Книга Вечный бой - Альфред Элтон Ван Вогт
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«А им придется частенько встречаться с другими, — мрачно подумал Д’Орман. — Взять человека в здравом уме и забросить в будущее — лишь первый шаг в бесконечной серии чувств и мыслей из тех, что стираются с ходом времени».
И тут в его памяти возник образ девушки. Подобные мысли повергли Д’Ормана в смущение. Он нахмурился, но бредовые надежды не покидали его, и он быстро повернул голову в противоположную сторону. Его глаза продолжали поиск до тех пор, пока, фигура девушки четко не проступила на фоне туманной галактики.
Она находилась совсем близко. Он невольно попытался прикинуть расстояние — метров пятьдесят. И они медленно сближались по сходящимся траекториям, продолжая вращаться вокруг своей оси, подобно огромным куклам.
Когда сойдутся, они смогут применить принцип полярности.
И, уже обладая космической энергией, они совместными усилиями отыскали его корабль, который, повинуясь их приказаниям, тотчас же устремился в их сторону. Таким вот образом ночь, одиночество и безмолвие кончились.
Оказавшись на борту корабля, Д’Орман в первую очередь установил ориентиры, чтобы определять свое положение. Он ощутил присутствие девушки, которая разгуливала по кораблю, ее поведение изрядно отвлекало его внимание. Он тщательно замерил галактические широту и долготу. Антарес. Отсюда он запросто определит положение знаменитой Лиры в 3 000 000 году.
Лира так и осталась ненастроенной. Побледнев, Д’Орман хрустнул пальцами и пожал плечами. Бетельгейзе оказалась на месте — с ней ничего не произошло.
Но Бетельгейзе представляла загадку. Она превратилась в красное светило, расположенное на расстоянии не менее 300 световых лет. Такое казалось невообразимым и просто смешным. Этот факт сводил на нет все его вычисления.
Д’Ормана лихорадило. Дрожащей рукой он нарисовал схему Солнечной системы и принялся за расчеты, все больше и больше поражаясь получающимся результатам. Выходило, что он оказался и не в будущем совсем, а в прошлом! Машина времени сбилась со своей траектории и по спирали времени выпрыгнула за 37 000 лет до Рождества Христова. Нормальный ход логических рассуждений безжалостно прервался. ЗНАЧИТ, ВСЕ ЖЕ ЛЮДИ?
Д’Орман с усилием повернулся к девушке. Он сидел на полу, скрестив ноги, держась за ее руки. Совсем небольшое напряжение поляризующей силы — и корабль со своими пассажирами устремится к Земле, где прольется свет на все загадки.
С удивлением он заметил, что девушка не сделала ни малейшей попытки помочь ему. В ее карих, подсвеченных слабым светом глазах поблескивал льдистый огонек. Похоже, она не понимала. Д’Орман крепче стиснул ее запястья. Резким толчком она освободилась. Д’Орман потрясенно и подавленно уставился на нее. А как только понял, что она больше не собирается быть его партнершей по поляризующей силе, девушка подалась вперед, он опустил руки ей на плечи и привлек к себе.
И оттолкнул ее. Удивленный собственной грубостью, пожал плечами. Медленно вернулся в пилотское кресло. Принялся вычислять орбиты, силы притяжения ближайших звезд, прикидывать энергетические возможности двигателей. Прошло шесть месяцев, прежде чем девушка усвоила основы языка…
Первым словом, которое она произнесла, оказалось его собственное имя. Она назвала его АДОРМ — искаженное Д’Орман, бесчисленное число раз мысленно произнесенное им. И он решил, что будет лучше, если она так и станет его называть.
Позже они отыскали подходящую, девственную планету, полную лесов, зелени, всевозможнейших голосов — и это помогло ему забыть о причудливом происхождении своей спутницы.
Так на этой планете было положено начало роду людскому… ЕВАТ, их матерью.
(пер. С. Федотова)
В баре собралась обычная компания. Кэти притворялась, что уже перебрала. Тэд занимался тем, что изображал дурачка. Мирей хихикала по три раза кряду, как музыкант, настраивающий перед концертом свой инструмент. Джонс обращался к Горду в своей обычной утверждающей манере. Горд через каждые несколько секунд произносил: «Дык!» — как бы подтверждая, что слушает собеседника. А Мортон из глубины кресла старался привлечь к себе внимание высокомерием и интеллектуальным выражением лица.
Никто не замечал худощавого, стройного мужчину, сидящего перед стойкой бара. Мужчина пристально разглядывал собравшуюся компанию, но никто не мог сказать, когда он там появился и кто его пригласил. И никому не приходило в голову сказать ему, чтобы он убирался прочь.
Наконец незнакомец заговорил, обращаясь к компании: — Вы вот говорили об основных характеристиках человеческой натуры…
— Неужели мы об этом говорили? Что-то я не припомню, — хихикнула Мирей.
Раздавшийся смех не обескуражил новичка.
— Так случилось, что у меня в жизни был случай, иллюстрирующий эту тему. Все началось однажды, когда я просматривал газету, и мне на глаза попалась реклама цирка…
Видя заинтересованность слушателей, он продолжил:
— В верхней части рекламы был большой вопросительный знак, за которым следовали такие же большие восклицательные. А под ними был текст:
ЧТО ЭТО ТАКОЕ? ЭТО КОШКА!
ПРИХОДИТЕ И ПОСМОТРИТЕ НА ЭТУ КОШКУ.
КОШКА ВАС ПОРАЗИТ. КОШКА ВАС УДИВИТ!
ПОСМОТРИТЕ НА ВЫСТАВКЕ УРОДОВ ЭТУ КОШКУ.
Более мелкими буквами, ниже рекламы шла информация, что кошка демонстрируется лично Силки Трэвисом.
До этого момента я читал текст с небольшим интересом и не очень внимательно, но, прочитав это имя, я подскочил на месте.
«Боже милосердный, — подумал я. — Это же он. Это же Силки Трэвис изображен на той открытке».
Я поспешил к столу и вынул из ящика открытку, которая пришла мне по почте двумя днями раньше. В то время я ровным счетом ничего не понял. То, что было написано на оборотной стороне, казалось какой-то галиматьей, а изображение на лицевой стороне хоть и напоминало кого-то, но ничего мне не говорило.
С фотографии на меня смотрел мужчина с лицом человека, сидящего в маленькой клетке, которого преследуют призраки. Но теперь он напомнил мне Силки Трэвиса, хоть и не такого, каким я знал его пятнадцать лет назад. Сейчас он располнел, постарел, как, собственно, и должно было произойти за эти годы.
Я вернулся в кресло и сел, размышляя о прошлом. Даже в те далекие дни его имя подходило ему. В школе Трэвис организовывал конкурсы красоток в купальных костюмах, где всегда присуждал первую премию своей кузине, а вторую — девушке, которая была любимицей большинства учителей. Научные выставки учащихся с коллекциями местных ящериц, змей, насекомых и поделок индейских мастеров, на которые приходили восторженные родители, повторялись каждый год. И неизменно это все устраивал Силки. Спектакли, праздничные представления и прочие школьные мероприятия попадали под влияние его умелой руки и приобретали дух цирка.
Окончив школу, я поступил в Государственный университет по специальности биолога и на семь лет потерял Силки из вида. Потом в одной из газет мне попалась на глаза статья, в которой что-то писалось о молодом бизнесмене, который купил «часть» варьете и владеет также «частью» пляжной концессии в Нью Джерси.
