Книга Полночное венчание - Софи Уэстон

Холли расстегивала свою сумку.

— Могу представить, — снова сказала она. — А чью кровать я заняла?

Джек обернулся, гневно подняв брови. Холли почувствовала, что заливается краской до самых корней волос.

— Я имела в виду… здесь же две кровати. Вряд ли ты один занимал всю палатку. Значит, кто-то здесь…

Джек сочувственно покосился на нее.

— Рамон. И, прежде чем ты спросишь, — нет, я его не выгонял, он сам ушел.

— Я знаю, что ты его не выгонял, — со все еще горящими щеками пробормотала Холли.

Разве не он сегодня утром сказал ей: «Это больше не повторится»? Сможет ли она забыть об этом? Джек был последним человеком, с которым она ожидала разделить спальню. И, наверное, ему это было еще более неприятно, чем ей.

— Длинный был день, — притворно зевнула Холли.

Джек бросил взгляд на часы.

— Сейчас начнется летучка. Мы должны быть там. После нее ты можешь поужинать или пойти сразу спать — как хочешь.

Как выяснилось, летучка была весьма неформальной и настолько краткой, насколько это было возможно. Речь шла об укреплении дощатых настилов; врачи попросили палатку для изолятора; возникли проблемы с системой очистки воды. Погода, кажется, понемногу улучшалась. И назавтра должны были приехать гости из столицы.

— Холли сможет переводить, — сказал Рамон, ведший летучку. Он посмотрел на нее. — Да?

— Я постараюсь.

Когда летучка окончилась, Рамон подошел к ней.

— Тебе нравится бобовое рагу?

— Наверное, да, — удивилась Холли.

— Дело в том, что оно будет на ужин. Ребята из Департамента по чрезвычайным ситуациям привезли нам запас продуктов в упаковках, как для космонавтов. Но, откровенно говоря, наши женщины и сами готовят. — Рамон взял ее под руку и повел к общей большой палатке. — Тебе кто-нибудь догадался дать факел?

— Нет еще.

— Он тебе понадобится. Здесь даже днем, бывает, набегают тучи и делается темно. Я тебе принесу факел. Джек рассказал тебе о правилах?

Холли невольно напряглась.

— Да. И очень добросовестно.

Рамон фыркнул.

— Значит, добросовестно. Как раз то, что тебе надо в медовый месяц.

Холли повернулась к нему.

— Рамон, скажи мне одну вещь.

Он неловко пробормотал:

— Если это касается Джека, лучше спроси его.

— Я не могу выпытывать у него что-либо. Ты же сам понимаешь, это не тот род брака, — прямо сказала она.

Рамон первым опустил глаза.

— Ну хорошо, — наконец сдался он. — Что ты хочешь знать?

Холли поколебалась.

— Кто была она?

Рамон что-то пробормотал сквозь зубы. Потом спросил:

— Значит, тебе уже кто-то рассказал про Сюзанну? Я так и знал. Я его предупреждал…

— Сюзанна, — повторила Холли. — Сюзанна… а дальше?

Рамон посмотрел в потемневшее небо.

— Не здесь. Пойдем в мою палатку. По крайней мере смогу тебя чем-нибудь угостить, чтобы запить бобы.

В палатке Рамона оказалось три кровати, но никого из людей не было. Из-под пачки бумаг он вытащил плоскую фляжку и протянул ее Холли.

— Стаканов нет.

Она открыла фляжку и сделала крошечный глоток. И немедленно до слез раскашлялась.

— Ох… Что это?

— Местный тростниковый спирт. Вроде рома. Хороший антисептик.

— Охотно верю, — сказала Холли, потирая нос.

Рамон широко улыбнулся.

— Помогает от всего, начиная с депрессии и кончая камнями в почках, как утверждают местные жители.

Если бы Рамон думал, что Джек женился чисто фиктивно, он бы не стал так говорить. Холли сильно подозревала, что для Рамона брак был настоящим браком, и любопытство жены относительно прошлого ее мужа было вполне законным. К тому же ей казалось, Рамон убежден, что любая женщина, вышедшая замуж за Джека Армора, немедленно должна в него влюбиться, что бы она ни говорила при этом.

— Понимаешь, я не влюблена в него, — объявила она. — Я просто не хочу быть здесь единственной, кто ничего не знает.

Рамон только вздохнул, взял фляжку и сделал приличный глоток.

— Хорошо. Пару лет назад у Джека был роман с женщиной из Колумбии. Сюзанна Монтихо. Учительница, но после землетрясения он пригласил ее переводчицей. Какое-то время мы даже думали, что это все серьезно, но в конце концов это был просто… — он сделал выразительный жест.

— Как долго это продолжалось? Кто ушел первым? Как она выглядела?

— Холли, не надо. Ты же понимаешь, мужчины о таком не болтают.

— Но ты ее знал? И что ты о ней думаешь? Тебе она нравилась?

Он помрачнел.

— Нет, не особо. Этакая Мона Лиза…

— Что это значит?

Он задумчиво вертел в руках крышку от фляжки.

— Ну… знаешь ли. Такое молчаливое страдание, которое заставляет всех вокруг чувствовать себя перед ней виноватыми. — Он поднял глаза, и Холли вдруг поняла, что нечаянно затронула больную тему. Долго сдерживаемый гнев теперь выплескивался наружу. — Она поставила Джека на колени. После разрыва на него несколько месяцев было страшно смотреть.

Холли едва не ахнула от внезапной боли. Но Рамон, погруженный в воспоминания, ничего не заметил.

— Еще один вопрос. Он хотел жениться на ней?

— О да! — яростно сказал Рамон. — Очень хотел. Купил ей целый замок в Англии и все такое. Даже кольцо.

Холли быстро спрятала левую руку в карман.

— И что же случилось?

— Она никак не могла разобраться в себе, видите ли. То прогоняла его, то звала обратно. Даже после того, как работа в Колумбии окончилась. Ни стыда ни совести. Вытаскивала его из Индии, из Македонии — где бы он ни находился, отовсюду летел к ней. А в конце концов она вернулась к мужу. У нее даже не хватило пороху признаться Джеку. Он просто застал их вдвоем.

Холли вскочила.

— Так она была замужем? И Джек знал?

— Предполагалось, что она разведется. Но по-моему, это была ложь с самого начала. Она рассказывала ему печальные истории о своих младших братьях и сестрах, о старушке бабушке, а Джек оплачивал все ее счета, пока ее муж работал в Венесуэле. Вот так я думаю.

— Джек не мог любить такую женщину!

— Мужчины, — с горечью сказал Рамон, — способны полюбить даже Медузу горгону. Дело в гормонах и моменте.

— Но… такой холодный расчет. Он должен был понять…

Рамон махнул рукой: