Книга Что-то кроме магии - Akana again

рукав. Квиррелл утер вспотевший лоб.

— Вернулась... — не веря своим глазам, прошептала Сивилла. И тут же закричала, не скрывая радости: — Получилось!

Мрак на портрете рассеялся. Из темноты проступила бархатная портьера. Кресло сверкнуло парчой обивки, лаком подлокотников и резных ножек. Из-за портьеры показалось знакомое сюрко.

— Почему ты не сказала, чем это может кончиться? — проворчал Барон.

— Ты бы тогда ни за что не согласился, — тихо ответила волшебница.

Призрак и портрет смотрели друг на друга. Люди не прерывали этот молчаливый диалог, даже Пивз не шумел, только шмыгал носом время от времени.

— Когда-то я не мог понять, как Ланселот ради Джиневры решился пойти против короля и нас всех, — наконец заговорил Бедуир Крепкожильный. — Я думал, женщина — это всегда просто женщина, будь она хоть трижды королевой... Сегодня я понял Ланселота. Моргана, прости меня, если можешь. Я недостоин твоей любви.

Моргана молча улыбнулась и протянула ему руку. Он почтительно поцеловал ее.

— Повесьте щит вон туда, — попросила волшебница. — Мне хочется смотреть на него.

Снежно-белый щит мягко засветился на стене рядом с клинком, который в свое время Северус вынес из оружейной Годрика.

— По-моему, такое дело полагается как следует обмыть, — намекнул Пивз.

Глава 80. Когда волшебникам не спится

Северус проснулся от судороги в левом предплечье. Спросонья решил, что отлежал руку, пошевелил пальцами. Боль перешла в зуд. Он поскреб кожу сквозь рукав пижамы — сон улетучился окончательно.

Пересохшее горло с трудом вытолкнуло: «Люмос...»

В ярком свете лампы угольно чернели череп и змея на внутренней стороне предплечья.

Вчера вечером Метка была серой.

— Нокс...

Лежать без сна среди ночи, невидящими глазами смотреть в облачное магическое небо на потолке и думать о том, что проклятый Петтигрю все-таки разыскал Волдеморта.

Тот самый Петтигрю, которого можно было прикончить еще три месяца назад, в Визжащей хижине, если бы...

Новая судорога скрутила руку. Метка жгла изнутри, кожа стала горячей. Вызов от Повелителя ощущается по-другому, это Северус хорошо помнил. Что же означает жжение? Она откликается на то, что где-то — где?! — происходит с магом, поставившим ее?

Когда-то давно Северус решил определить, чем же на самом деле являются череп и змея. Он попробовал срезать лоскуток кожи с серым рисунком, но быстро убедился, что острейший нож не в силах оставить на Метке даже царапину. Кислоты и заклинания тоже не подействовали.

Любопытство и тайная надежда были сильнее ожидаемой боли. Аккуратный надрез вокруг рисунка, кожа, как ковер, заворачивается вверх... Все-таки Волдеморт — великий волшебник. Метка запустила мощный и твердый корень в самую кость. Растение-паразит, цепкое и живучее. Не вырвешь, не отрежешь... Интересно, кто-нибудь из Пожирателей пытался отрубить себе руку? А ведь в Лютном наверняка сыщется лекарь, промышляющий подобным, и маг, способный приделать хороший протез.

Мысль, родившаяся несколько лет назад, снова напомнила о себе. Если прямо сейчас податься к Хью, разыскать с его помощью нужных людей, потом залечь на дно, отсидеться там, где не сыщут ни авроры, ни Пожиратели, а затем убраться куда-нибудь подальше...

Он рывком сел на постели. Квиринус, Барон? Не помеха. Избавиться от воспоминаний о них — пара пустяков.

Поттер!

Жжение усилилось. Поттер сам о себе позаботится! Раз уж он одолел взрослого волшебника в Визжащей хижине... Пусть теперь черную работу для героя выполняет Дамблдор. Нерушимых обетов никто не давал, так что гори оно все Адским огнем!

Вслед за предплечьем невидимый жар охватил кисть, добрался до пальцев.

Засветив по дороге все лампы, Северус бросился в ванную. Сунул руку под струю ледяной воды. Поднял глаза к зеркалу над умывальником.

Ты отрежешь себе руку. Убьешь память. Вытравишь остатки совести. Что у тебя останется, Северус Снейп? Только страх. Полюбуйся, он уже глядит на тебя с той стороны стекла.

Вода не помогала, жжение не уменьшалось. Он вгляделся в черный оскаленный череп, в змею, что тянулась раздвоенным языком к запястью. Паразит пустил корни глубже костей — в кровь, в мозг, в душу...

Минуты каплями воды стекали на дно умывальника. Отражение в зеркале смотрело угрюмо и пристально.

Так просто обвинить во всем Метку...

Человек по ту сторону стекла дернул уголком рта.

Но есть же в тебе что-то кроме Метки?

Что-то кроме...

Что-то...

Северус обмотал руку полотенцем, наложив поверх Охлаждающие чары. Стало полегче, и он смог уснуть.

Утром он сказал директору, что нужно обсудить важные новости. Тот пригласил его в свой кабинет.

* * *

— Полагаю, ваши, так сказать, коллеги сейчас наблюдают то же самое? — Дамблдор коротко оглядел Метку и кивнул Снейпу, давая понять, что рукав можно опускать. — Интересно, диверсия на Чемпионате — это уже выполнение его приказа или чья-то опережающая инициатива? Что скажете?

— Думаю, если бы Повелитель пожелал заявить о своем возвращении, он бы не оставил поводов для сомнений. То, что произошло на Чемпионате, я бы назвал... хм, пожалуй, так: приветственный фейерверк. Мои коллеги, — Снейп выделил голосом определение Дамблдора, — почувствовали скорое пришествие Повелителя и таким образом выразили ему свою преданность.

— Вас, очевидно, не пригласили для участия? Почему?

— Скорее всего, дело затевалось в кругу хорошо знакомых друг с другом людей. Я же последние несколько лет не поддерживал связи ни с кем из... наших. К тому же моя преданность Повелителю проявлялась и проявляется иначе.

Дамблдор понимающе улыбнулся.

— И вам при встрече с Волдемортом даже не придется имитировать ненависть ко мне.

— О, разумеется, — Снейп вернул директору его улыбку. — Но ненависть понятна и ожидаема у мальчишки, вчерашнего школьника. От декана, который тринадцатый год находится в должности, ждут не эмоций, а дел и фактов. Начни я сыпать проклятиями в ваш адрес — мне не миновать славного «Круцио». Чтобы в дальнейшем не испытывал терпение Повелителя.

— Вы сказали, что не поддерживаете старые связи, — Дамблдор вернулся к теме разговора. — Но некоторые связи придется восстановить. Например, с Каркаровым. Он сделал неплохую карьеру в Дурмстранге, выбился в директора.

— При чем тут Каркаров?

Дамблдор протянул ему лист пергамента с министерской печатью:

— Читайте. В октябре нас ждет Турнир Трех Волшебников.