Книга Полынный мой путь - Мурад Аджи

…Погода портилась уже пять раз на день. Низкая облачность, сырой холодный ветер делали свое осеннее дело. Вчера должен быть за мной вертолет, наверное, сегодня прилетит. Пока тишина.

То ли от скуки, то ли от безделья я взял спиннинг и пошел за гольцами, хотя они не нужны были. Анатолий возился с вездеходом. Стою, не ловлю, а философствую да в небо смотрю – проясняется ли. Слышу, собаки разом оживились, оборачиваюсь – а-а, медведь. Рядом, на задние лапы уже встает. Бежать бесполезно, он – спринтер, лося догоняет… Да, честно говоря, не мог я бежать, ноги отказали, каменными сделались, не гнулись, и кричать не мог, воздуха не хватало. Но тяжелый запах зверя чувствовал очень хорошо.

Спасибо собачкам, осадили зверюгу и тем жизнь мне спасли.

Здоровый медведь ничего не мог сделать против двух наседавших лаек, он отбивался, рычал, пробовал лаять по-собачьи – бесполезно, и, наконец, пустился и наутек. Быть ему вегетарианцем, не дали собачки мясом полакомиться.

Не успел медведь удрать, как далеко-далеко, за сопками, послышался долгожданный рокот. Наконец-то. Только в вертолете и пришел я в себя. Опять начались полеты, встречи, разговоры, моя жизнь из затерянного мира вернулась на накатанные рельсы. Медведей видел лишь с неба.

Калейдоскоп событий и картин понесся предо мной: какие-то остались в памяти, какие-то – на страницах блокнота, а какие-то вообще не заметил, но каждое из них – тема специального очерка. Все-таки велика Камчатка. И очень мала! Очень! Летишь час, другой, третий, а внизу безлюдье – хозяйства нет.

Задумаешься: зачем Камчатке электроэнергия? На что ее не хватает? И не хватает ли?

Опять стою в аэропорту. Последний раз смотрю на сопки, на эти уснувшие вулканы, о многом они могли бы рассказать. Но не рассказывают. Вулканическая энергетика – вовсе не игра воображения, она реальность. На Гавайских островах есть электростанция, «котел» которой – вулкан. Скоро Везувий станет электростанцией.

Ученые единодушны: энергетика дарует благополучие, но она же и подтачивает нашу жизнь. Конечно, за все надо платить, только не слишком ли высока плата?

Самый лучший выход здесь подсказывает водород, сгорая, он оставляет «пепел» – чистую воду! Килограмм водородного топлива дает тепла в три с лишним раза больше, чем бензин. Не исключено, когда-нибудь на географической карте Камчатки на месте вулканов появятся значки природных месторождений… водорода. Пока их нет. Не потому, что нет в природе, а потому, что не знают о них. Впрочем, чему удивляться, в когда-то не знали же о месторождениях нефти, газа. И что?

В Исландии известны пещеры, где водород сам выходит на поверхность. Есть такие источники и на Камчатке. Потому что Земля – резервуар, наполненный водородом, и это не какое-то фантастическое предположение. Это – реальность.

Вулканологи отмечали, при извержении вулканов недра выбрасывают огромные массы водорода, не исключено: именно скопление водорода провоцирует извержение. Кроме того, выбросы водорода случаются при бурении глубоких и сверхглубоких скважин.

Не повод ли задуматься?

Но и это не все. Есть растения, которые выделяют на свету не кислород, а водород. Почему? Дело, видимо, в ферментах, присутствующих в живых клетках. Если так, то задача науки выделить эти ферменты и наладить промышленное производство водорода по «технологии» живой природы. А есть вообще «водородные деревья»… У этих деревьев на стволах наросты, их называют галлы, они генетически запрограммированы на «выработку» водорода. Газ накапливается сам, надо лишь откачать его в трубопровод – к хранилищу… И все.

Завершить свой камчатский рассказ хочу словами Жюля Верна: «Я уверен, воду будут использовать в качестве топлива, водород и кислород, из которых она состоит, станут неисчерпаемым источником света и тепла…» Слова эти прозвучали в конце XIX века.

Журнал «Вокруг света».

Январь 1990 г.

Самый большой, большой Таймыр

На юго-западе полуострова Таймыр, где чахлая тайга уже захватила земли распластанной тундры, на огромной опушке, среди низких лиственниц и высоких гор расположился крупнейший город Заполярья – Норильск. В сравнении со старейшинами – Москвой, Новгородом, Псковом – Норильск даже не мальчишка, грудной ребенок. Но ребенок особенный. Многие города затрачивали века, чтобы достичь расцвета, а в Норильске за четыре предельно сжатых десятилетия построили современные проспекты и улицы, возвели корпуса крупнейшего в стране горно-металлургического комбината, соорудили железную дорогу – самую северную в мире.

Что же заставило советских людей на далеком и суровом Таймыре построить город?

Многие полагают, что освоение руд цветных металлов. Но это не так. Сначала был уголь. Именно он, черные блестящие пласты которого подходили к самой поверхности, привлек «промышленных людей» на неведомую речку Норильскую… Я летел в Норильск знакомиться с горно-металлургическим комбинатом.

– Норильск рожден никелем и медью, – услышал от соседа в самолете.

– А вот и нет, прозябал бы уголь вместе с цветными металлами, если бы не… сибирское зерно. Странное сочетание? Однако это так.

На чем основывал я свои утверждения?

После отмены крепостного права в 1861 году в Центральной России «скопилось» много безземельных крестьян, часть которых пошла в города. Другая часть поехала на просторы Сибири, где земля была «ничейная». Богатые урожаи, отличные пастбища делали предприимчивых сибиряков зажиточными. В хозяйствах быстро появились излишки пшеницы, мяса – продуктов, которые зачастую пропадали даром. Поэтому сибирское хозяйство стало искать выхода на рынки.

По знаменитому сибирскому тракту – сухопутной дороге – много на телеге не увезешь, а другого пути не было. По рекам тогда далеко не плавали. Получалось, что сибиряки богатели зерном и в то же время нуждались в других житейских товарах. Золотодобытчикам требовались машины – как доставить их по бездорожью? Вот сибиряки и искали выход в Европу.

Возможный путь был водный, вниз по сибирским рекам, в Арктику, с него и начиналось освоение богатой Сибири. Но когда построили железную дорогу, вроде бы стало легче: загружай вагоны товарами и вези. Но самый простой путь был самым дорогим. Помещики Центральной России испугались дешевого зерна, которое потоком хлынуло из Сибири, по их просьбе правительство обложило ввоз и вывоз сибирских товаров высокими пошлинами. Возникла странная ситуация, есть дорога и в то же время ее нет.

Но сибирские «промышленные люди» знали, где искать обходные пути, нелегкие, зато выгодные, – через Арктику.

…Задолго до строительства железной дороги начались арктические экспедиции шведа Адольфа Эрика Норденшельда, его и пригласили в Сибирь. После удачных походов на Шпицберген и в Гренландию Норденшельд на судне «Превен» в 1875 году прошел через Карское море в устье Енисея. Затем отважный путешественник поднялся вверх по Енисею до небольшого городка Енисейска, а отсюда домой, в Швецию, он ехал «сухим» путем.