Книга День, когда пропала Вероника - Александра Миронова

В этой постановке была вся Вероника – эффектно и бессмысленно. Дина почти убедила себя, что подруга встретила такого же ненормального с патологической страстью к театральным эффектам, но даже в угаре разгулявшегося воображения, она не могла не понимать, что в ее версии есть одна довольно весомая загвоздка. Вероника просто не могла завести любовника.

Встречаться с посторонними при детях было слишком рискованно, Злата уже достаточно взрослая, чтобы обмолвиться о встречах отцу. А без детей Вероника из дома практически не выходила.

Злата не ходила в садик. Вначале Вероника пыталась сдать туда дочь, но девочка начала болеть и каждый раз при расставании душераздирающе рыдала. Родион и его родители воспротивились издевательствам и заставили Веронику забрать дочь домой. Няню ей запретили. Вероника же сидит дома, ничем не занята, почему бы и не заняться собственным ребенком? И хотя сама Вероника заливалась в сети о том, что с удовольствием бросила работу, чтобы полностью посвятить себя детям, Дина знала правду – подруге просто хотелось жить легко и красиво, офису она предпочитала салоны красоты. Но дети ей в этом мешали. Ей приходилось повсюду таскаться вначале с дочерью, а затем к ним присоединился еще и сын. Любовник в такой ситуации – это нечто из области фантастики.

Но должен был существовать кто-то еще. Кто не вызвал бы подозрения. И даже, если бы Злата проболталась Родиону, что видела этого человека рядом с мамой, он бы не стал задавать вопросы.

Подруга? Может быть. Хотя появись у Вероники близкая подруга Дина бы об этом знала, ведь она пристально отслеживала всех, кого Вероника светила в сети. Дина даже знала всех основных комментаторов подруги, так называемых «сетевых хомячков», половина из которых были скучающими пенсионерками, а половине требовалась справка из психоневрологического диспансера.

Никакая близкая подруга в сети не фигурировала. Значит, они общались за ее пределами и, наверняка, с помощью мессенджеров, ведь разговоры по телефону могла услышать Злата. Скорей всего у Вероники есть еще один телефон, и она забрала его с собой, исчезнув. Круг замкнулся.

Дина остановилась, как вкопанная. Камеры! Ну, конечно же, ей нужно просмотреть запись с камер наблюдения. Следователь обмолвился, что на них видно, что Вероника не выходила из дома. Но также на камерах должно быть видно, если мимо дома проезжала машина сообщника. Они ведь не знали, что искать, поэтому, наверняка, и не обратили внимание на проносящийся мимо транспорт. А Дина знала. Нужно посмотреть записи и найти машины, которые частенько проезжали мимо дома Вероники и Родиона в последнее время и которые были рядом в день исчезновения Вероники.

Ее сообщник мог просто свернуть в глухой переулок, начинающийся сразу за домом Родиона и Вероники, припарковать машину возле боковой калитки. И если Вероника скользнула туда, то камеры этого не покажут. В переулке их нет. Дело за малым – посмотреть записи.

От возбуждения бухало в ушах и где-то в области сердца, начала болеть голова. Дина поспешила к дому Родиона, надеясь, что тот по-прежнему у родителей, ждет новостей о пропавшей, и в доме никого нет. Она предвкушала, как удостоверившись в собственной правоте и отыскав нужную машину, направится в теплый гостеприимный дом родителей Родиона, выложит всю правду о пригретой на груди змее и, возможно, останется в этом доме пока Родион не уладит все формальности и не разведется со стервой.

Она, Дина, конечно же его простит. Поломается для приличия, но не очень долго. Интересно, сможет ли Злата когда-нибудь назвать ее мамой? Наверное, лучше не говорить ей всей правды, пока она не повзрослеет, чтобы лишний раз не травмировать.

Дина вдруг остановилась, как вкопанная посреди улицы, пораженная неприятной догадкой. А что если Злата ее возненавидит? Решит, что она заняла место матери? Нет-нет, наверное, придется рассказать малышке все, как есть. О том, что ее мать была больна, также, как и ее бабушка.

Погруженная в собственные мысли Дина добралась до дома Родиона быстрее, чем рассчитывала. Очнулась лишь оказавшись в знакомом переулке. А что, если за домом следят? Хотя, зачем им следить? Они же не думают, что преступник действительно возвращается на место своего преступления? Да и было ли преступление это еще неизвестно. А что, если полицейские все еще продолжают опрашивать свидетелей? Ей следует быть осторожной, чтобы не попасться им на глаза. Будет сложно объяснить свое присутствие возле дома пропавшей. Хотя, неужели она не имеет правда приехать и поддержать Родиона? В конце концов, они не чужие друг другу.

Вцепившись пусть и в весьма сомнительное, но объяснение Дина решила пойти ва-банк. Сейчас она позвонит во входную дверь и, если Родион дома, то она уговорит его просмотреть запись с видеокамер вместе. А если нет, то она просто обойдет дом и проникнет в него с заднего входа, как в прошлый раз.

По привычке натянув шапку почти на нос и пониже опустив капюшон, Дина вошла во двор, еще вчера утром выглядевший словно умопомрачительная декорация, а сегодня уже растерявший всю привлекательность вкупе с оттенками багряного, охрового и густо-оранжевого. Их всех одним мазком перечеркнул мрачный серый цвет. Садовая мебель отдана на растерзание дождю и ветру, ее не прикрыли даже чехлами. Столик, на котором еще вчера сверкал хрусталь и красовались изысканные угощения, был облеплен мокрыми листьями. Жесткие струи дождя били прямо в лицо.

Ускорившись, Дина решительно подошла к двери и поднесла руку к звонку. На несколько мгновений заколебалась. Сердце билось так сильно, что казалось вырвалось из груди и поднялось куда-то к горлу. Рука предательски задрожала, голова раскалывалась от боли. Если сейчас Родион откроет дверь, она не сможет ничего ему сказать. Просто расплачется, как идиотка.

Ей хотелось развернуться и убежать. Но подгоняемая страхом, что кто-то все-таки наблюдает за домом и ей лучше придерживаться собственной легенды до конца, она заставила себя нажать на пупочку звонка и прислушаться к разливистой мелодии, немедленно прокатившейся по всему дому. Пустому дому. Родиона в нем не было.

С трудом удержавшись от того, чтобы не прислониться лбом к холодной черной двери, выкованной на заказ (почему она до сих пор помнит рассказы владельца об этом доме?) Дина спустилась с крыльца, обошла дом с правой стороны и по мощеным кирпичным дорожкам двинулась к черному входу.

Ноги стали пудовыми. Не удержавшись, она все-таки огляделась по сторонам, но не обнаружила никаких признаков наблюдения. Двор был пуст, если не считать листьев, которые разгулявшийся ветер с особенной ожесточенностью разбрасывал по ухоженным лужайкам.

Задний двор упирался в высокую глухую стену, отделявшую двор Вероники и Родиона от небольшого парка, служившего, в свою очередь, двором для особняка какого-то чиновника. Справа такая же глухая стена отгораживала их от тщательно охраняемого военного склада, которым пользовались крайне редко. А слева высокая кирпичная стена, увитая плющом, выходила в узкий тупиковый переулок, на другой стороне которого стоял соседский дом, в котором недавно сменились жильцы.

Предыдущие владельцы – многодетная семья – решили вырваться из города и уехать поближе к природе, а на их место въехала одинокая женщина, не слишком интересовавшая Дину. Она лишь мельком отметила, что хотела бы в ее возрасте иметь возможность купить такой шикарный дом, и после этого забыла о ней.