Книга История Древнего мира. От истоков цивилизации до падения Рима - Сьюзен Уайс Бауэр

Лю Сю, более известный под своим императорским имени Гуан У-ди, стал восстанавливать все, что разрушил Ван Ман. Но он провел некую грань между своим правлением ранним периодом правления династии Хань (которая в конце концов рухнула от беспорядков), перенеся свою столицу из Чанъани в Лоян, расположенный на двести миль восточнее. Поэтому вторую половину эпохи Хань часто называют Восточная Хань, чтобы отличать его от более раннего правления династии Хань.

Кроме того, он не восстановил ханьский обычай раздавать все важные посты членам царской семьи, благодаря которому во власть и попал Ван Ман. Вместо этого он разделил старую территорию Хань на новые провинции и отдал большинство правительственных постов менее знатным семьям. Кроме того, в порядке борьбы с влиянием старой знати он построил сто школ для будущих бюрократов, в которых оплачиваемые правительством учителя давали знания, необходимые правительственным чиновникам для правильного управления империей. Он также создал систему экзаменов; кандидаты, прошедшие такой экзамен, могли получить государственный пост независимо от семейного происхождения. Это была власть профессионалов, основанная на конфуцианских идеях порядка, и она стала системой, которая продлится многие века.7

Но жителей, которыми эти новые администраторы стали бы руководить, было гораздо меньше, чем раньше; голод, гражданская война и наводнение уничтожили множество китайцев. Судя по имеющимся цифрам переписей, в Западном Хань за последние годы его существования, а также за годы Новой Династии умерло десять миллионов человек.8

Гуан У-ди правил тридцать два долгих и благополучных года, а затем передал власть своему сыну Мин-ди.

Мин-ди первоначально не был наследником императора. Гуан У-ди не до конца отверг старую практику построения структуры власти через союзы со старыми владетельными семьями; его первый брак был заключен со знатной женщиной с севера и обеспечил ему стратегические связи с северными кланами, которые могли проложить императору дорогу к трону. Именно ее сын был провозглашен наследником престола. Но почти через двадцать лет правления Гуан У-ди начал тяготиться жестким контролем с севера и обратил свои взоры на юг. Он отодвинул первую жену и взял в качестве официальной супруги вторую, южанку. Когда родился ее сын Мин-ди, Гуан У-ди объявил его своим наследником, лишив старшего этого титула.

Мин-ди было 29 лет, когда он взошел на трон. Он решил проблему сопротивления севера, послав на север своего генерала Бань Чао, который провел кампанию против нарастающей угрозы сюнну. Благодарность северян, избавленных от нападений извне, убедила императора в лояльности севера. Кроме того, кампании Бань Чао не только привели сюнну к повиновению, но позволили также завоевать на западе область Таримского бассейна – так называемый Оазис; это открыло восточный конец пути между двумя краями Евразии, который уже был расчищен с запада парфяно-римским договором.9

Согласно более поздним биографам, Мин-ди имел мечту: он увидел на небе золотого бога, который просил, чтобы ему оказали честь. Его советники сказали ему, что это был Будда, бог, о котором они слышали из Индии. Судя по всему, это поэтическое выражение отражает реальность установления тесных связей с Индией: и купцы, и миссионеры с Индостана начали регулярно путешествовать в Китай.

Мин-ди послал людей в Индию, чтобы те узнали больше о Будде. Согласно китайской традиции, они вернулись с «Сутрой в сорока двух разделах», которая являлась сборником буддистских афоризмов, представленных в манере, очень похожей на «Литературный сборник» Конфуция.10 Мин-ди, довольный полученной «Суртой», начал внедрять ее учение при своем дворе.

Вероятно, это весьма упрощенное представление о более постепенном восприятии буддистских принципов правящей китайской элитой, но все же изложенная история показывает, что буддизм проложил свой путь в Китай – и что он распространялся там путем, полностью отличным от конфуцианства.

Конфуцианство, заложенное теперь в структуру бюрократии Хань школами Гуан У-ди, закреплялось среди людей и распространялось по самым корням, в самой основе китайского общества, давая обычным мужчинам и женщинам принципы, которые будут вести их по жизни день за днем. Это была республиканская этика. А буддизм пришел в Китай по верхушкам социального дерева: сначала он был принят царем, и от него распространился вниз. В Китае он был религией образованных, могущественных и процветающих.

Сравнительная хронология к главе 80

Глава восемьдесят первая

Проблемы наследования

Между 14 и 69 годами н. э. римские императоры все больше сходят с ума, город горит, в нем начинается преследование христиан

Со смертью Августа Тиберий, которому к тому времени было уже пятьдесят четыре года, получает всю полноту власти принцепса.

Тиберий понимал, что жители Рима не собираются автоматически провозглашать его следующим Августом; большинство из них знало, что Август выбрал его «скорее по необходимости, чем по предпочтению», как пишет Светоний.1 Сенат тоже мог легко отвернуться от него, в особенности, если он проявит слишком большое желание власти. Поэтому, выйдя к сенаторам через месяц после смерти Августа, чтобы быть официально признанным как глава государства, Тиберий попытался следовать стратегии Августа. Он с видимым смирением предложил сложить с себя власть, чтобы ему охотно ее возвратили. Но он не смог особо хорошо разыграть это смирение. Когда Сенат попытался вернуть ему власть, он продолжил вроде бы отказывать им уклончивыми ответами, пока они совсем не расстроились и кто-то из них не выкрикнул: «Или делай дело, или покончим с этим!»2 Наконец он смог-таки утвердиться преемником Августа – но так никогда и не получил ни титула Императора, ни нового титула Август.

Он назначил себе наследника еще даже до смерти Августа – своего племянника Германика, который командовал римскими легионами на Рейне (римляне знали эту провинцию как Германию, а кельтские племена, которые кочевали по ней – как германцев). Теперь он призвал Германика назад в Рим и организовал его выборы в консулы, а затем послал его управлять провинцией Сирия.

Вскоре по прибытии в Сирию Германик умер, оставив жену и юного сына Калигулу. Люди в Риме начали шептаться, что Тиберий приказал убить его. Так как именно Тиберий организовал возвышение Германика (предпочтя его собственному сыну Друзу, который не был ни красив, ни популярен), это обвинение не походило на правду. Но у него имелись свои корни. Тиберий был угрюмым, непривлекательным человеком и не умел говорить; человек, который получил власть императора во всем, кроме обладания титулом, явно нуждался в личном магнетизме, чтобы скрывать трещину между видимостью республики и реальностью существующей империи. Тиберий не имел того прославленного обаяния, которое отличало Цезаря.