Книга Как влюбить в себя жену - Сара Крейвен

– Да, синьора. Но у нее хорошие рекомендации.

– Grazie, Гаспар. Я просто спросила.

Спустя час пришел Раф. Эмили сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы. Он остановился в дверях, прислонившись к косяку, и молча глядел на нее.

– Привет, – безразличным тоном произнесла Эмили. – День был удачный?

«Ты встречался с Валентиной? Вы были вместе в твоей городской квартире?»

Загорелое лицо Рафа расплылось в улыбке, от которой у нее подпрыгнуло сердце.

– Не скучный, mia cara. А почему ты спрашиваешь?

– Разве женам не полагается интересоваться делами мужей, когда они возвращаются с работы?

– Откуда мне это знать? – Он пожал плечами. – У меня до сих пор не было жены.

Он пересек комнату, на ходу снимая пиджак. Подойдя к ней, он положил руки ей на плечи.

– Отвечаю на твой вопрос: сегодня мне было трудно сосредоточиться, поскольку я думал о тебе, – сказал он, и она встретилась в зеркале с его карими глазами. – Скажи, carissima, я прощен?

– За что?

– За то, что снова заставил тебя заниматься со мной любовью, когда ты этого не хотела.

– Мы оба знаем, что это не так. – Эмили повернулась к нему и подняла лицо, а он приник к ее рту долгим поцелуем, затем провел ладонью по своему подбородку.

– Я могу оцарапать твою нежную кожу. Пойдем – побудь со мной, пока я бреюсь, carissima.

Она прошла следом за ним в ванную, поднимая с пола брошенные им рубашку и галстук, и попеняла ему:

– Ты не был таким неряхой в коттедже.

Он нисколько не устыдился.

– Там у меня не было прислуги.

Эмили, усевшись на широкий край ванны, следила за тем, как он накладывает пену на лицо.

– Кстати, о прислуге… Мне действительно необходима горничная?

– Боюсь, что да. Ты будешь очень занята, mia bella, тебе придется переодеваться несколько раз в день, так что необходима служанка, которая займется твоим гардеробом и сможет посоветовать, что надеть. Насколько я понял, присланная девушка имеет прекрасные рекомендации и хорошо вышколена. И еще я нанял для тебя личного водителя, – продолжал Раф, снимая пену плавными, отработанными движениями. – Его зовут Стефано.

– И это тоже необходимо?

– Конечно. Это – мера предосторожности, mia bella.

Эмили опустила голову.

– По-моему, дешевле и проще отправить меня домой.

– Нет. Сама посуди, в какую сумму мне это обойдется, да и времени сколько займет, если мне придется летать в Англию каждый раз, когда я захочу заняться с тобой любовью. – Он помолчал. – В настоящее время, Эмилия, твой дом здесь. Постарайся это помнить.

Раф ополоснул бритву, вытер лицо и, приблизившись к Эмили, потерся гладкой щекой о ее щеку. Она придвинулась к нему и приоткрыла рот, готовая для поцелуя. Он ласкал ее губы, одновременно гладя пальцами грудь и шепча ее имя. Чувственная дрожь уже начала свой бег по коже, как вдруг Эмили услышала слабый шорох. Раф тоже это услышал и резко повернул голову к раскрытой двери ванной – на пороге стояла Аполлония с охапкой чистых полотенец и глазела на хозяев. Раф отпустил Эмили и тихо выругался. Подойдя к девушке, он выхватил у нее полотенца, бросил их на пол и, взяв ее за локоть, вывел из ванной, а затем и из спальни. Эмили слышала, как он тихо и зло выговаривал ей по-итальянски. Вернувшись, он категорично заявил:

– Она будет уволена. Как ее зовут?

– Аполлония. – Эмили неожиданно стало жалко девушку. – Раф, может не стоит спешить? Она допустила оплошность. Но… могло быть и хуже.

– Да, могло, – с мрачным видом согласился он. – Она могла войти, не постучав, через пять минут, а я не желаю, чтобы она наблюдала, как я занимаюсь с тобой любовью. – Раф наморщил лоб. – Не могу вспомнить, когда и где я видел эту малопривлекательную особу. – И он обнял Эмили за талию. – Наверное, после обеда я буду более милосердным.

* * *

Они пили аперитив в гостиной, когда с хмурым видом появился Гаспар и сообщил, что обед задерживается, потому что Аполлония рыдает на плече у Розанны.

– У нее истерика, – развел руками дворецкий. – Она боится, что ваша светлость ее уволит.

– И правильно, что боится, – ответил Раф. – Но графиня попросила меня передумать, поэтому позовите ее сюда.

Пришла Аполлония, заплаканная и с красным носом. Увидев Рафа, она начала быстро и сбивчиво лопотать по-итальянски, но он тут же ее прервал.

– Говорите по-английски, чтобы графиня все поняла. Вам дают еще одну возможность, Аполлония, но учтите – третьей не будет.

Девушка кинулась целовать ему руку, но он отодвинулся и сухо уточнил:

– Благодарите мою жену. Это она просила за вас. Но помните – когда мы с графиней одни в комнате, то нас нельзя беспокоить. Понятно?

– Я поняла, – пробормотала служанка и повернулась к Эмили. – Grazie, ваша милость. Я буду очень стараться.

Дни перетекали в недели, и Эмили убедилась в том, что Раф не преувеличивал, говоря, какую беспокойную жизнь она будет вести. Все очень хотели встретиться с молодой графиней Ди Салис, и приглашения сыпались отовсюду. Если бы Эмили хотела, то могла хоть каждый вечер посещать банкеты, приемы или тусовки, но она оставила на усмотрение Рафа, какие приглашения принять, а какие вежливо отклонить.

Появляясь в обществе, она не могла не замечать, что является объектом оживленных обсуждений. Но поскольку Раф редко отходил от нее дальше, чем на несколько шагов, то никто не осмеливался громко высказываться на ее счет. И он решительно отказывал в интервью корреспондентам газет и глянцевых журналов. Также Эмили была избавлена от встреч с Валентиной Колона – из светской хроники она узнала, что эта дама находится в США, где рекламирует новую косметику своей фирмы «Валентина X».

Вначале Эмили с опаской отнеслась к светской жизни, но вскоре начала получать от этого удовольствие. Конечно, свою роль сыграла соответствующая одежда. Туалеты ей Раф, верный данному слову, выбирал сам. Она не могла не признать, что вкус у него отменный. Что ж, с болью в сердце говорила себе Эмили, общение с хорошей учительницей не прошло для него даром. Но он по крайней мере не купил ей ни одной вещи с этикеткой «Валентина X». А больше всего ее удивило белье, которое он тоже выбрал сам: изысканно-красивое, скромное и… страшно дорогое. Никаких трусов-танга и в помине не было.

Домашняя жизнь также текла ровно. Прислуга относилась к ней по-доброму, но было одно исключение – угрюмая Аполлония. Эмили не оставляло ощущение того, что, когда они с Рафом бывали наедине, кто-то за ними подглядывал: то тихий звук неподалеку, то еле слышный стук закрываемой двери. Возможно, все это ей казалось, но страхи превратились в навязчивую идею, хотя она себя уговаривала, что просто дом старый и в нем вполне что-то может скрипеть. А что касалось деловых качеств Аполлонии, то тут к ней нельзя было придраться. Когда Эмили впервые собиралась на банкет, Аполлония сделала ей высокую красивую прическу, оставив свободно вьющимися несколько изящных прядок вокруг лица.