Книга Трагедия 22 июня. Блицкриг или измена? Правда Сталина - Арсен Мартиросян

Как бы сие не прозвучало для разных по взглядам на прошлое читателей, но приходится с сожалением констатировать, что вот это стремление, особенно генералов, делать все наоборот, будет продолжаться до тех пор, пока не грянет трагедия 22 июня, и даже во время войны…

Сталин говорил одно, генералы же на словах брехали другое, а делали — и вовсе третье, но гибли-то в первую очередь простые солдаты и офицеры!..

…Жуков, кстати говоря, то ли просто по недогляду, то ли и вовсе от явного непонимания того, что он несет, в одной из приватных бесед с тем же К. Симоновым собственным же языком признал сей факт, да еще и рассказал писателю, как Сталин постоянно укорял генералов за это[720].

В марте 1935 г., когда разведка представила документальные свидетельства того, что Великобритания впервые выдала Гитлеру карт-бланш на агрессию в восточном направлении, Сталин самым решительным образом поддержал выдающегося отечественного историка (впоследствии академика) Е. В. Тарле в его намерении написать глубокое исследование о Наполеоне[721].

Именно с его подачи с конца марта 1935 г. Е. В. Тарле приступил к этой работе и в течение нескольких месяцев сотворил этот блестящий труд — книгу «Наполеон», которая и поныне считается одним из шедевров в мировом наполеоноведении. Книга Е. В. Тарле сразу же была издана.

Как правило, об этой истории несут беспардонную чушь, что-де Сталину захотелось, видите ли, сравниться в своих амбициях с самим Наполеоном! Ну что можно сказать об этом, кроме того, что это традиционно тупая ложь кретинов от истории — хотя бы потому, что Наполеон известен прежде всего как выдающийся полководец и в этом смысле по состоянию на 1935 г. Сталину, даже если бы он и захотел того, нечем было сравниваться с Бонапартом, ибо сам Иосиф Виссарионович ни полководцем, ни, если так можно сказать, армиеводцем на тот момент не был. Сталин был реалист-прагматик, а не мечтатель-идеалист!

А вот что касается действительной причины, в силу которой он всячески поддержал Тарле, так она сама по себе открыто выпирает из самого существа того времени — ведь Гитлеру впервые был дан карт-бланш на агрессию в восточном направлении! И не отреагировать Сталин просто не мог, потому что реальность угрозы появления нацистов у кормила власти в Германии Сталин осознал еще в 1931 г., как, впрочем, и то, чем конкретно это грозит СССР.

И если тот же Троцкий в том же 1931 г., уже открыто разглагольствовал о войне как о возможности, по его представлению, почерпнуть из неминуемой в таком случае, как ему грезилось, слабости правительства реальный шанс для совершения в СССР государственного переворота, то хорошо изучивший к тому времени «Майн Кампф» Сталин прекрасно знал, чего следует ожидать от коричневой сволочи, о чем он и сказал в беседе в том же 1931 г. (13.XII) с немецким писателем Э. Людвигом[722].

Хотя это уже выходит за рамки книги, тем не менее уместно было бы сказать, что именно поэтому-то накануне привода Гитлера к власти — в декабре 1932 г. — начале января 1933 г. — но каналам личной разведки Сталин предпринял совершенно дерзкую, отчаянно решительную попытку предотвратить подобное развитие событий. К сожалению, очень сильно тогда помешала британская разведка, выполнявшая указание своею правительства по воскрешение очередного «Карла-европейца»…

Когда же стараниями Великобритании (да и всего Запада в целом) Гитлер превратился в угрожающий безопасности СССР фактор, то прямой поддержкой Е. В. Тарле в написании книги «Наполеон», а это обстоятельство специально не скрывалось, Сталин ясно показал, что в СССР прекрасно понимают глубинную суть геополитической подоплеки привода Гитлера к власти. И книга Тарле ясно напоминала, чем кончил Наполеон, напав на Россию. Да и без всякого содействия Сталина книга говорила бы о том же самом — историю-то сколько ни переписывай, но в основных своих фактах она незыблема. Просто самим фактом своей причастности к ее написанию и изданию Сталин придал глобальный политический вес научному труду — книга ясно показывала, что в Москве четко отдают себе отчет в исторических параллелях в вопросе о целях и методах действий Наполеона и Гитлера (об этом чуть ниже). Но, с другой стороны, то был намек и нашим военным — ведь «технология» нанесения поражения Наполеону не была секретом…

Однако ни Запад, включая Гитлера, ни наши «доблестные жертвы сталинизма» не захотели что-либо понимать. Сталин же в ответ инспирировал переиздание указанного выше труда А. Жомини, что произошло в 1936 г.

И опять, и Запад, и Гитлер, и наши «гениальные стратеги» сделали вид, что ничего не заметили, хотя последние, как отмечалось выше, именно в 1936 г. сдали гитлерюгам план поражения СССР, построенный на концепции Тухачевского и продиктованной гитлеровцами переакцентировке по направлениям концентрации сил. Именно тогда гитлерюги впервые, правда, пока еще на картах, смогли «взять» Минск на 5-й день агрессии!

После ликвидации заговора Тухачевского и в связи с приближением Мюнхенской развязки чехословацкого кризиса Е. В. Тарле также в кратчайшие сроки написал и при содействии Сталина издал книгу «Нашествие Наполеона на Россию». На момент выхода книги в свет это был, по сути дела, уже прямой ответ Москвы на Мюнхенскую сделку Запада с Гитлером, благодаря которой Гитлера, что называется, «за ручку» вывели на ближайший к границам СССР плацдарм, да еще предоставили невероятные возможности для мгновенного создания и вооружения громадного количеств дивизий и к тому же передали весь чехословацкий ВПК!

…Эту ситуацию Сталин предвидел давно. Еще в интервью от 1 марта 1936 г. Иосиф Виссарионович открыто заявил председателю американского газетного объединения «Скриппс-Говард Ньюспейперс» Рою Говарду, что речь идет о сдаче в аренду агрессору территории, прилегающей к границам СССР![723]

В 1939 г. Сталин вновь инспирировал переиздание упомянутого труда А. Жомини и еще весной того же года было принято Постановление ЦК ВКП(б) о создании за Уралом заводов-дублеров по производству оборонной продукции.

Даже столь краткий перечень его действий в 30-х гг. вполне однозначно показывает, что задолго до войны Сталин не только ясно представлял себе ее масштабы и пространственные контуры, но и единственно возможную в то время систему обороны, естественно, с поправками на «век моторов». Потому и стал готовиться к неизбежному столкновению еще в начале 30-х гг.

…Небольшой штрих на тему о том, как еще в начале 30-х гг. Сталин начал готовиться к неизбежному, по его провидческому мнению, столкновению. По свидетельству Ю. А. Жданова — сына А. А. Жданова — Сталин еще при жизни Кирова обсуждал с ним и Ждановым вопрос о развертывании широчайшей программы строительства новых школ. Сталин поставил эту задачу и как образовательную, и как оборонительную, то есть в том смысле, что новые школы должны строится и для учащихся, и как возможные госпитали на случай войны. Война, к глубочайшему сожалению, штука очень жестокая, и без раненых в том числе не обходится. Но в массовом-то порядке госпитали строить невозможно, ибо, во-первых, очень накладно, а у СССР тогда лишних денег не было, а во-вторых, скрыть такое массовое строительство невозможно, и, следовательно, будет расценено как особой признак и слабости государства, и его подготовки к войне, которую при желании легко выдать за подготовку к агрессии!