Книга Вероятно, Алекс - Дженн Беннет

– Разве ты можешь его не найти, обладая такими дедуктивными способностями? А если он окажется недостойным охоты, то тебе нечего будет стыдиться.

– Я всегда тебя обожала.

– Так и надо, – с улыбкой говорит папа, и я тоже улыбаюсь ему в ответ.

К стойке кто-то подходит, и отец немного наклоняется вперед, чтобы бросить мимо меня взгляд. Его лицо принимает какое-то непонятное выражение.

– Доброе утро, сержант Мендоза.

Рядом с нами, ожидая, когда к ней подойдет официантка принять заказ, стоит высокая, привлекательная женщина-полицейский латиноамериканского типа в синей униформе. Волнистые каштановые волосы, в которых уже заметны седые прядки, плотно стянуты на затылке в «конский хвост». Глаза скрываются за темно-пурпурными солнцезащитными очками. Я ее уже видела: именно она в день моего приезда сюда мигала Дэйви с Портером огнями патрульной машины.

– Доброе утро, Пит, – немного сиплым голосом отвечает она.

Уголок ее рта приподнимается. Самую малость. Потом лицо женщины становится непроницаемым. У меня такое ощущение, что она смотрит на меня, но сказать с уверенностью этого нельзя, тем более что на ней солнцезащитные очки.

– «Датч Бейби»? – спрашивает она.

– Вы же знаете, – отвечает отец и как-то странно смеется.

Я смотрю в пространство между ними.

Папа прочищает горло.

– Ванда, это моя дочь Бейли. Бейли, это сержант Ванда Мендоза из департамента полиции Коронадо Ков.

Как будто я и сама не вижу. Она улыбается, протягивает ладонь и энергично пожимает мне руку. Ого! Пальцы у нее не хуже клещей. Я окончательно просыпаюсь. Не уверена, но мне почему-то кажется, что она чувствует себя не в своей тарелке. Неужели копы тоже могут нервничать? Мне казалось, что это невозможно.

– Наслышана о вас, Бейли.

Да? Кто она, черт побери, такая? И почему папа ничего о ней говорил? Они что, друзья?

– Я готовлю для сержанта налоговые отчеты, – объясняет отец, но в его словах чувствуется ложь.

К тому же они смотрят в разные стороны – он изучает стойку, она оглядывает потолок. Потом коп опускает голову и барабанит пальцами по столешнице. Я смотрю на пистолет, висящий в кобуре у нее на бедре. Не люблю оружие, от него мне всегда становится не по себе, так что в плане дискомфорта мы, похоже, квиты.

– У вас красивые брови, – наконец говорит она, – выглядят гламурно.

На какое-то мгновение она застает меня врасплох. Потом мне становится приятно.

– Это я сама над ними поработала, – звучит мой ответ.

Наконец-то мне встретился хоть один человек, способный оценить, насколько важен красивый изгиб. Ведь выщипывать брови довольно больно.

– Впечатляет, – говорит она в подтверждение высказанных ранее слов. – Как вам Калифорния?

– Совершенно другая планета. – Я понимаю, что эта фраза могла прозвучать нелестно, и тут же добавляю: – Мне нравятся секвойные леса и чурро.

Она улыбается. Самую малость. Потом кивает отцу:

– Вы уже заглядывали в фургончик посоле?

– Еще нет, – отвечает он.

– И вы никогда не ели посоле? В самом деле? – спрашивает она, вопросительно глядя на меня.

– Понятия не имею, о чем вы таком говорите.

Она ахает и качает головой с таким видом, будто отец не оправдал ожиданий всей страны.

– Сегодня у меня очень напряженный график, но в ближайшие пару недель нам надо будет обязательно ее туда сводить.

«Нам»? Сводить ее? Они что, вместе?

– Ты обалдеешь от удовольствия, – заверяет меня отец, в то время как коп просит официантку оформить заказ навынос. – Потом он встает и достает кошелек. – Кстати… Бейли, прости, я на секунду, мне с сержантом нужно поговорить.

После чего протягивает мне несколько купюр оплатить счет, они отходят в дальний конец стойки, наклоняются друг к другу и говорят, хотя мне и не кажется, что о чем-то архиважном. В этот момент ситуация в моих глазах обретает ясные очертания.

Святый божечка. Мой отец закадрил полицейского.

Вообще-то она симпатичная. Крепкое рукопожатие. Сексуальна и мила. Того же роста, что и он. Надеюсь, отец нравится ей так же, как она ему, потому как он улыбается ей как дурачок. Потом она смеется над какими-то его словами, поднимает свои пурпурные очки, сдвигая их на голову, и от всего этого мне становится лучше.

Дожидаясь окончания сеанса флирта между бухгалтером и копом, я складываю карту набережной и оглядываю заведение. Теперь, когда фигура отца больше не загораживает мне обзор, я могу разглядеть человека, устроившегося за стойкой сразу за его стулом. Это парень примерно моего возраста с белокурыми пшеничными волосами. Ест яичницу и пьет кофе. Когда он поднимает руку, я замечаю две вещи: (А) на нем красная футболка с черным портретом Кэри Гранта, выбитым методом трафаретной печати, и (В) он читает буклет, посвященный летнему кинофестивалю.

Когда я окидываю его взором, сердце в моей груди принимается биться быстрее. Он погрузился в чтение и медленно ест, откусывая небольшие кусочки омлета. Хорошо сидящие на нем шорты демонстрируют загорелые, мускулистые ноги. Одной из них он отбивает такт, шлепая по металлической опоре подошвой поношенной сандалии. Рядом с его тарелкой лежит сине-оранжевая связка ключей со знакомым логотипом, который я видела на набережной: «Киллианз Уэйл Турз»[8].

Не обязательно магазин, но фасад заведения выходит на набережную, и из него открывается вид на океан. В нем, опять же, имеется стойка, и исключать возможность того, что это семейный бизнес, тоже нельзя. Я воскрешаю в воображении карту и вспоминаю, что через три торговые точки от него есть лоток с чурро. Бездомных кошек там нет, но ведь они, как известно, не сидят на месте.

Неужели это…

Мозг призывает сбавить обороты, однако сердце упорно думает о манне небесной!

Симпатичный парень. Но не Портер.

Боже мой, что это со мной такое? Кому он нужен, этот старый дурак Рос? Я изгоняю его из головы и сосредоточиваюсь на парне передо мной, пытаясь примерить его под образ Алекса, занимающего все мои мысли. Какой он, этот юноша, остроумный, чувственный? По виду довольно холеный. Интересно, а серийные убийцы тоже ухожены?

Все не так просто, как может показаться.

Я беру себя в руки и вспоминаю, что, если это Алекс, он понятия не имеет, кто сейчас перед ним. Для него я всего лишь девушка, устроившаяся по соседству за стойкой в кафе, а никакая не Минк. Глубокий вдох.

– Грант, – говорю я.

Он отрывается от буклета и поднимает на меня глаза: