенопсихологу Земной Федерации в чине капитана.

    ____________________________________

    **Фиолетовый в Оллирейне – цвет звезды материнской планеты, и традиционно – цвет траура и смерти, символ возврата упокоенной души в колыбель Большой Вселенной; согласно древним верованиями докосмической эпохи души приходят в мир через центр родного для всей расы солнца и, сбрасывая бремя бытия, возвращаются обратно в лоно Великой Матери – через него же.

***

    Я всё– таки почти решила пойти на открытие регаты. Посмотреть на парусники, и вообще. Почти, потому что сомнения ещё оставались: зачем бы это было мне нужно...

    Пересмотрела свои вещи, поняла, что в них за килопарсек будет видно, кто я такая. Задачка.