Книга Нежность - Вайолетт Лайонз

– Такой большой-пребольшой пушистый котенок, – с нежностью усмехнулась она, удивляясь сама себе. И, услышав, как Мартин мирно хихикнул ей в ответ, осмелела и продолжила: – Никому не позволяющий хватать за хвост.

– Верно, – односложно ответил он с ленивым самодовольством – точь-в-точь как сказал бы сонный тигр.

«Как бы там ни было, надо быть начеку и помнить, что тигр, спящий или нет, все же хищник и в любой момент может выпустить когти, – напомнила себе Николь. – Он только кажется ленивым и довольным, но нет сомнений, случись что, и тогда несдобровать».

– Значит, меня надо приласкать, погладить, и я замурлычу.

Ленивая, размеренная, чувственная речь Мартина подействовала на нее крайне расслабляюще, и Николь, забывшись, вдруг представила нарисованную им картинку: она ласкает его распростертое на тяжелом кремовом покрывале тело, а он урчит от удовольствия. Испугавшись, что еще мгновение, и ее невинная аллегория перерастет в эротическое видение, она занервничала и выпалила первое, что пришло па ум:

– Ты помнишь того грязного паразита, который шастал у нас в парке?

Да, экзамен на актерское мастерство с крахом провален. Как она ни старалась, у нее ненадолго хватило выдержки играть роль мечтательной болтушки.

Мартин резко оторвал голову от подушки и внимательно посмотрел на нее.

– Ты хочешь сказать, я напоминаю тебе ту мерзкую тварь, того кота?

Его ленивый тон и вальяжная поза исчезли в один миг. Моментально почувствовав перемену в нем и поняв свою оплошность, Николь насторожилась.

«И еще как, если говорить о твоей неразборчивости в связях с женщинами», – подумала она, но не осмелилась произнести это вслух.

– Да нет… но он действительно отвратительный кот… такой вонючий и грязный…

– И полуголодный, – сухо заметил Мартин. – А ты, сама доброта, стала относить ему по вечерам остатки еды. – Его рот искривился в жуткой ухмылке. – Должно быть, многие в отеле развлекались, слушая по ночам его кошачьи концерты, пока ты не прекратила их.

Его шутка прозвучала уже несколько мягче, даже на веселой ноте, и у Николь отлегло от сердца. Или, может быть, снова вино ударило ей в голову. Хорошо еще, что в полумраке почти не было видно Мартина, особенно его глаз.

– Конечно, я не могла допустить, чтобы он голодал!

– Вне всякого сомнения, – лениво согласился Мартин. – Только что подумал Стив?

– Ну, должно быть, что его новоиспеченная невестка очень кровожадная – съедает все, вплоть до косточек.

Николь расхохоталась, вспомнив, как, естественно, не без помощи Мартина, она часть свой порции воровато складывала на салфетку и относила ободранному, грязному коту, который раболепствовал перед ней, как перед спасительницей. И так как она никогда не страдала большим аппетитом, коту доставались самые лакомые кусочки.

– Интересно, что с ним стало? – задумалась она, пытаясь увести себя от воспоминаний. – Наверняка голодает…

Мартин засмеялся.

– Вот уж вряд ли. Ты просто в этот раз еще не заглядывала на кухню. Как-нибудь сходи, он там. Такой важный и довольный котяра. Он теперь на должности главного надсмотрщика за грызунами – твоя сестрица недалеко от тебя ушла.

Была какая-то материальность в голосе Мартина, его низкий тембр словно скользил по ней, обдавая теплом. Сердце ее учащенно забилось, ей вдруг стало не хватать воздуха, и, не в силах справиться с собой, она громко неровно задышала, ясно осознавая, что Мартин наверняка слышит.

– Очень рада его сытой жизни…

– Да, в конце концов, хоть он счастлив от знакомства с тобой.

Николь снова стало до боли горько от его колкости, даже горше, чем раньше. Ведь только что он был так добр и нежен! Господи, ну сколько можно мучить!

– Ты во всем винишь меня?

Она испугалась, поняв, что рассуждает вслух.

– Кому же понравится, когда его используют?

– Используют?! – вскрикнула Николь и, увидев, как Мартин вмиг напрягся, поняла свою ошибку. – Никто никого не использовал…

У нее в горле опять так пересохло, что вместо слов вылетело отвратительное карканье. Неужели и правда все происшедшее в прошлом году ей понадобилось только для того, чтобы забыть Дэвида? Возможно ли их отношения интерпретировать именно таким образом?

– А может, мы оба использовали друг друга, а? Ты не задумывался? – набросилась она, с трудом справляясь с языком. – Нам обоим нужно было одно и то же – поразвлечься и получить удовольствие…

– Удовольствие? – грозно повторил Мартин и поморщился, будто съел лимон. – Значит, ты признаешь, что нам было хорошо вдвоем? – продолжил он, усаживаясь на постели и спуская ноги.

– Да, конечно! – на той же высокой ноте согласилась Николь.

Надо быть полной дурой, чтобы отрицать это. А потом, не согласись она, он бы все равно прочитал все у нее по глазам.

Она обрадовалась, что в комнате полумрак и Мартин не сможет заметить ее пылающих щек, вспыхнувших при воспоминании, как, задыхаясь, она стонала от возбуждения и неописуемого восторга в объятиях этого человека, с какой одержимостью просила, клянчила и порой молила его ласк… его обладания ею. Николь словно наяву услышала, как кричала тогда в экстазе, когда какие-то фантастические стихии вздымали ее на вершину ни с чем не сравнимого блаженства в чудесном, полном совершенства мире эмоций.

«Как хорошо, что мы сейчас не в том номере», – облегченно подумала она. Но даже и здесь ей казалось, будто их вздохи, охи, ахи, телодвижения, оставленные в прошлом, тенями ложатся на стены, угрожая вовлечь ее в свою круговерть.

– Конечно…

Мартин повернулся к ней. Свет луны из окна высветил его лицо и тяжелый взволнованный взгляд.

– Да и ты не можешь отрицать. – Теперь это уже прозвучало как утверждение, а не вопрос, своего рода заявление, удостоверяющее несомненный факт происшедшего.

– Да, не могу!

Николь вдруг почувствовала себя совершенно сбитой с толку, и, видимо, от нервного перенапряжения ей никак не удавалось собраться с мыслями и понять ситуацию. Когда Мэг рассказала ей о Мартине и о его намерениях подписать контракт, она решила, что ему больше нет до нее никакого дела, но его теперешнее поведение говорило об обратном.

– Не могу и не буду! – выпалила она. – Все кончено… по крайней мере, так должно быть, после того как ты подпишешь завтра те злополучные бумаги.

– Ага, значит, Мэгги уже принесла на хвосте хорошие новости.

– Д-да. – Но почему-то это не доставило ей радости. – И теперь можно считать наш договор расторгнутым.

Николь не поверила своим глазам, когда он улыбнулся и покачал головой.

– Э, нет, Калипсо, я не дам тебе так просто уйти.

– Но…