Книга Генералы Великой войны. Западный фронт 1914-1918 - Робин Нейландс

К тому времени наступление Людендорфа продолжалось уже четыре месяца — бои шли по всему фронту, от Ипра до берегов Марны. Эти атаки, часто тактически успешные, не приносили немцам никакой стратегической выгоды, а цена их была ужасна для обеих сторон. Причем для союзников потери были менее болезненны, чем для Германии. На место раненых или убитых солдат англо-французских армий вставали американцы, десятки тысяч которых прибывали во Францию каждый месяц. К концу июля 1918 года здесь находилось более 1 миллиона американских солдат, а поставки из США во французские порты теперь достигали 20 000 тонн в день. Германская же армия — и, конечно, сама Германия — исчерпала свои ресурсы, и после провала наступлений в районе Реймса и на Марне стало ясно, что попытка Людендорфа нанести поражение англо-французским войскам до того, как в бой вступят американцы, потерпела неудачу.

Однако немецкая армия была все еще мощна и боеспособна. И до тех пор, пока она не будет окончательно повергнута, война будет продолжаться. Германия голодала, в городах вспыхивали бунты, был слышен ропот мятежей на запертых в портах кораблях Флота Открытого моря, но немецкая армия на полях сражений была все еще могучим противником. Можно считать предосудительным действия кайзера и его правительства, но помня, что Германия дважды в течение 25 лет — в 1914 и 1939 годах — начинала войну в Европе, все равно чувствуешь жалость к немецкому солдату Великой войны и восторг перед его истинной отвагой и профессионализмом, которые он показал в сражениях даже тогда, когда было ясно, что война проиграна.

Задача союзного командования состояла в том, чтобы нанести поражение этой армии, и первым шагом была задача перехватить инициативу у Людендорфа и заставить его армию перейти к обороне. Фош считал, что надо выждать и начать широкомасштабное наступление только в 1919 году, когда в его распоряжении будет вся мощь армии США, но Хейг чувствовал, что, если события форсировать и перехватить инициативу у Людендорфа в следующие несколько недель, то победа может быть достигнута уже в 1918. К концу июля Фош начал разделять это мнение.

На встрече 24 июля в Бомбон-Шато он предложил ряд скоординированных наступательных операций с целью захвата трех вспомогательных железных дорог, важных для будущих действий союзников. Эти ветки — Париж — Шалон, Париж — Аврикур и Париж — Амьен — либо были сильно повреждены при наступлении, либо находились под угрозой, либо — под огнем немецких пушек. Три железнодорожные ветки были необходимы для быстрого подвоза резервов вдоль фронта, для быстрой переброски войск для организации контратак и главное — для создания крупных резервов во втором эшелоне, что было необходимо для подготовки широкомасштабного наступления.

После этого началось проведение подготовительных мероприятий. В начале июля Хейг разрешил 4-й армии Роулинсона провести наступление на деревню Ла-Амель, близ Виллье-Бретоно, в 20 км к востоку от Амьена. Роулинсон выделил для операции Австралийский корпус (сформированный из I и II корпусов АНЗАК), который находился под командованием австралийца, генерал-лейтенанта сэра Джона Монаша — одного из великих солдат Великой войны. Монаш бросил на эту атаку 4-ю австралийскую дивизию, поддержанную частью 33-й дивизии США и 60 танками. Этими силами он планировал взять позицию у Амеля, двигаясь на фронте 5,5 км на глубину около 2 км. В Амеле находились 4 немецких пехотных полка, и хотя их оборона оставляла желать лучшего, заставить их отступить было бы большой удачей.

