Книга Ликвидаторы КГБ - Александр Колпакиди

А чем тогда занималась спецлаборатория Лубянки до начала «холодной войны»? Частично ответ на этот вопрос можно узнать из биографии ее самого печально известного сотрудника Григория Майроновского.

Доктор Смерть

Среди «отравителей с Лубянки» Григорий Майрановский занимает особое место. Назвать его гордым именем «чекист» язык не поворачивается. И не только потому, что все убийства этот человек совершил в комфортных условиях спецлаборатории — сам лично делал осужденным инъекции различных ядов, а потом педантично фиксировал предсмертные агонии несчастных (тем самым проверяя время действия и эффективность различных отравляющих веществ), но и малоизвестным фактом своей биографии, который так до сих и не объяснен. Дома у него обнаружили огромный запас ядов. Ну, не крыс же или любимую тещу он собирался травить. Да и на «черном рынке» бандитам не смог бы продать эти отравляющие вещества. В начале пятидесятых годов в стране было относительно спокойно. Волну послевоенной преступности удалось «сбить», а новый всплеск еще не начался. Да и товар был слишком специфичен.

Есть, правда, одна версия, которая гласит, что предназначался этот огромный запас отравляющих веществ деятелям, решившим сместить со своего поста Иосифа Сталина или кого-то еще из руководства страны. А тут еще пресловутый «еврейский фактор» накладывается. В конце сороковых — начале пятидесятых годов прошлого века из органов госбезопасности уволили многих евреев. Иосиф Сталин опасался того, что в один прекрасный день они попадут под влияние сионистов и начнут выполнять задания государства Израиль. А оно, как известно, стратегический партнер главного противника нашей страны — США. Оставим без комментариев эту версию и расскажем о жизни Григория Майрановского. Ведь в ней прекрасно отражена вся деятельность руководимой им спецлаборатории.

Служба на «гражданке»

Григорий Моисеевич Майрановский родился 24 сентября 1899 года в многодетной еврейской семье в городе Батуми, где его родители держали платную столовую. С 1912 по 1920 год подрабатывал репетиторством у частных лиц в Батуми. В 1917 году закончил гимназию и осенью того же года поступил в Тифлисский медицинский институт, тогда же вступив в еврейскую социалистическую организацию «Бунд» (Всеобщий еврейский рабочий союз). Позднее, при меньшевиках, он перебрался в Баку, где его брат Абрам являлся одним из руководителей местных «бундовцев». Здесь Майрановский учился в Бакинском университете, а незадолго до самороспуска «Бунда», в апреле 1920 года, вступил в члены РКП(б). В 1920–1922 годах, как человек с образованием, он служил инспектором, затем начальником отдела кустовой промышленности СНХ АзССР.

В 1922 году Григорий Майрановский переезжает в Москву, где завершает наконец свое медицинское образование, закончив медицинский. факультет 2-го Медицинского института. С 1923 года он работает врачом-ординатором в терапевтической клинике № 2 МГУ, одновременно, с 1924 года, являясь главврачом санатория ВЦИК в Железноводске. В 1926 году он становится ассистентом на университетской кафедре, позднее заведует амбулаторией на московской фабрике «Ливере», а в 1928 году, по-совместительству, становится аспирантом в Биохимическом институге им. Баха, затем научным и старшим научным сотрудником. С 1931 года занимает должность заведующего токсикологическим отделением Центральной санитарно-химической лаборатории Наркомздрава.

Дальше начинается резкий карьерный взлет Григория Майрановского. Сначала руководство института, заметив его способности и интересы, предлагает ему пост заведующего токсикологическим отделом, который он и принял в 1933 году, в 1934-м уже став заместителем директора института. С января 1935 года Григорий Майрановский возглавляет токсикологическую лабораторию Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ). Однако в 1936 году с ним случается неприятный казус. Заметив интерес к зарубежным и секретным разработкам, его заподозрили в неблагонадежности и исключили из партии «за развал работы спецлаборатории и попытку получить доступ к секретным сведениям».

Григорий Майрановский написал жалобу в КПК, где разобрались и вынесли резолюцию: «Решение парткома ВИЭМа отменить, тов. Майрановского в рядах ВКП(б) восстановить». Опозорившиеся руководители ВИЭМа, однако, обратно на работу его не взяли, несмотря ни на какую КПК, и он вновь вернулся в Центральный санитарнохимический институт наркомздрава. Здесь его и приметили сотрудники НКВД.

В августе 1937 года Григорий Майрановский был «мобилизован» ЦК ВКП(б) на работу в органы госбезопасности. Ему была поставлена задача организовать специальную токсикологическую лабораторию (отравляющих и наркотических веществ) при вновь образованном 12-м Отделе ГУ ГБ НКВД СССР. Справедливости ради отметим, что с начала двадцатых годов прошлого века на Лубянке активно занимались вопросами использования ядов.

Отравители с Лубянки

Первая секретная токсикологическая лаборатория в СССР была создана еще в 1922 году и называлась «Специальным кабинетом». По некоторым данным, ее возглавлял известный своими рискованными медицинскими экспериментами профессор Игнатий Казаков, осужденный в 1938 году по одному процессу с высокопоставленным партийным теоретиком и ответственным редактором газеты «Правда» (официальный печатный орган ВКП (б)) Николаем Ивановичем Бухариным и наркомом НКВД Генрихом Григорьевичем Ягодой и реабилитированный в 1988 году. С ним контактировал председатель ОГПУ Вячеслав Рудольфович Менжинский, на даче у которого находилась химическая лаборатория, в которой он сам постоянно работал. Токсикологическая лаборатория до 1937 года формально находилась при Всесоюзном институте биохимии (ВИБХ). Понятно, что чекисты контролировали это научное учреждение.

А в 1935 года при Спецгруппе особого назначения при наркоме НКВД, которой руководил старший майор госбезопасности Яков Серебрянский, была создана своя токсикологическая лаборатория. Считается, что создание этого подразделения было вызвано неудачной попыткой отравить Льва Троцкого в Париже при помощи приобретенного за границей яда. Ничего конкретного о ее работе неизвестно, кроме того, что после ареста Якова Серебрянского в ноябре 1938 года она была расформирована. Но интересно то, что после своего ареста Генрих Ягода на допросах категорически отрицал, что яды, изготавливаемые в лаборатории Якова Серебрянского, планировалось использовать для отравления руководителей партии и правительства. В частности, во время выяснения обстоятельств знаменитой попытки отравления нового наркома Николая Ежова, якобы предпринятой самим Генрихом Ягодой и его окружением, имя Якова Серебрянского не фигурировало. (Отравить Ежова якобы пытались с помощью изготовленного на основе ртути препарата, распыляемого с помощью пульверизатора)[876].

Другой случай применения ядов связан с именем начальника Иностранного отдела НКВД Абрама Слуцкого. 17 февраля 1938 года он был найден мертвым в кабинете заместителя наркома внутренних дел Михаила Фриновского. На столе остался недопитый стакан чая. А хозяин кабинета конфиденциально объявил сотрудникам НКВД, что врач уже осматривал тело и установил причину внезапной смерти: разрыв сердца. Впрочем, специфические синеватые пятна на лице Слуцкого говорили об отравлении цианистым калием[877]. По другой версии — жертве яд вкололи[878]. Как мы видим, несмотря на все опыты чекистов, для «ликвидации» им приходилось все равно использовать уже существующие вещества.