Книга Современная архитектура Японии. Традиции восприятия пространства - Нина Коновалова

Но некоторым японским архитекторам эта тема, наоборот, кажется очень интересной и перспективной. Для них работа над чайным домиком – это испытание и вызов их профессионализму. Даже серьезные формальные ограничения не становятся поводом для отказа от экспериментов при воплощении собственного замысла. Т. Фудзимори так охарактеризовал работу современного архитектора над созданием тясицу: «Чайная комната выделяется среди всех объектов мировой архитектуры – это наивысшее соединение увлеченности и любопытства»[30] Действительно, мастеру, желающему работать с тясицу нужна значительная доля смелости и глубокая историко-теоретическая подготовка в вопросах чайной церемонии.

Исторически сложилось так, что чайный домик строили не архитекторы, плотники и т. д., а чайные мастера, т. к. чайное действо (тяною) построено на выработанной веками технологии, в нем все предельно функционально. Поэтому и для современных архитекторов практическое владение тяною должно быть обязательным условием. А главное, архитектор должен быть полностью поглощен этим процессом, понимая, что создать что-то новое можно лишь при корректном и уважительном отношении к существующим в культуре ценностям. Чайный домик для творческих экспериментов с малыми архитектурными пространствами стал одним из ключевых объектов. Архитекторы используют для создания тясицу совершенно разные материалы: стекло, пластик, дерево и глину, иногда ткань. Но в центре внимания их архитектурно-художественных поисков неизменно остаются эстетико-философские категории, позволяющие, при новаторском подходе к форме и даже расположению объекта, сохранить ощущение пространства, исторически воспитанное культурой Японии, и создающее все условия для совершения традиционного чайного действа как одного из самых классических проявлений культурных ценностей этой страны.

Скрытое и открытое

Различные области культуры Японии характеризуются одной общей особенностью, которая так непонятна и неудобна иностранцам, – стремлением к «завуалированности». Это выражается в отсутствии прямолинейности в речи, невозможности сказать «нет» собеседнику, который должен понять отказ по поведению, паузам и чрезвычайно обтекаемым конструкциям речи. Этикет, скрывающий чувства и желания человека, также противоречит прямолинейности (и искренности, с позиции европейцев), которая воспринимается как дикое, варварское поведение в Японии. В этой связи неизбежно будет затронуто понятие естественности, являющееся одним из ключевых при анализе японского быта и художественной культуры. Но оценивая японскую культуру с позиции естественности, необходимо серьезно оговориться. Японцы любят естественность (как неприукрашенность): ценят красоту необработанного материала, камней и кривых деревьев – форму, которую создала сама природа. Яркое, ясно очерченное кажется им вульгарным и безвкусным, ведь природа не нуждается в украшении. Здесь уместно вспомнить слова Чжуан-цзы: «…не губи естественного искусственным, не губи природного человеческим»[31], которые фактически стали девизом японской культуры. Таким образом, почитается именно безыскусная простота. Естественность как отход от принятых традиций, сложившегося в веках ритуала, правил этикета – для японца просто недопустима.

Обратившись к японскому искусству, можно увидеть, что за простыми формами скрывается огромный семиотический пласт. Тайна художественной культуры Японии состоит в том, чтобы вслушиваться в несказанное, любоваться невидимым. Превыше всего в искусстве ценится мастерство намека или подтекста, умение уловить прелесть недоговоренности. Нужно быть красноречивым на языке недомолвок, увидеть на картине то, что на ней не изображено. Именно таким путем японцы стремятся проникнуть вглубь вещей.

Казалось бы, устойчивые схемы, на протяжении многих веков существующие в культуре и отражающие миропонимание японцев, должны распространяться и на архитектуру. Следовательно, в ней будет превалировать «закрытость» как одна из ведущих характеристик. Попробуем найти подтверждение этой гипотезе на примере наиболее значимых пространственных образований, двигаясь от крупных и общих к более локальным и частным: город, участок собственных владений, дом, комната. Обнаружим ли мы ожидаемые характеристики?

Средневековые города Западной Европы, на Руси, а также и на Востоке (например, Багдад, Дели, Пекин) были окружены мощными крепостными стенами. Да и собственно городом изначально называлось место, окруженное крепостными укреплениями. К Японии это определение совершенно неприменимо. В средневековых городах Японии не было ни обычая, ни даже самой идеи обороны.

Яркий пример: на протяжении истории своей культуры японцы перенимали практически все китайские достижения. При строительстве новой столицы Японии также решили освоить китайский опыт. Результатом стало копирование столицы Танского Китая – города Лоян. Это было создание точной копии, только уменьшенной в два раза. Японская столица получила название Хэйдзё (VIII в.): город спланирован в виде прямоугольника, вытянутого с севера на юг; девять широких улиц, проходящих с севера на юг, пересекались под прямым углом с такими же девятью улицами, идущими с востока на запад; на севере выстроен императорский дворец. Из всего этого следует, что китайская столица Лоян была скопирована со скрупулезной точностью. Единственное, что не воспроизвели японцы, решили отбросить – это окружающая город мощная крепостная стена. Не было повторено ни одно из тех лоянских сооружений, которые были предназначены для обороны. Вместо крепостной стены, окружающей город, создали своего рода маленькую глинобитную ограду, покрытую черепицей. Функция этой созданной стены могла заключаться только лишь в том, чтобы очертить контуры города и обозначить (зафиксировать для жителей) места входа – выхода.

В последующие времена японские города также не окружались крепостными стенами. Японцы – чуть ли не единственный народ в мире, строивший города без крепостных стен. Это можно было бы объяснить отсутствием военной угрозы, вследствие чего нет необходимости возводить сооружения, предназначенные для обороны от военного нападения. Но такое объяснение было бы неверно, военная угроза все же существовала, как существовали и укрепленные пункты – средневековые замки феодалов – настоящие военные базы. Вокруг замка обязательно с течением времени формировался город. Он так и назывался «замковый город». Но формировался он именно вокруг, а не внутри крепостных укреплений. Из призамковых посадов дзёкамати выросли все города Японии за исключением двух древних столиц – Хэйдзё и Хэйан, которые сформировались вокруг императорского дворца.

Вокруг участка с традиционным японским домом никогда не возводили преграду в виде стены или даже забора. Границу владений обозначала зеленая изгородь. Соответственно, не существовало и калитки для входа, которая может запираться, ограждая владения от незваных гостей и скрывая дом от любопытных глаз и несвоевременных вторжений[32].