Книга Яд минувшего (сборник) - Вера Викторовна Камша

Валме?

– Мы как раз успеем пройти пару кругов с Дарави, – Марсель глуповато улыбнулся, – для разминки.

– Не лучше ли начать с бокала вина? – Габайру полагал Окделла влюбленным в Ракана болваном и, похоже, по своему обыкновению был точен. По крайней мере, по части болвана. – А партию мы составим после ужина.

– Пожалуй. – Марсель завертел головой. – Эпинэ, он ведь только что был здесь…

– Он… Робер будет слушать музыку, – решительно объявил Окделл. – Кроме того, боюсь… Он не очень к вам расположен.

– Печально. – Иноходца от расфуфыренного предателя и должно тошнить, но ведь тебя тоже тошнит, а ты говоришь иговоришь… Ну и говори, тебе есть что рассказать.

– Надеюсь, это останется между нами. – Окделл таращился на Марселя, как губернатор Сабве на папеньку. – Робер Эпинэ очень дружен с… с госпожой баронессой, и он, знаете ли, ревнив.

– С женихами это случается, – посочувствовал Марсель. – Что ж, предоставим герцога Эпинэ морискиллам. Они безгрешны. А вы разве не собирались послушать концерт?

– Я предпочитаю музыке вино. – Мальчик явно обладал упорством и тактом гончей. – Пара бокалов перед ужином нам не помешают.

Всему есть предел, в том числе и сопротивлению. Так считала милая София, и жизнь подтвердила ее правоту. Граф Ченизу ласково взглянул на изнывающего от неизвестности Окделла и важно кивнул:

– Нам ничто не помешает! – изрек он. – И никто. Мы выпьем за встречу, даже стой над нами палач с раскаленными клещами или сама птице-рыбо-дура.

5

Иноходец в людях разбирался плохо, но бывшего любовника Марианны оценил правильно. Зачем этот щеголь понадобился Ворону, Дик не понимал и еще меньше понимал, как Алва мог ему что-то доверить. Разве что Валме был не совсем тем, кем казался. Щеголь не обязательно дурак, хотя трус всегда подлец.

– Ваше здоровье, граф!

– Благодарю. – Бывший талигоец ловко осушил бокал и засмеялся: – Признаться, я уже слегка пьян. Коко… то есть барон Капуль советовался со мной насчет мансайского. Самое смешное, его не обманули. Кстати, вы пили мансай?

– Да, – подтвердил Ричард, предпочитая не говорить, а слушать. – В Сакаци!

– Конечно же! Вы же были там с его величеством! – Ченизу тряхнул бараньими локонами, и Дик представил, как вокруг графа прыгают куаферы со щипцами. Зрелище было уморительным, хотя от отсутствия завитушек посол бы только выиграл. С трудом сдерживая смех, юноша подтвердил:

– Да, я встретился с его величеством именно в Сакаци!

– Вам повезло! – Посол ловко наполнил оба бокала. – А вот я веду себя непозволительно. Как дипломат, я просто обязан поднять тост за его величество, тем более я был удостоен аудиенции! Вы слышите, как гордо это звучит: «удостоен аудиенции»? Насколько все же приятнее быть дипломатом, чем военным!

– Здоровье его величества Альдо! – Ричард, как и положено, выпил стоя. Валме-Ченизу тоже поднялся. Портной, без сомнения, сделал все, что в его силах, но полностью скрыть такой живот мог разве что клирик. – Государь дорожит союзом с Урготом, – быстро произнес юноша, опасаясь, как бы собеседник не проследил за его взглядом.

– Я писал об этом моему герцогу и ее высочеству Елене. – Посол многозначительно улыбнулся. – Надеюсь, урготская ласточка скоро увидит орла.

Завитый навозник не знал, что вынудило сюзерена просить руки купчихи. Дикон знал и причину, и цену. Альдо приносил свое счастье в жертву будущей анаксии.

– Предлагаю тост за ее высочество Елену Урготскую, – твердо сказал юноша, отгоняя видение браслета со Зверем на пухленькой кукольной ручке.

