Книга Микроубийцы из пробирок. Щит или меч против Запада - Лев Федоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ну а в научном плане бактериальные аэрозоли (средство ведения биологической войны) тоже продолжили активно изучать, только стали их исследовать будто бы с точки зрения применения «в мирных целях». В результате на свет стали появляться соответствующие «мирные» работы биологического генералитета — Н. И. Александрова, В. А. Лебединского, В. И. Огаркова, К. Г. Гапочко [6, 203].
Кстати, напоминание об «обратном эффекте» не было лишним — биологический генералитет стал более серьезно выбирать средства ведения биологической войны. Теперь вроде бы не стали зацикливаться только лишь на заразных возбудителях — холере, чуме, оспе, но также ориентироваться и на инфекции, не передающиеся от человека к человеку, — сибирскую язву, туляремию.
Следует подчеркнуть, что на рубеже 1960–1970-х годов в мире случился перелом в отношении к биологическому оружию как к средству ведения войны. При этом наиболее мощные в военном отношении страны — США и СССР — повели себя прямо противоположным образом.
Известно, что 25 ноября 1969 года, в разгар неправедной войны во Вьетнаме, президент США Р. Никсон подписал документ о прекращении работ по созданию наступательного биологического оружия (то есть работ по созданию боевых штаммов смертельных микроорганизмов и соответствующих боеприпасов для их боевого применения). 14 февраля 1970 года им же было объявлено об уничтожении запасов токсинного оружия США [4].
Причина этих решений для нормального демократического государства была вполне банальна — отрицательное общественное мнение, сложившееся после гибели стада овец в штате Юта в 1968 году.
«Независимый журналист» называет даже численность погибших овец [56].
Как кончаются войны
«Весной 1968 г. в американском штате Юта… неподалеку от военного центра испытаний химического и бактериологического оружия Дагуэй внезапно сдохло шесть тысяч четыреста овец.
Военные чины с невинным видом в течение восьми месяцев отрицали свою причастность к этому происшествию. Однако под давлением улик они вынуждены были признать “небольшую ошибку”, допущенную при испытании нового вида оружия. “Неожиданно изменилось направление ветра”, — сказал армейский представитель, поясняя, как овцы попали в смертоносное облако.
“А если бы оно было отнесено ветром в другую сторону? — спросил корреспондент. — Ведь там мог быть город!”»
Генри Саттон, США,
«Наш современник», 1977 год.
Подчеркнем, что решение Р. Никсона не было односторонним биологическим разоружением, поскольку были сохранены все необходимые оборонительные работы в области биологического оружия, такие, например, как иммунизация и проблемы биологической безопасности. Однако часть зданий головного военного научно-исследовательского центра Форт-Детрик (Camp Detrick, г. Фредерик, штат Мэриленд), ставших в связи с решением президента ненужными, была передана Национальному институту рака. Группа зданий в г. Пайн-Блафф (штат Арканзас), где в 1953–1969 годах осуществлялся выпуск биологических боеприпасов, также были за ненадобностью переданы гражданскому ведомству [4].
С учетом указанных фактов совсем иначе смотрится заключение в 1972 году Конвенции о биологическом оружии [72]. Оказывается, именно США были реальным мотором при организации мирового сообщества на этот принципиальный шаг. Что касается Советского Союза с его пресловутым «планом мира», то реально им была осуществлена совсем иная программа — агрессивная. Такое и только такое заключение может быть сделано после анализа мероприятий, фактических осуществленных в Советском Союзе после 1972 года. И существовавшее в те годы состояние холодной войны не может что-либо изменить, потому что уровень засекреченности работ в области биологического оружия указывает, что готовились к реальному, боевому применению этих варварских средств.
Ныне все эти факты широко известны всему миру, за исключением разве что Советского Союза, где они были сознательно скрыты от общества с помощью общедоступных книг, издававшихся «для простого народа» (см., например, [76]).
Почему? Потому что у властей Советского Союза были противоположные планы. И они продолжали действовать так, как если бы у них в мире был реальный враг, собиравшийся нападать на Страну Советов с помощью таких видов варварского оружия, как биологическое и химическое.
Так, 9 апреля 1970 года родилось целое постановление СМ СССР, в котором Минздрав, Минсельхоз, Гидрометслужба, Штаб гражданской обороны и его «патрон», Минобороны СССР, обязывались организовать не позднее 1970 года повседневный контроль за загрязнением нашей окружающей среды ОВ «вероятного противника». Аналогичные решения касались и биологического оружия. Денег выели эти ведомства немало, однако ни биологического, ни химического контроля в серьезной форме нет и в XXI веке. И не будет.
Впрочем, собирались не только и не столько обороняться, сколько нападать.
Новый мощный толчок развитию индустрии «двойного назначения» был задан постановлением ЦК КПСС и СМ СССР от 8 августа 1970 года «О мерах по ускорению развития микробиологической промышленности». В соответствии с ним было начато возведение нескольких новых промышленных баз, в том числе завода «Прогресс» в Степногорске (Казахстан) — будущего флагмана биологической войны.
Разгром современных направлений биологии, произведенный в Советском Союзе в 1930–1950-х годах научным бандитом Т. Д. Лысенко по заказу ЦК ВКП(б), не мог не сказаться на эффективности работ в области биологического оружия. Это серьезно беспокоило власти страны. И они принимала меры к тому, чтобы хотя бы военно-биологические работы велись без научного шаманства, с использованием достижением нормальной биологии, включая достижения современной генетики.
Так что не приходится удивляться тому, что инициатором такого подхода был КГБ СССР, чья разведка давно и небезуспешно наблюдала за приложениями успехов молекулярных биологов Запада к решению задач подготовки к биологической войне. Еще в 1961 году председатель КГБ А. Н. Шелепин был озабочен необходимостью «усиления научно-исследовательских работ по генетике вирусов и биохимии нуклеиновых кислот» в стране. А к нему присоединилось в этом деле также и Минобороны. Разумеется, делалось все это не для целей развития науки — этим занимались другие ведомства.
Генетику на службу биологической войне
ЦК КПСС
«По вашему поручению в связи с письмом Председателя комитета государственной безопасности тов. Шелепина А. Н. от 14 июля с.г. о принятии необходимых мер к усилению научно-исследовательских работ по генетике вирусов и биохимии нуклеиновых кислот ДОКЛАДЫВАЮ:
Достижения последних лет по направленному изменению антигенной структуры и повышению агрессивности возбудителей инфекционных болезней человека, животных и растений создают перспективу получения вирусов и микробов с нужными биологическими свойствами; поэтому работы в области генетики вирусов и биохимии нуклеиновых кислот могут иметь важное военное значение.