Важным элементом операции должна была стать внезапность. Поэтому время начала операции скрывалось до такой степени, что командиры батальонов еще за 3 дня до времени «Ч» не имели о нем никакой информации. Поскольку здесь была открытая местность, Монаш решил использовать танки в двух эшелонах: один перед первой линией пехоты, другой — перед второй, где также находились специальные отряды по зачистке окопов. Наступлению предшествовала артподготовка, произведенная из 628 орудий, половина из которых были гаубицы. Атака также должна была быть поддержана четырьмя эскадрами Королевских ВВС (RAF) — 1 апреля Королевский летный корпус был объединен с Королевской военно-морской авиацией и получил новое название, — которые будут бомбить и обстреливать вражеские траншеи и линии поддержки. После мощнейшей артподготовки войска пошли в атаку в 3 часа 10 минут 4 июля — в День независимости. Результатом атаки стала поразительная победа Монаша и его людей.

Подобно Артуру Карри из Канадского корпуса, Джон Монаш не был профессиональным солдатом и выходцем из военной семьи. Монаш был евреем, он родился в 1865 году, и ему было пятьдесят три, когда он принял командование над Австралийским корпусом. Он поступил в милицию рядовым Университетской роты стрелков Виктории, а в 1893 году со степенью инженера закончил Мельбурнский университет. Перед тем как вернуться в университет и стать преподавателем, он в 1895 году получил диплом адвоката. Он остался в милиции, перейдя из пехоты в артиллерию, и к 1903 году в чине майора командовал 3-й ротой гарнизонного артиллерийского полка в Мельбурне. К 1913 году он стал полковником и командиром 13-й пехотной бригады (милиция комплектовалась на основе частичной занятости). Монаш был образованным человеком, думающим солдатом, с опытом службы в разведке, пехоте и артиллерии. К его чести, во время службы в милиции он написал брошюру «Сто советов ротному командиру», которая позже стала стандартным учебником австралийской армии.

Полковник Монаш командовал 4-й австралийской пехотной бригадой в Галлиполи, где принял участие в высадке АНЗАК 25–26 апреля 1915 года и в июле был произведен в бригадные генералы. Из Галлиполи его бригада была в июне 1916 года эвакуирована во Францию. Он не принимал участия в битве на Сомме, поскольку в июле вернулся в Англию, чтобы уже в чине генерал-майора принять командование над 3-й австралийской дивизией, во главе которой он в декабре прибыл во Францию. 18 месяцами позже, 31 мая 1918 года, теперь уже генерал-лейтенант Монаш заменял Бидвуда на посту командира Австралийского корпуса.

Австралийские войска снискали славу и почести, в том числе и лично Монаш, который позже не стал опровергать утверждения австралийских авторов о том, что «Высшее британское командование» (возможно, имелся в виду фельдмаршал Хейг) презирало его за еврейское происхождение и постоянно напоминало ему, что он не имеет никакого военного опыта. Как бы то ни было, свидетельств этому нет.

Согласно Джону Террейну, Хейг очень высоко оценивал Монаша, и другие старшие британские офицеры, включая Плюмера, Харрингтона и Фуллера, также уважали его. В дневнике Хейга от 1 июля 1918 года есть такая запись: «Я провел час с Монашем и вник во все детали его действий, которые он вскоре должен выполнить с Австралийским корпусом [нападение на Ла-Амель]. М. — наиболее основательный и способный командующий, который обдумывает каждую деталь любого нападения и не оставляет ничего случаю. Я был очень увлечен его планами». В своих мемуарах Монаш никак не намекает на то, что встречал в Англии какое-либо непонимание или предубеждение. В его письмах жене, которой он постоянно писал в течение войны, отмечены только доброта и поддержка, которые он получил в Англии во время службы. За свою короткую армейскую карьеру во время войны он за четыре года прошел путь от полковника до генерал-лейтенанта и командующего корпусом, главнокомандующего Австралийскими вооруженными силами сухопутных сил его страны, был возведен Георгом V в рыцарское достоинство (в 1918 году он стал рыцарем-командором ордена Бани, а в 1919 году награжден Большим крестом ордена Св. Михаила и Св. Георгия). Эти факты едва ли говорят о том, что Монаш «испытывал предубеждение со стороны его британских коллег», своих непосредственных начальников или британского «истеблишмента», но это могло бы быть хорошим поводом для исследования некоторых утверждений, распространяемых о британской армии некоторыми историками из доминионов.