– Здоровье ее высочества! – охотно откликнулся Валме, вертя головой в поисках не замедлившего появиться лакея. – Подайте нам пирожных. Лучше всего сливочных… Сладкое напоминает о детстве. Вы не находите?

– Нет, – Ричард невольно покосился на брюшко собеседника, – я никогда не любил сладкого. И потом, не следует портить послевкусие.

– Кто сказал, что взбитые сливки его испортят? – Валме выглядел возмущенным, и Дику стало весело: щеголь и впрямь был забавным, хотя и не таким, как барон Капуль.

– Кэналлийское заедают сластями лишь дамы и, – Дикон не удержался и подмигнул собеседнику, – дипломаты.

– А вы – шутник! – Граф Ченизу добродушно усмехнулся. – Но я вас понимаю. Вы набрались этой ереси у Алвы. Он и меня пытался совратить, но я не склонен менять взгляды, кто бы на меня ни давил. Итак, мой друг, вы упорствуете в желании пить натощак, а ведь это вредно для желудка! К тому же можно опьянеть!

Теперь Валме напоминал Наля, или все толстяки такие?

– Военные, сударь, умеют пить. Не беспокойтесь обо мне, я знаю, когда остановиться.

– Это вызывает уважение! – тряхнул головой Валме. – Я просто обязан выпить за вас и ваши принципы. Они потрясают, но, может, вы возьмете пирожное?

Унизанная перстнями рука бережно взяла разукрашенную кремовыми розочками и цукатами корзиночку. Точно такие же служанка приносила в спальню Марианны. Пирожные были восхитительны, но слово следует держать, тем более скоро подадут ужин. Дик покачал головой:

– Военные, в отличие от дипломатов, должны помещаться в мундир и не утомлять сверх меры коней.

– Вы меня убили, – понизил голос виконт, – что ж, каждому – свое. Я не рожден для маршей, ретирад, атак и прочих глупостей, но я погнался за славой и был наказан. Вы не представляете, через что мне пришлось пройти!

– Отчего же, – запротестовал Ричард, – я прекрасно понимаю. Вам пришлось обходиться без куаферов и лакеев, затемно вставать, исполнять приказы, может быть, даже стрелять. Ничего не поделать, сударь, это война!

– Отвратительная вещь! – Валме уморительно наморщил нос. – Отвратительнейшая! Ее выдумали те, кто не умеет радоваться жизни и не знает, чем еще можно понравиться женщине!

– Есть женщины, которые ценят благородство и верность. – Дик поднял бокал: – Мой тост в их честь!

– Это прекрасно, – бывший любовник Марианны слегка подвинул блюдо с пирожными, – но, может, вы все же измените свое решение? Я понимаю, вы привыкли держать слово, но это такая мелочь…

– Так думали многие предатели, – резко бросил Дик и спохватился: – Вы не понимаете военных, военный никогда не поймет вас, но я пью за ваше здоровье!

– Благодарю! Я был не прав, полагая, что нам не найдется о чем поговорить.

Дикон слегка наклонил голову. Валме был куда приятней, чем казалось вначале, он и впрямь мог разогнать дурное настроение, потому-то Ворон его и взял. И разоткровенничался, как тогда, с гитарой, только говорил не о Штанцлере и старых песнях, а о чем-то по-настоящему страшном.

– Ну вот, – виконт досадливо махнул рукой и едва не опрокинул пирожные, – стоило мне обрадоваться, как вы тут же замолчали. Это нехорошо.

– Прошу меня простить. – Вино приятно горчило, из музыкального салона доносились звуки флейты, предвещая появление барона с его любимицами. На укрывшихся в алькове собеседников не смотрел никто, кроме лакея, и Ричард решился:

– Сударь, я, как и вы, ушел от Ворона. Герцог – опасный человек, вам повезло, что он в Нохе.

– Да, это успокаивает, – кивнул Валме. – Пусть Алва сидит там, где ему нравится, но он дурак… Только дурак прячет то, что