Книга Огненный зверь - Роберт Джордан

– Я смотрю, варвар, – сказал Арваний, жуя кусок вяленого мяса, – ты подождал, пока не сделают всю работу.

– Почему Йондра избегает встречи с армией? – спросил Конан.

Человек с орлиным носом сплюнул кусок недожеванного мяса.

– Госпожа Йондра, – сказал он резко. – Проявляй по отношению к ней должное почтение, варвар, или я… – Рука его схватила рукоять сабли.

На лице Конана медленно появилась улыбка – улыбка, которая не затронула глаз, ставших вдруг ледяными. Мертвецы могли бы рассказать Арванию об этой улыбке.

– Что, охотник? Попробуй, если хватит смелости.

Тут же кривой клинок Арвания был обнажен, и, хотя рука Конана не была рядом с рукоятью меча, его меч был выхвачен в то же мгновение.

Арваний заморгал, пораженный быстротой реакции киммерийца.

– Знаешь ли ты, кто я такой, варвар? – Голос Арвания слегка дрожал, отчего он нахмурился. – Ты зовешь меня охотником, но я сын князя Анданеза, и если бы родившая меня не была наложницей, я был бы заморийским князем. В моих жилах течет благородная кровь, варвар, кровь, достойная самой княжны Йондры, в то время как твоя…

– Арваний! – хлестнул, будто плетью, голос Йондры. Побледневшая княжна подбежала и остановилась в двух шагах от мужчин. Ее плотно облегающая кожаная жилетка была туго зашнурована на груди, красные сапоги доходили до колен. Арваний глядел на нее со страдальческим выражением лица. Княжна взглянула Конану в глаза, но тут же отвела взгляд.

– Ты забываешься, Арваний, – сказала она нетвердо. – Убери оружие. – Она бросила взгляд на Конана. – Оба.

На лице Арвания отразились самые разные эмоции: гнев и стыд, страсть и отчаяние. С нечленораздельным криком он всадил саблю обратно в ножны, будто в ребра киммерийца.

Конан подождал, пока сабля не будет в ножнах, убрал свой меч, затем сурово сказал:

– Я по-прежнему хочу знать, почему ты прячешься от собственной армии.

Йондра посмотрела на него, колеблясь, но заговорил Арваний, быстро, настоятельно:

– Моя госпожа, этому человеку не следует быть среди нас. Он не охотник, не лучник, не владеет копьем. Он не служит тебе, как… как служу я.

Усмехнувшись, Конан мотнул своей черной гривой:

– Это правда, что я сам по себе, но я такой же охотник, как и ты, замориец. А что касается копья, не хочешь ли посоревноваться со мной? За монеты?

Он понимал, что должен превзойти этого человека в чем-то, иначе ему придется постоянно ссориться с ним все то время, что он остается среди охотников. И он специально не упомянул лук, о котором мало что знал – кроме того, как его держать.

– Согласен! – воскликнул распорядитель охотой. – Согласен! Принести мишени! Быстро! Я покажу этому дикарю, как обращаться с копьем!

Йондра разинула рот, будто пытаясь что-то сказать, затем снова прикрыла его, когда весь лагерь развил бурную деятельность: одни спешили расчистить место для метания, другие бежали к повозкам, чтобы притащить тяжелую тренировочную мишень. Плотный тюк, сплетенный из соломы, был неудобным грузом, чтобы брать его с собой на охоту, но он не ломал стрел или наконечников копий, что происходило бы, если стрелять или метать копья в цели на склоне холма.

Бритоголовый человек с длинным носом вспрыгнул на перевернутый бочонок.

– Делайте ставки! Даю один к двадцати в пользу Арвания. Не толпитесь.

Несколько человек подошли к нему, но большинство считало исход соревнования предрешенным.

Конан заметил, что Тамира тоже подошла к бочонку. Затем она медленно прошагала мимо киммерийца.

– Постарайся, – сказала она, – и я выиграю серебряный… – Она подождала, пока грудь его не начала раздуваться от гордости, и, смеясь, закончила фразу: – Так как я поставила на другого.

– Мне будет приятно помочь тебе расстаться с медяками, – ответил он сухо.

– Прекрати заигрывать, Лиана, – прикрикнула Йондра. – Для тебя есть работа.

Тамира скорчила рожицу, но так, что высокая женщина не видела, отчего Конан невольно улыбнулся.

– Ты будешь метать, варвар? – спросил, поддразнивая, Арваний. Высокий охотник держал копье в руке и уже разделся по пояс, обнажив твердые бугры мускулов. – Или, может быть, предпочтешь остаться со служанкой?

– На девушку действительно смотреть приятнее, чем на твое лицо, – ответил Конан.

Арваний нахмурился, услышав всплеск смеха, вызванный словами киммерийца. Замориец провел концом копья на земле черту.

– Ты не должен переступать этой линии, иначе тебе будет присуждено поражение, как бы хорошо ты ни метал. Однако я не думаю, что тебе следует об этом беспокоиться.

Скинув рубаху, Конан взял поданное ему одним из охотников копье и подошел к черте. Он оглядел тюк, стоящий в тридцати шагах от него.

– Вроде недалеко.

– Но посмотри на мишень, варвар. – Смуглый распорядитель охотой улыбнулся, указывая рукой. Один из охотников как раз заканчивал закреплять на соломе кружок из черной ткани, размером не больше ладони.

Конан вытаращил глаза.

– А-а-а, – прошептал он, и улыбка человека с орлиным носом стала еще шире.

– Чтобы быть справедливым, – громко объявил Арваний, – я дам тебе преимущество. Сто к одному. – Среди зрителей поднялся ропот, а здесь был уже весь лагерь. – Ты говорил о монетах, варвар. Если только не хочешь уже сейчас признать мое превосходство.

– Сто к одному кажется мне справедливым, – ответил Конан, – принимая во внимание похвалы, которые ты сам себе расточал. – Ропот удивления, вызванный предложением Арвания, сменился взрывом хохота. Киммериец прикинул вес своего кошелька. – У меня есть пять серебряных.

Смех оборвался, и наступило молчание. Мало кто считал, что человек с орлиным носом может проиграть, но размер проигрыша, хотя и невероятного, поразил зрителей.

Арваний не дрогнул.

– Согласен. – Это было все, что он сказал. Он отошел от линии, сделал два быстрых шага и метнул. Копье его вонзилось в центр черного куска ткани, приколов его к соломе плотнее.

Десятки охотников издали приветственные крики, а некоторые уже начали забирать свой выигрыш.

– Согласен, – повторил Арваний и рассмеялся, издеваясь.

Конан повертел в руке копье, стоя у черты. Древко имело толщину в два пальца, а железный наконечник был длиной с предплечье. Вдруг он отклонился назад и сделал бросок рукой, одновременно помогая корпусом. Соломенный тюк отъехал назад, а копье вошло на расстоянии толщины пальца от уже торчащего там копья.

– Может быть, отодвинуть подальше, – произнес он, как бы думая вслух. Арваний скрипнул зубами.

Весь лагерь молчал, пока человек на бочонке не нарушил тишину: