Книга Древняя Русь. От Рюрика до Батыя - Дмитрий Пучков

Мстислав Удалой, великий русский рыцарь развитого Средневековья, также активно включается в военные действия. Главным бунтарем был молодой Ярослав Всеволодович, который в будущем потерпит катастрофическое поражение в битве владимирцев 1215 года при Липице у Юрьева-Польского. Пожалуй, после разгрома сына Андрея под Новгородом это было самым неудачным сражением, которое потерпели владимирцы во внутрирусских межкняжеских битвах.

Итак, коалиция Ярослава Всеволодовича потерпела страшнейшее поражение против новгородцев. Как написано в летописи, было убито 9230 человек. Это, несомненно, крайнее преувеличение, потому что с обеих сторон не было столько людей, но тем не менее потери были значительные.

После поражения Ярослава его старший брат Константин стал великим князем владимирским. Буквально через год после Липицкой битвы он был вынужден выписать младшего брата Юрия, по ряду с владимирцами – законного наследника, которого выбрал сам Всеволод Большое Гнездо. Вернув его из заточения, в которое Юрий попал после Липицкой битвы, Константин посадил брата в Ростов, чтобы он княжил там от его лица. И после смерти Константина в 1218 году Юрий оказался, наконец, самодержцем всей Владимирской земли, где благополучно правил до прихода монголов в 1223 году.

Спокойным правление Юрия назвать нельзя, потому что именно последняя усобица 1212–1216 гг. перед приходом монголов начала процесс раздробления Владимирского княжества на уделы. Если первые два правления (наследники Юрия Долгорукого – Андрей и Всеволод) удержали огромное княжество в едином целом, не позволив начаться его дроблению на уделы, то ссора Юрия и Константина началась с того, что они стали рассаживать своих родственников и подручных на удельные столы, которые получили самостоятельность.

Таким образом, Тверь стала самостоятельным княжеством. Понятно, что Рязань на тот момент уже была самостоятельной, длительное время насильно привязанная к орбите владимирской политики. Выделяется в отдельное княжество и Москва, а внутри нее начинаются те же самые процессы удельного дробления: Серпуховское и Димитровское княжества также стали самостоятельными, но в силу меньшего размера и близкого расположения относительно Москвы они должны были ей подчиняться.

К приходу монголов вся эта земля, которая совсем недавно была единым мощным княжеством, оказалась поделена на сферы интересов и влияний. Когда монголы пришли к Рязани и рязанский князь попросил у Юрия помощи, последний ничего не предпринял, поскольку прекрасно знал, что такое монголы, которые страшно разгромили непосредственного соседа – Булгарию. Было понятно, что то же самое ждет и Владимирскую землю. Половцы также были разгромлены, а немногим, кто выжил, пришлось бежать в Венгрию. Как известно, половецкая орда хана Катяна с женщинами, детьми и стариками сократилась до 40 тысяч человек. Все остальные или погибли, или попали в плен. Вот такая угроза шла на Рязань, а Юрий никак не помог.

Скорее всего, поначалу монголов не считали чем-то более страшным, чем были половцы в XI веке. В конце концов, половцы поселились в степях, стали обычными соседями, с которыми то мирились, то ссорились, многие переженились – так они стали верным политическим партнером. Однако монголы были настолько сильны, что у Руси не было абсолютно никаких шансов им противостоять. По крайней мере, осада Торжка[20] в 1238 году сорвала монгольский поход на Новгород. Таким образом, Северо-Восточная Русь своей, условно говоря, полупартизанской обороной измотала монголов в их зимнем походе, и к апрелю 1238 года они оказались совершенно обескровленными и были вынуждены уйти.

Киев как мать городов русских выступал неким зеркалом, которое отображало общие политические и даже экономические процессы, происходившие от Новгорода до Тмутаракани. Что касается Ростово-Суздальско-Владимирской Руси, не сказать, чтобы это была какая-то terra incognita, но все-таки жила она отдельно.

Сразу видно, что Чернигов, Смоленск, Полоцк, Галич и, естественно, Киев – все вовлечены в один водоворот, который бурлит и пытается к чему-то в итоге прийти. А где-то рядом, но отдельно дрейфует айсберг Владимиро-Суздальского княжества, и становится понятно, что у него какой-то особый путь. Вроде как вместе, но при этом на особицу. Здесь и постоянная попытка сделать собственную митрополию, и довольно обособленная политика, уникальная внутриполитическая система, которая не повторялась ни в Киеве, ни в Новгороде, ни в Полоцке, ни в Смоленске, и свои отдельные экономические устремления. И ведь именно эта земля в итоге дала старт всей династии поздних Рюриковичей (Иван Грозный – это же прямой потомок Андрея Боголюбского) и начало вообще всей Руси.

Таблица 4. Полоцкая династия Рюриковичей

Глава 5. Новгородское княжество

В этой главе мы остановимся на Господине Великом Новгороде. Новгород – это вторая, альтернативная Киеву столица с ярчайшей самобытностью, один из центров политической, культурной и экономической жизни Древней Руси. Это самое большое по размерам княжество – такой территории не было ни у кого, следом с большим отставанием шла Ростово-Суздальско-Владимирская земля, а потом уже Киев, Чернигов, Новгород-Северский и так далее. При этом численность жителей Новгорода была меньше всех, там очень низкая плотность населения.

В то время как Киев получал основной доход от податного земледельческого населения, новгородцы зарабатывали на торговле, поэтому территория была крайне важна: во-первых, для формирования торговых путей, во-вторых, для промыслов, плодами которых новгородцы тоже активно торговали. Новгородцы остро ощущали некое соперничество с Киевом, даже в летописи это отразилось. Существует Никаноровская летопись конца XV века, одним из главных источников которой была Софийская первая летопись из корпуса Новгородского летописания, и всем известные строки о том, как был основан Киев, то есть легенда «Повести временных лет» о Кие, Щеке, Хориве и сестре их Лыбеди, в новгородском изложении играет совершенно другими красками. Цитирую: «В лето 6322. Приятъ всю Русскую землю князь Ольгъ и нача по всеи земли грады ставити, и дани уставлять». Далее статья «Зачатие Киеву»: «Быша же в Великом Новеграде лютые зело разбойницы, имя имъ, первыи братъ Кии, вторыи Щекъ, 3 Хоривъ; и сестра их Лыбедь. И разбои чиняше во граде и по селам, и князь Олегъ по прошению новгородцих повеле техъ разбойниковъ и сестру их руками имати, и посадиша их в темницу. Они же начаше плакати и просишася отъехать от града. И умилосердися о нихъ князь Ольгъ и отпустилъ из Новаграда. Кии же и вся эта банда идя до реки Днепра», где и основали Киев. То есть Киев основали какие-то новгородские разбойники, выгнанные из города. Это именно сказка, созданная в Новгороде как некий политический памфлет.