Книга Доктор Павлыш - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они решили подняться повыше, к облакам, в поисках попутного ветра. Шар устал лететь и поднялся еле-еле, лениво и нехотя.
Здесь ветер в самом деле был сильнее, но тоже дул не туда, куда хотелось. К тому же снова пошел дождь. Это всем надоело- ленивый шар, холод, влага, и тем более обидно, когда ты уже у цели, еще немного- и перелетим через реку, а там уже можно спускаться, переночевать и искать людей.
Несколько больших птиц, которые живут высоко в небе и потому их можно увидеть только издали, снизились к шару и с криками, хлопая перепончатыми крыльями, принялись виться вокруг, недовольные тем, что он нарушил границы их владений.
Одна из них даже умудрилась вцепиться когтями в веревки и несколько раз ударила усеянным зубами клювом по оболочке.
— Вот этого я тебе не советую, — сказал Дик, быстро поднимая арбалет.
Стрела пронзила птице грудь, и та мгновенно убрала когти, оторвалась от шара и пролетела совсем рядом с корзиной, кругами планируя вниз. Дик даже протянул руку, надеясь схватить ее, и Марьяна повисла на нем, потому что Дик вывалился бы из корзины.
— Жалко, — огорчился Дик, — у нее вкусное мясо.
Он выстрелил в другую птицу, но промахнулся.
Птицы еще некоторое время преследовали шар, но потом скрылись в завесе дождя.
Реку уже можно было разглядеть. Она была широкой, темно-серой, в цвет облаков, и текла прямо, почти не извиваясь, не то что ручьи, к которым они привыкли.
— Если не перелетим, — предупредил Дик, — то трудно будет перебраться.
— Может, опустимся на ночь? — предложила Марьяна. — А утром подождем ветра и полетим дальше.
— Хорошо бы, — неуверенно ответил Казик. — И балласта еще наберем. Только садиться негде.
Он был прав: внизу не было ни поляны, ни большого открытого места, чтобы посадить шар.
Они замолчали, слушая тишину, царившую над миром. Стук капелек по шару лишь усиливал эту тишину.
И тут впереди возникла серая стена.
Марьяна ахнула, когда первой увидела, что громадная неровная стена поднимается перед шаром. Порыв ветра подхватил шар и понес его быстрее, словно шар нарочно хотел отомстить людям за то, что они заставили его так долго лететь.
— Казик! — закричала Марьяна.
Казик тоже увидел стену, выплывающую из дождя.
Он до отказа открыл горелку.
— Все кидайте! Все кидайте вниз!
Балласта уже почти не оставалось, только маленький мешочек. Дик швырнул его за борт. Марьяна подняла мешок с едой, но колебалась.
— Скорее! — велел Казик, и Дик вырвал у Марьяны мешок и кинул его вниз, потом он подхватывал со дна корзины разные вещи, не думая, что это такое, и швырял за борт.
Шар, поколебавшись несколько секунд, пошел вверх.
В изумлении, замерев, аэронавты смотрели, как уходила вниз серая стена.
Это было дерево, немыслимое, гигантское дерево. Они увидели, как от главного ствола отходит сук толщиной метров в двадцать и тянется почти горизонтально. Шар пролетел рядом с суком, чуть не дотронувшись до него. Выше ветви расходились все чаще, и только чудом шар не наталкивался на них.
Никто не знал, сколько минут продолжался этот подъем, но вдруг стало темно и ствол исчез из глаз- шар вошел в облака.
Дерево было рядом, оно еще не кончилось, оно тянуло к шару свои серые лапы.
Порыв ветра подхватил шар и кинул его в сторону дерева.
— Держись! — крикнул Дик, падая на пол корзины и увлекая за собой Марьяну. Казик упал сверху.
И вовремя.
Раздался очень громкий треск, корзину бросило вперед, потом она налетела на препятствие, заметалась, как птенец, попавший в ловушку, что-то ухнуло с треском над головами, шар сделал несколько судорожных предсмертных движений.
И наступила тишина. Ничего не видно вокруг.
Корзина, круто наклонившись, медленно покачивалась.
— Вот и все, — сказал Казик печально. — Нет больше шара.
— Главное, мы живы, — возразил Дик. — И не разбились. Это главное.
Они сидели на дне корзины, стараясь не раскачивать ее, чтобы не сорваться вниз. Языки облака ползли через корзину, порой скрывая темное пятно отверстия в шаре, порой рассеиваясь, и тогда можно было заглянуть в загадочную глубь пузыря. Но понять, что с ним случилось, никак не удавалось. Светало так медленно, что казалось, день не наступит никогда. Клочья облаков были светлее воздуха, но постепенно воздух сравнялся с ними цветом, и все стало одинаково серым.
Дрема оставила аэронавтов, тягучая дрема, на грани сна, которая связывает язык и сковывает члены, но не заменяет сна, потому что все время чувствуешь, как холодно и ненадежно.
— Я никогда не думал, что бывают такие деревья, — проговорил Казик.
— Наверное, даже на Земле их нет, — ответила Марьяна.
— На Земле деревья еще больше, — произнес уверенно Казик. — Например, секвойя. Она растет в Скалистых горах.
— Может, это не дерево, — засомневался Дик. — Может, такая скала?
— С сучьями? — спросила Марьяна.
— Разве разглядишь?
— Но мы висим.
— Может быть, висим на выступе. Если это дерево, то еще хуже.
Марьяна осторожно шарила вокруг в надежде, что выбросили не всю пищу, что-нибудь осталось. Но корзина была совсем пуста.
— Зря выбросили топливо, — пожалел Казик.
— Мы больше не полетим, — отозвался Дик. — Хватит. Лучше ходить пешком.
— Надо скорее спуститься вниз, — решила Марьяна. — И отыскать мешки. А то кто-нибудь их найдет раньше и все съест.
— Ну, топливо вряд ли кто съест.
Дик подполз к краю корзины и стал вглядываться в туман.
Марьяна вскрикнула. Она выпрямила ногу, а нога так онемела, что по всему телу прошла иголками боль. Дик вздрогнул, корзина зашаталась.
— Я думаю, — сказал Дик, — что шар зацепился за верх и разорвался. Если мы будем шатать корзину, она может совсем оторваться, а до земли далеко.
Ветерок погнал клочья облака, и в просветах между ними можно было разглядеть ветви дерева, серую с темными проплешинами и провалами стену. Вершина шара все еще скрывалась в тумане.
— Надо выбираться, — предложил Дик неуверенно.
Он вытащил из колчана стрелу с тяжелым наконечником и кинул вниз.
Было тихо. Казик считал про себя. Он досчитал до двадцати.
Ничего они не услышали.
— Может, на дерево упала, — предположил Казик. — Или в мох. Я полезу.
— Куда? — спросила Марьяна.
— По веткам вверх. Чего ждать? А потом вам крикну.