Книга Однолюбы - Кэрол Мортимер

Элли испустила протяжный сдавленный стон и откинула голову назад, крепко-накрепко зажмурив глаза, а Дэниел приник губами к изогнувшейся шее, обдавая ее жарким дыханием; влажный язык блуждал по нежной коже, исследуя малейшие ложбинки, пальцы не переставая ритмично ласкали грудь. Волны блаженства снова и снова накатывали на Элли, она едва не кричала от бушевавшего в ней урагана желания.

Когда Дэниел расстегнул ее бюстгальтер, Элли уже не оказывала никакого сопротивления. Очень медленно он поднял голубой свитер и склонил голову к ее обнаженной, подавшейся к нему груди; губы по-хозяйски властно и нежно обхватили сосок. Элли запустила пальцы в густую шевелюру Дэниела и притянула его голову еще ближе к себе, упиваясь сладостным ожиданием неизведанного и стремясь ускорить этот момент.

Огонь в ее теле разгорался все сильнее и сильнее, побуждая желать большего. Она жаждала слиться с ним совсем, полностью, желала стать частью его.

Дэниел подхватил Элли на руки и понес ее на диван, она прижалась к нему, уткнулась лицом в его мускулистую шею. Осторожно положив девушку на мягкие подушки, он вопросительно посмотрел на нее. Элли ответила умоляющим взглядом потемневших глаз, из груди ее вырвался глубокий гортанный стон, когда Дэниел всем своим тяжелым телом опустился на нее.

И снова он стал целовать ее грудь, ласкать и нежно теребить языком розовый сосок. Элли впилась в него, взглядом ощутив, как его бедра начали ритмичные движения.

Боже, как приятно, думала она, но… этого мало, этого чудовищно мало! Давай же, Дэниел, не останавливайся!..

И он стащил с Элли свитер, освободил от ненужного бюстгальтера ее полную грудь, ни на миг не отрывая от нее восхищенных глаз. Затем нагнул голову и стал по очереди целовать соски, отдавая должное совершенству каждого из них.

– Как ты прекрасна, Элли! – хрипло воскликнул Дэниел, подняв наконец к ней лицо.

Издевается он над ней, что ли? Она вовсе не прекрасна. Элли даже интересной себя не считала, совершенно искренне находя все новые и новые недостатки, когда разглядывала себя в зеркале, что, надо сказать, случалось нечасто: одно слишком выступает, другое, наоборот, могло бы быть побольше, а третье… Но раз Дэниел называет ее прекрасной, что ж, в эту минуту она себя таковой и ощущала.

Ничего не сказав, Элли лишь тихо, воркующе засмеялась и притянула к себе его голову, как бы снова приглашая к поцелую. Чем он незамедлительно и воспользовался, как истосковавшийся по воде хищник, припав к источнику ее ждущих губ.

Не отрываясь от нее, Дэниел потянулся рукой к джинсам Элли, расстегнул пуговицу и медленно потянул вниз язычок «молнии». Жар желания новой волной поднялся в ее теле, когда рука Дэниела проникла в ее шелковые трусики. Еще секунда – и она полностью потеряет над собой контроль.

Дэниел поднял голову и взглянул в ее пылающие страстью глаза.

– По-моему, нам обоим будет лучше, если ты перестанешь сопротивляться, – проговорил он.

Возвращаясь к реальности, Элли приоткрыла веки. Что же она делает? Валяется тут полуголая на собственном диване – и с кем? С Дэниелом Тэкери!

Господи! Да она, должно быть, окончательно рехнулась! Как можно так реагировать на ласки человека, который с самого первого момента вызывал у нее только раздражение, и ничего больше?! Решительно, ей необходима помощь хорошего психиатра, ведь она просто выжила из…

– Элли! – Глядя в ее изменившееся лицо, на котором ясно читалось смятение, Дэниел покачал головой. – Элли, только не надо…

Не дослушав, чего именно ей не надо делать, и не в силах посмотреть Дэниелу в глаза, Элли оттолкнула его, вскочила на ноги и, подхватив с полу свитер, быстро натянула его на себя. Бюстгальтер остался где-то под Дэниелом, а тонкая шерстяная ткань свитера не скрывала напрягшуюся грудь, но так все же лучше, чем стоять перед ним почти нагишом.

– Уходи отсюда, Дэниел, – упавшим голосом попросила она, глядя куда-то поверх его плеча.

Не делая ни малейшей попытки подняться, он вкрадчиво поинтересовался:

– Да? А почему?

Изумрудные глаза Элли сверкнули.

– Перестань, Дэниел, – скривив губы, сказала она. – Ты сам прекрасно знаешь, что нам не нужно было этого делать…

– Этого? – Дэниел уселся на диване и вонзил в Элли пристальный взгляд. – Мы с тобой оба взрослые люди, и нас влечет друг к другу…

– Нас не влечет друг к другу! – в негодовании прервала его Элли, чувствуя, как щеки покрываются непрошеным румянцем.

– Не дури, Элли, – жестким голосом возразил Дэниел. – Если бы минуту назад ты не вскочила, как бешеная кошка, мы бы сейчас оба купались в блаженстве! Имей смелость посмотреть правде в лицо.

О Боже! Как вынести такое унижение? Элли в изнеможении опустила ресницы. Сколько времени Дэниел намерен оставаться в их отеле? Где взять силы вытерпеть его общество после того, что между ними произошло? Питер отверг его предложение, и теперь Дэниел вряд ли уберется отсюда, не попытавшись уговорить Осборна. Не такой он человек, чтобы смириться с отказом и уехать ни с чем.

– Так или иначе, – натянуто проговорила Элли, – я хочу, чтобы ты немедленно ушел.

Несколько долгих минут Дэниел молча смотрел на нее, потом неторопливо поднялся с дивана.

– Хорошо, Элли, я уйду. Но не потому, что ты того хочешь, а потому, что ты, как я вижу, чересчур взволнована. Однако наша беседа, поверь, не закончена, – мрачным тоном добавил он.

Как он сказал? Беседа? Если то, что между ними сейчас произошло, можно назвать «беседой», то протекала она исключительно на физиологическом уровне. И это еще не закончено? Кстати, слово «взволнована» слишком нейтрально, чтобы описать ее состояние в данную минуту. Она не взволнована, она опустошена, выжата как лимон!..

– Как тебе будет угодно.

Элли скрестила руки на груди и отвернулась. Господи! Хоть бы он поскорее исчез из ее гостиной! У нее так дрожат колени, что еще немного – и она рухнет в обморок.

– Элли…

– Уходи! – из последних сил проговорила она.

Дэниел медленно пересек комнату и остановился напротив нее. Какое-то время помолчав, тихо сказал, покачивая головой:

– Элли, ты уже большая девочка. Не забывай, тебе двадцать семь лет. То, что сейчас случилось, совсем не так ужасно, как тебе представляется. – Он усмехнулся. – И не трагично.

Конечно – для Тэкери! Для него все в порядке вещей. Что за человек! На следующей неделе его свадьба, а он не чувствует ни тени раскаяния за свое поведение!.. Надо немедленно взять себя в руки. Если Элли позволит ему заметить ее смятение, он поймет, насколько она неопытна и беззащитна. Такого удовольствия она ему не доставит!

– А я и не говорила, что это трагично, – сквозь зубы процедила Элли, воинственно сверкая глазами. – Если тебя интересует мое мнение, то я рассматриваю случившееся как обыкновенное недоразумение.